До ее дома дошли за десять минут. Анисимов огляделся, хотя не раз бывал в подобных местах. Двор оказался тенистым и довольно маленьким. Наверное из-за того, что все свободное пространство занимали по углам гаражи, зрительно «утягивающие» пространство, а в центре царствовала детская площадка, обсаженная здоровенными липами и кленами.

Зиновьева смущенно остановилась возле крайнего подъезда. Посмотрела вверх, а затем уставилась на собственные туфельки, не зная, что сказать. В такую ситуацию она попала впервые.

К удивлению следователя, на скамейке отсутствовали «вечные» бабули и никто не уставился на них с любопытством. Хотя он мог бы поклясться, что из окон многие глядели на них в этот момент. Анисимов посмотрел на склоненную голову девчонки. Подумав, покопался в барсетке и протянул ей свою визитку со словами:

— Если снова схватят, покажите этот клочок бумаги, вас отпустят. Или номер телефона скажите им. Ну, а если что — звоните! Чем смогу — помогу!

Зиновьева вскинула голову на него. Словно не веря, взяла визитку. Поглядела на цифры и буквы. Снова подняла голову на мужчину и искренне поблагодарила:

— Спасибо вам! И что спасли сегодня и что проводили. Знаете, я еще с милицией не знакомилась. — Помявшись, выпалила: — Ладно, я пойду, а то поздно уже…

Анисимов неожиданно подумал: «Думаю, что я первый мужчина, с которым ты вообще познакомилась…». Сказать ничего не успел. Каблучки ее стареньких туфель простучали по бетонным ступенькам. Оксанка ухватилась рукой за дверную ручку и, не оглянувшись, скрылась в подъезде. Дверь глухо стукнула за ее спиной.

Анисимов, все это время глядел ей вслед. Когда девчонка скрылась в темноте подъезда, пожал плечами и направился со двора, чувствуя спиной чужие заинтересованные взгляды. Оглядываться не стал, понимая, что из-за занавесок все равно навряд ли кого увидит…

Сев на скамеечку автобусной остановки в ожидании транспорта, задумался. Что-то шло не так и это насторожило следователя. Обычно, после того, как он провожал женщин к дому, его приглашали на «чашечку кофе». Ну, а что за этим следовало и дураку ясно. Никаких обязательств и условий при этом друг другу никто не ставил.

Женщинам Анисимов нравился. Ему было уже тридцать два года и он был красив той зрелой мужской красотой, что берет за душу слабый пол. Лицо правильного овала, крепко тронутое загаром, притягивало женские взгляды. Легкая седина в волосах манила к себе. Серые глаза, опушенные длинными черными ресницами, могли взглянуть с такой нежностью или вниманием, что ни одна из дам не могла устоять перед ним.

Сегодня его манящие взгляды впервые ни к чему не привели. Зиновьева вообще не отреагировала! Сергею неожиданно пришла на ум весьма не приятная мысль: «Старею, наверное». Оксана была первой, кто не пригласил его войти и вообще не отреагировал на легкие попытки ухаживания. Его это сильно задело, но мужчина постарался не забивать голову, как он считал, ерундой.

Войдя в подошедший к остановке автобус, спокойно направился домой, для себя решив считать Зиновьеву просто глупой девчонкой, не разбирающейся в мужчинах. К тому же она показалась ему несколько странной и «зажатой».

Но хотя Анисимов и решил так, он целый вечер видел перед собой зеленые, распахнутые миру, глаза. Сердцем чувствовал, что его тянет к этой чистой девчушке. Это злило и бесило его.

Выкурив перед форточкой несколько сигарет одну за другой, Сергей чертыхнулся. Мысли о Зиновьевой не отпускали. Стараясь стряхнуть наваждение, он начал обзванивать многочисленных подружек. Весело балагурил в трубку, хотя этого веселья в душе не испытывал. Назначил одной красотке свидание, пообещав прийти и… не пошел на него.

Вместо свиданки забил в видак кассету с первым попавшимся под руку американским боевиком. Растянулся на диване. Не задумываясь над сюжетом, уставился на экран. Когда кассета закончилась, Анисимов мирно спал. Голубой экран телевизора освещал темную комнату до рассвета…

Девушка поднялась на пятый этаж бегом по лестнице, совершенно забыв про лифт. На душе бушевала буря: ее впервые в жизни провожал до подъезда мужчина! Дрожащими руками Оксана отперла замок и торопливо юркнула в спасительный полумрак коридорчика. Торопливо заперла за собой дверь квартиры. Привалившись спиной к двери, еще раз взглянула на маленький кусочек картона, зажатый в руке. Вслух прочитала:

— Анисимов Сергей Александрович. Следователь… — Прошептала: — Ой, бабулечка, видела бы ты его! Как жаль… Царство тебе небесное…

Внизу картонки были напечатаны четыре номера телефонов: три рабочих и домашний. Визитка была без вензелей и прочей чепухи: обычная черная рамочка и внутри буквы с цифрами. Память у Оксаны была фотографической. Она мгновенно запомнила цифры, отложив их в голове «на всякий случай». Подумав, аккуратно затолкала визитку в маленький внутренний карманчик в сумке.

Вздохнув, отправилась на кухню, чтобы приготовить свою любимую гречневую кашу. Попугай Кешка встретил ее радостным чириканьем. Запрыгал по клетке, цепляясь за прутья решетки лапками и клювиком. Уселся на верхней жердочке рядом с колокольчиком и довольно отчетливо проворковал:

— Кеша хороший. Кеша любит Оксану. Кеша хочет кашки…

Зиновьева улыбнулась и подошла к притененной клетке на подоконнике:

— Кешенька! А я о тебе и забыла со своими переживаниями. — Вытянув кормушку, подсыпала корм: — Кушай, мой маленький. Кешенька хороший! Оксана тоже любит Кешу!

Сменив воду в поилке, принялась готовить ужин для себя. Как и всегда он был не хитер, без особых изысков. Смотрела на поднимавшееся в кастрюльке молоко, помешивала его ложкой, а сама думала о следователе. Почему-то больше всего ей хотелось дотронуться до его волос с ранней проседью. От этих мыслей в груди становилось горячо. Оксанка грустно улыбалась и вздыхала.

Сварив кашу, положила ее в тарелку и добавив кусочек масла, присела к столу. Посмотрев на попугайчика, чистившего перышки, сказала:

— Эх, Кешка! Анисимов проводил меня из вежливости, а я, дура, почему-то о нем думаю…

Через неделю Оксану заинтересовала странная «штуковина» свисавшая с крыши старого девятиэтажного дома. Зиновьева возвращалась домой с работы, никуда не торопясь. На улице было еще светло. Солнце до половины выглядывало из-за крыш, окрашивая все вокруг в багровый цвет и высвечивая последними лучами каждый уголок, куда они доставали. Деревья и кустарники казалось замерли. Ни один листочек не шевелился. Все отдыхало после жаркого дня.

Девушка внимательно разглядывала все вокруг и искренне радовалась, что день прошел относительно спокойно, если не считать пары-тройки мелочей. Таких, например, как опрокинутая полка с книгами и пролитая на новое платье заведующей штемпельная краска. Полку поднимали всем составом библиотеки, а платье умная заведующая специально купила черного цвета и с белым воротничком. До воротника краска не дотянулась.

По этому двору девушка ходила сотни раз, не обращая внимания на крышу. Но в этот раз ее потянуло поднять голову вверх: под самой крышей что-то висело и раскачивалось. Раскидистые кроны кленов мешали разглядеть предмет получше. Любопытство не дало Зиновьевой пройти мимо и просто забыть о «штуковине».

Оксана то отходила в сторону, то вновь приближалась к стене дома. Пыталась подскочить повыше и даже забралась на металлическую горку на детской площадке к изумлению молодых мамаш и гулявших с внуками бабушек. Но она так и не сумела разглядеть предмет. Листва оказалась слишком густой. Даже подойдя к стене дома, она так и не поняла, что же покачивается наверху.

Зиновьева задумалась. Развернуться и уйти с чужого двора не выяснив, что там такое, было не в ее правилах. Минут пять она неподвижно постояла внизу, пытаясь все-таки определить с земли, что это там висит, а затем решительно вошла в подъезд чужого дома. На лифте поднялась на девятый этаж. К ее удивлению дверь на чердак оказалась открытой. Оксана немного подумала, глядя на валявшийся на полу замок, а затем решительно выбралась на крышу. Высоты она не боялась…