Узнаете? Это дом купцов Рождественских, единственное строение из виденного нами, что переживет гибель города...

Приближаемся к собору, и до нашего слуха доносится басовитый гудок. Люди устремляются к пристани, но не к той, с которой мы начали нашу прогулку, а к плавучему дебаркадеру, украшенному белой башенкой. От собора к пристани ведут несколько лестниц и пологий спуск для телег.

Фото 27. А вот и он. Шлепая плицами колес, к городу приближается пароход «Глинка» общества «Самолет». Взойдем по сходням на его борт и бросим последний взгляд на Корчеву, какой сохранили ее для нас старые фотографии.

Плывет по Волге пароход, дымит труба, шлепают плицы колес по воде, вот и Корчева скрылась за поворотом. Бегут по берегам земли Корчевского уезда. Большую часть этих берегов сейчас увидеть нельзя, и многое, что на них располагалось, — тоже. Вместе с Корчевой ушло на дно Иваньковского водохранилища 110 сельских населенных пунктов. Так что нынешний Конаковский район Тверской области — наследник Корчевского Тверской губернии сильно отличается от своего предшественника. Поэтому рассказ об уезде, который возник вместе с Корчевой, будет уместен на этих страницах. Сразу оговоримся — мы не будем писать о двух крупнейших селах уезда — Кимрах и Кузнецове (ставшем ныне городом Конаково). Во-первых, история этих мест достаточно широко освещена в краеведческой литературе и путеводителях, а, во-вторых, они заслуживают отдельного и отнюдь не краткого рассказа, который уведет нас сильно в сторону от истории затопленного города.

Для начала — немного статистики. Площадь уезда в 1910 году составляла 3810,9 тыс. квадратных верст, население — 143,8 тыс. человек, к 1913 году — 152,3 тыс. человек — т.е. с естественным приростом все было в порядке. Вообще время правления последнего русского Государя было временем стремительного роста населения страны. Если в 1897 году в Российской империи проживало 129 миллионов человек, то к 1915 году их число возросло до 179 миллионов. Такой стремительный рост численности населения, сопровождавшийся к тому же ростом благосостояния и уровня образования, стал возможен благодаря тщательно продуманной и энергичной политике, соединившей усилия власти и общества. Посмотрим, как это происходило на уровне одного уезда.

В начале XIX века в селах Корческого уезда не было ни одного врача или фельдшера. Лечились по старинке народными средствами. Крестьяне помещичьих сел могли обратиться за помощью к своему помещику, а тот в силу своих познаний и умений мог такую помощь оказать. Об этом аспекте крепостного права редко пишут в учебниках, но он довольно часто упоминается в мемуарах, записках и т.д. Упоминается между делом — помещик или его жена оказывает медицинскую помощь крестьянам, ведь это же его крестьяне, и кто как не помещик заинтересован в том, чтобы они были здоровы и сильны?

Впрочем, большой помощи в усадьбе при всей доброжелательности ее владельца крестьяне получить не могли. Помещик располагал ограниченным запасом лекарств, и еще более ограниченными медицинскими познаниями. В лучшем случае, в усадьбе была книга по самолечению вроде «Полного и всеобъемлющего домашнего лечебника» доктора Г. Бухана, воспетая С.Т. Аксаковым в «Семейной хронике»[10]. Сами помещики находились почти в таком же положении, правда, в отличие от крестьян, они могли обратиться в уездный город, где действовала больница при тюремном замке, или отправиться еще дальше — в губернский город и даже в столицу. Впрочем, такое путешествие было далеко не всем по средствам.

Наиболее прогрессивные и заботливые помещики шли еще дальше и основывали в своих имениях больницы для крестьян, вплоть до Земской реформы 1869 года других больниц в сельской местности не было. Конечно, создание собственного лечебного заведения было делом затратным и было по карману только наиболее богатым помещикам. В Корчевском уезде известна только одна такая больница в усадьбе Шубино, недалеко от села Печетово. Усадьба и село принадлежали знаменитому в российской истории роду Голенищевых-Кутузовых. Их предком был некий «муж честен» Гаврила, что выехал в XIII веке из прусской земли в Новгород, где поступил в службу к великому князю Александру Ярославичу Невскому. Правнук прусского эмигранта Александр носил прозвище Кутуз, происходящее, по мнению некоторых историков, от тюркского «кутур» — бешеный, видимо, боярин отличался вспыльчивым нравом. Его внук Василий Ананиевич был новгородским наместником в конце XV века и носил прозвище Голенище. Именно он стал родоначальником рода Голенищевых-Кутузовых, наиболее знаменитым представителем которого в русской истории является Светлейший Князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов Смоленский — победитель Наполеона в великом 1812 году.

Усадьба Шубино принадлежала его семиюродному дяде Павлу Васильевичу Голенищеву-Кутузову. Он тоже прославил свое имя в 1812 году. Участвовал в сражении при Островно, где был ранен, после чего вернулся в Петербург. По распоряжению Императора Александра I собрал из ямщиков Тверской и Новгородской губерний Ямской конный полк. После пленения французами генерала Ф.Ф. Винценгероде занял его место и успешно действовал против неприятеля.

В 1813-м отважно сражался под Люценом, Бауценом, Дрезденом и Кульмом, за отличия был пожалован 15 сентября 1813 г. в генерал-лейтенанты. За храбрость, проявленную в сражении под Лейпцигом, был награждён золотой саблей с алмазами. Участвовал в кампании 1814 г. и после взятия Парижа был отправлен Императором в Санкт-Петербург с донесением о занятии французской столицы.

Впоследствии он возглавлял систему военно-учебных заведений России, был генерал-губернатором Санкт-Петербурга, членом Государственного Совета. В 1832 был удостоен графского титула, который носили и все его потомки[11].

Сельцо Шубино и несколько окрестных сел, в народе после этого стали именовать «кутузовскими», Павел Васильевич приобрел в 1806 году, незадолго до того, как вышел в отставку. Впрочем, отставка продолжалась недолго, в 1810 году будущий граф на государственной службе, но приобретенное имение с тех пор пользовалось его особенной заботой. После окончания Наполеоновских войн основная служба генерала протекала в Санкт-Петербурге, где он и проводил большую часть времени. Однако каждое лето он хоть и ненадолго, но приезжал в свою корчевскую вотчину.

В 1819 году Павел Васильевич подал тверскому архиерею Филарету прошение о строительстве нового храма в селе Печетово (рядом с Шубино), так как старый уже не вмещал всех молящихся. Разрешение было дано, и строительство началось. Но собранных генералом и его соседями средств на сооружение задуманного грандиозного храма (за образец проекта был взят Преображенский гвардейский собор в Санкт-Петербурге) не хватило, и строительство остановилось на три года. Потом генерала изыскал где-то недостающие средства, и к 1835 году величественный храм с двумя колокольнями и большим куполом был освящен^{17}.[*]

 ^{[* Храм был закрыт в 30 годы. Судьба его последних служителей была трагической:}

^{Священник Моисей Васильевич Пузыревич родился в январе 1890 г. в селе Торгаи нынешней Днепропетровской области в Украине. Служил в храме регентом и псаломщиком, являлся участником Первой мировой войны. После 1917 г. служил псаломщиком, диаконом, священником в ряде храмов. В первой половине 1930х годов стал настоятелем Димитриевского храма в селе Печетове. В январе епархиальный архиерей назначает Моисея Пузыревича благочинным Горицкого округа. В конце 1937 г. священник был арестован по обвинению в антисоветской деятельности. 27 декабря 1937 г. по решению тройки УНКВД по Калининской области Моисей Пузыревич приговорен к расстрелу. Спустя два дня приговор был приведен в исполнение. Реабилитирован о. Моисей Пузыревич 14 июня 1989 г.}