Но никаких богатств, кроме герба и имени, у города не было. Впрочем, была еще и предприимчивость жителей, которая удивительным образом сохранилась в советское время. Имя города и легенда о роли мыши в его основании послужила толчком для предпринимательской деятельности. В 1996 году в городе открывается «Единственный в мире музей мыши» и начинается деятельность по привлечению туда туристов.

В настоящее время Мышкин представляет собой фактически музей под открытым небом, с увлекательнейшей программой для детей и взрослых, который каждый год посещают сотни тысяч туристов. Город удивительно неудачно расположен с точки зрения транспортной инфраструктуры — ближайшая станция железной дороги находится в двадцати с лишним верстах, от Москвы его отделяют почти триста километров, от областного Ярославля — более сотни. Через Волгу даже нет моста, ходит только паром, и все равно каждый год тысячи людей устремляются сюда, чтобы отдохнуть, зная, что их встретит гостеприимство жителей и развитая туристическая инфраструктура. Причем создано все это было практически с нуля.

Пример Мышкина — живой укор многим русским городам, обладающим колоссальным туристическим потенциалом, имеющим куда более удобные транспортные связи и пребывающим в забросе и неухоженности.

Но ведь такой могла быть судьба и Корчевы. Жители этого города были не менее предприимчивы, чем мышкинцы, а расположен он был куда удобнее. И даже сейчас, когда города уже нет, его последний дом гостеприимно принимает больше тысячи человек в год…

Как уже говорилось выше, большая часть населения Корчевы переехала в новый город Конаково, который также занял место районного центра, собрав вокруг себя остатки былого уезда.

Вплоть до 1929 года он назывался Кузнецово, но в этот момент советское руководство решило, что не гоже советскому городу носить имя бывшего владельца фабрики. Дело в том, что Кузнецовы пользовались большим уважением жителей города и рабочих (что не мешало последним бастовать и заниматься революцией). Вот и решили вытравить память о нем, сменив название.

Будущий город было решено назвать в честь профессионального революционера Порфирия Конакова, который был местным уроженцем. В 1895 году он уволился с местной фабрики, и с тех пор на родине его больше не видели. Дальнейший путь молодого рабочего лежал в Ригу на фабрику, также принадлежавшую Кузнецовым. Здесь он связался с революционерами, забросил работу и увлекся революцией. В 1906 году принял участие в кронштадтском восстании, прославившись жестокими расправами с офицерами. Восстание было подавлено, и 7 августа 1906 года Конаков вместе с подельниками был расстрелян по приговору военного суда.

Вот такого «патрона» получил город мастеров. Никудышного мастера и жестокого убийцу. Впрочем, в самом Конаково о Порфирии Конакове известно мало. На официальном и неофициальном сайте города нет ни его биографии, ни рассказа о нем. Мало что смогли мне рассказать об этом деятеле и сотрудники местного музея, снабдившие автора множеством сведений о Корчеве и прошлом Кузнецова.

В 2005 году был утвержден новый герб Конаково. «В серебряном поле под зеленой главой, обремененной скачущим зайцем в цвет поля, и на лазоревой (синей, голубой) оконечности, ограниченной бегущими вправо волнами — зелёная сосна между двух таковых же елей»^{34}.

Заяц в гербе Конаково — это память о Корчеве, наследником которого стал волею исторических обстоятельств новый город. Может, настанет время, когда город окончательно вступит в права наследства и примет на себя и имя предшественника. История знает немало случаев, когда город силою исторической судьбы перемещался с места на место. Так было с Белозерском, Рязанью, Ростовом. В случае с Корчевой нет даже метафоры — ее дома по сию пору стоят на новом месте. Будущее покажет — станет ли Новая Корчева над Волгой. Но бегущий серебряный заяц внушает надежду. Нет, не остановился пока его бег….

Обратный путь из Корчевы лежал через Конаково. Это старинная дорога, которая некогда соединяла город с Петербургским трактом и через него с губернским центром. Ее обычно называют главной, а в некоторых материалах и единственной сухопутной дорогой, связывающей город с миром. Но была и еще одна дорога, которая выходила из города на восток, с другого конца Большой улицы. Вот по ней мы и отправимся в следующей главе, по следам исчезнувшей России.

О второй дороге из Корчевы упоминается в книге «Торговое село Рогачево. Топографическое, церковно-историческое и бытовое описание», изданной в 1886 году за авторством местного священника И.Т. Покровского. В главе, посвященной описанию положения села, сказано:

«Расположено село при небольшой речке Лбовке или Рогачевке, на двух больших трактах, между городами Дмитровом и Клином и особенно на значительном в прежнее время тракте из Москвы в гор. Корчеву и в другие местности Тверской губернии»^{35}.

Вот как! Выходит, был некий тракт, который связывал Корчеву напрямую с Москвой. Посмотрим на карту. Старые дороги не исчезают бесследно, хотя обнаружить их не так-то просто. Меняются направления потоков товаров и людей, меняются транспортные средства и т.д. Былой тракт может обернуться проселочной дорой или вовсе просекой в лесу. Но полностью исчезнуть дорога не может. Слишком уж сильно воздействует человек на землю, а дорога — место, где это воздействие сосредоточено в максимальной степени.

К востоку от урочища Корчева (так обозначено место города на современной карте) находится остров Грабиловка, сохранивший название одной из 110 деревень, убитых вместе с городом, а в паре верст к юго-востоку от острова на карте обозначена дорога, которая выходит на берег водохранилища и обрывается в никуда. Если ее продолжить по воде, то она привела бы в точности к острову. Вот он, первый не сохранившийся отрезок тракта — от восточного конца Большой улицы Корчевы, на Грабиловку, а потом к юго-востоку через деревню с характерным названием Малое Новоселье. Можно предположить, что деревня возникла после переселения жителей из затопленных территорий, но это предположение будет неверным — деревня обозначена на двухверстной карте Тверской губернии, сделанной в середине XIX века знаменитым картографом Менде. Официальное название Грабиловки — Большое Новоселье, потому и уцелевшее Новоселье носит приставку Малое.

Далее дорога идет к большому селу Федоровское, и через деревни Юрьево и Фролово к следующему селу Дмитрова Гора. На современной карте от этого села идут две асфальтовые дороги — одна на Конаково, другая — на Дубну. Второй дороги на карте Менде нет, и это понятно — в XIX веке на месте Дубны еще шумели леса. Дорога на запад, на Кузнецово, есть, но она не главная. Главная же улица в селе сориентирована с севера на юг, и по ней идет дорога дальше к югу. На современной карте эта дорога обозначена как грунтовая — видимо, мало кто по ней ездит. Она проходит через деревню Пенье и обрывается в двух километрах к югу от него.

На карте XIX века обрыва нет, дорога идет далее к селу с жутковатым названием Негодяево, которое на современной карте обозначено как Крутец, после чего поворачивает к востоку. Через Малые Ручьи (на карте XIX века — просто Ручьи), Сынково она выводит к селу Дулово, которое раньше именовалось Спасское Дулово. Выводит и обрывается.

Обрывается и карта XIX века, наш надежный помощник. В те годы не было полезной привычки обозначать на оставшемся листе карты территорию сопредельного региона. Нет, если карта Тверской губернии, то на ней будет только Тверская губерния, а все, что ее окружает, будет покрашено белым цветом.

Современная карга показывает, что между Дулово и первой деревней Московской области — Нижнево находится разрыв шириной порядка 800 метров, занятый поймой реки Сестра. Очень соблазнительно представить себе здесь переправу, но были ли она? Или берега реки в этом месте совершенно не приспособлены для оной, скажем, круты или заболочены? Карта тут не помощник, надо ехать на место.