А вот документ куда более важный — Выпись из протокола сельского схода на котором крестьяне согласились с планом, выполненным по их заказу Луцкой уездной землеустроительной комиссии о разбивке общинной земли на хуторские участки. Так на Волыни осуществлялась знаменитая Столыпинская реформа.

Но оставим кафе и пройдем в сам музей. Для размещения его экспозиции владелец кафе и активный сотрудник Русского культурного центра Владимир Шевчук выстроил специальное здание, в форме старинной ветряной мельницы. Основу экспозиции составляют предметы, найденные во время раскопок или полевых работ на местах сражений в Галиции. Здесь дважды прокатывался фронт — в 1915 и 1916 годах, и земля буквально насыщена железом.

Первый зал открывает портрет местного героя, Корнея Назарчука. Перед нами бравый унтер в парадной форме Лейб-гвардии Семеновского полка с полным георгиевским бантом на груди. Видно, что, служа в старейшем полку русской гвардии, бывший волынский крестьянин, что называется «пообтесался» — модная столичная прическа, аккуратно подбритые усики, отлично сидящий мундир.

На стенах — стальные, подернутые ржавчиной каски — немецкие штальхельмы, и русские системы Андриана.

Винтовки, обоймы, почти комплектный пулемет «максим», стоявший на вооружении русской армии, — тело пулемета, щиток, колесо от станка, коробка для ленты…

В следующем зале — хозяйственные принадлежности и личные вещи — фляжки, машинки для стрижки, бритвы. На отдельном столике — осколки снарядов и латунные взрыватели.

Каждый экспонат снабжен отдельной табличкой с очень хорошим описанием. Тут же фотографии времен войны, схемы, карты.

А вот редкая находка — личные документы — «записная книжка «Душа солдата», принадлежавшая рядовому 2-го отделения 4-го взвода 5-й роты 44-го Сибирского стрелкового полка, Николай Васильевич Червонный. Рядом с именем — порыжевшее от времени пятно. Судя по дате на обложке, владелец этой книжки был призван в армию в 1912 году, а в первое лето войны погиб за Веру, Царя и Отечество. Призыв «Страха не страшусь, Смерти не боюсь, Лягу за Царя, за Русь!» он исполнил до конца. Этот полк входил в состав 11-й Сибирской стрелковой дивизии, что в мирное время располагалась в далеком отсюда Омске. В музее родного города, хранятся письма сибиряков, посланные из действующей армии, в которых есть и такие строки — «Стоим мы на передней позиции и держим злейшего нашего врага, который хотел нас сглотнуть, но Господь Бог не допустил, подавился»^{116}.

Музей не рассказывает о сражениях, не описывает стратегию армий или тактику войск. Он дает ощущение прикосновения к истории. Вот заржавевший наган, личное оружие офицера или унтер-офицера Российской императорской армии. Чья рука сжимала его в последнем бою?

Это наша история, — говорит Владимир Шевчук. — 4 миллиона уроженцев малороссийских губерний сражались в рядах русской армии. 300 тысяч украинцев было мобилизовано в армию Австро-Венгрии. Поэтому официальный Киев считает эту войну гражданской для украинцев. Что же, может, определенная доля истины в этом утверждении есть. Но для местных жителей «своими» в той войне были солдаты в зеленых гимнастерках. Такие, как местный уроженец Корней Назарчук или сибиряк Николай Червонный.

Вечером мы беседуем с Ольгой Георгиевной и ее коллегами в неформальной обстановке. Разговор заходит о положении русских на современной Украине и о деятельности русских организаций. Слушая ее простые незамысловатые рассказы, испытываешь то чувство гордости и восхищения, то чувство жгучего стыда. Восхищаешься тем, сколько делают эти люди, чтобы здесь, на Волыни, сохранялся русский язык и русская культура. Делают бескорыстно из уважения к русской истории и памяти о России. Нет, это не маргиналы бессребреники, это вполне успешные люди, состоявшиеся, как принято говорить нынче, на профессиональном и деловом поприще. Свою деятельность они осуществляют сами, на свои небольшие средства, практически не получая никакой поддержки от современного Российского государства. И вот тут начинаешь краснеть от стыда. Потому, что Российская Федерация не оказывает практически никакой поддержки русским организациям Украины.

И дело тут не в деньгах. Да, в России сейчас сложная экономическая обстановка, но не так уж много денег требуется тут. Польша и Румыния куда беднее нашей страны, но последовательно проводят политику поддержки своих соотечественников за рубежом. Для российских же дипломатов русские организации — скорее досадная помеха, мешающая договариваться с местными элитами. Парадоксально, — говорит Ольга Георгиевна, — но при правлении Тимошенко нам работалось легче, БЮТ не трогал нас, опасаясь скандала с Россией, а российское посольство хотя бы не мешало. Партия Регионов (которая у нас считается пророссийской, на самом же деле является выразителем украинства советского извода. — А.М.), имея нормальные отношения с Москвой, душит нас тихими руками, а российское посольство вставляет палки в колеса. Им нужно, чтобы мы не мешали Регионам…

Позиция российского МИДа в отношении русского населения сопредельных стран — вечный больной вопрос. Нельзя сказать, что среди дипломатов вообще нет людей, неравнодушных к проблемам русских, такие люди есть. Но что они могут сделать, если Российское государство не принимает на себя обязательства по защите русских, как это делает большинство из национальных государств мира. Ненормальность ситуации заключается еще и в том, что отказ от защиты русских интересов сильно ограничивает (это еще мягко сказано) возможности дипломатов по защите интересов России как государства. Руководителям русских общин за границей порой приходится просто умолять российских дипломатов посетить то или иное мероприятие, чтобы показать неравнодушие России и ее присутствие на этом пространстве. Зато польские, румынские, венгерские дипломаты рыщут по той же Украине, защищая интересы своих народов. В том же Луцке было недавно открыто новое большое и современное здание польского консульства — старое стало слишком тесным. А вот российского диппредставительства в городе, который более века входил в состав нашей страны, нет.

Есть только созданный доброй волей местных русских Русский культурный центр. Почему культурный? Потому, что когда национальный вопрос крайне запутан, когда социальные проблемы обострены. именно культура является той основой, которая позволяет бесконфликтно объединить людей. Русская культура позволяет дистанцироваться от советчины, которую на Волыни, мягко говоря, не жалуют. «Мы защищаем культуру Пушкина и Достоевского, а не Маяковского или Фадеева», — сказал мне один из сотрудников центра. От великой русской культуры перекидывается мостик и к истории — к стране, в которой эта культура родилась..

— Я украинка, — говорит Ольга Георгиевна, — но я всегда говорю, что наши земли более века были в составе Российской империи, и это было отнюдь не худшее время в истории Волыни. Отсюда и деятельность РКЦ по увековечению памяти героев Первой мировой войны. Австрийцы, ветры, поляки нашли свои воинские кладбища и ухаживали за ними, и только могилы русских солдат оставались заброшенными.

Память об ушедшей империи сдерживает порой даже радикальных украинских националистов. После провозглашения независимости Украины, городской совет Луцка предпринял кампанию по переименованию улиц города, с карты которого мгновенно исчезло все советское (на окраине, правда, неведомым образом уцелела улица Тухачевского), Под горячую руку свидомые радикалы хотели и улицу Пушкина переименовать. Остановила их подкрепленная соответствующими документами информация, что имя великого поэта было присвоено улице еще в 1899 году решением Луцкой городской думы.

Почему русский культурный центр в Луцке носит имя B.C. Черномырдина? Слово Ольге Саган:

— В 2006 году мы готовились отметить 90-ю годовщину Бру-силовского прорыва в Луцке. Работали вместе почти все русские организации запада Украины, и нам было очень важно, чтобы на мероприятие приехал посол России, чтобы все поняли, что Россия не равнодушна к своей истории и русскому населению. По телефону и почте добиться ответа от посольства не удалось. И тогда я сама поехала в Киев и пробилась на прием к послу (можем только догадываться, чего ей это стоило. — А.М.). Посол ответил, что в курсе ситуации, но не может приехать в Луцк без приглашения со стороны администрации области (которая в то время контролировалась украинскими националистами и, конечно, не собиралась никого приглашать). И тогда я сказала: «Виктор Степанович, если вы не приедете в Луцк по приглашению русских общественных организаций, Россия потеряет Волынь и всю западную Украину». Сказала и вышла из кабинета.