- Ты скучаешь по родине? - Спросил Лонг соседа.

- Нет. Там я был одним из крестьян, которые только и нужны для того чтобы выращивать рис. А тут я сам себе хозяин, никто не указывает, сколько я должен получать и сколько должен иметь детей.

- Говорят, что дело идет к войне. Если прикажут вернуться назад, вернешься?

- Ни за что!

Тогда Лонг был неприятно поражен. А потом, прожив три года, согласился, что Россия давала для новых своих жителей много благ, которые не мог предоставить Китай.

А еще Лонга поразила родина Вали, в центральной России, на Беломорье. Огромные просторы, старинные, величественные монастыри и невероятная, просто хрустальная тишина этих безлюдных мест… А еще на весах лежал будущий сын, Настя. Удивительно, но к этой девчонке он привязался ни чуть не меньше, чем к ее матери. Он уже забыл, что не ее отец, это действительно был его ребенок. Если бы Валю и Настю сейчас привели сейчас в наручниках и поставили перед выбором, он бы сломался, но потом отомстил жестоко и беспощадно. Но семью не тронули, и это решило все.

Когда через полчаса Крайнов и Демиденко зашли в камеру к Лонгу, тот докуривал последнюю сигарету.

- Ну, господин Дан Лонгвей, что ты решил? - Спросил полковник. -На кого будем работать?

- Хорошо, я согласен. Что вам нужно от меня?

- Две информации: точное время начала войны и те диверсии, что вы подготовили к этому времени.

- Хорошо. Писать ничего не буду, не могу. Так что записывайте и запоминайте сами. Война начнется 21 августа, в три часа утра. К этому времени в зоне моего действия подготовлено восемьдесят два диверсионных акта…

Все это невольно вспомнилось Лонгвею после слов старого-нового знакомого.

- И что же ты, сбежал? - Спросил Володин.

- Если бы. С твоей помощью меня перевербовали да так, что меня ищет вся китайская армия, включая разведку и милицию. На, посмотри!

Он сунул Сергею листовку, так своевременно сохраненную Настей.

- Считают, что я виноват в провале всего плана военных действий.

- А ты не виноват?

- Ну, почему. Есть там и моя доля. Большая.

- Поэтому вы и забрались в эту глушь? - Спросил Володин. - Прячешься от своих?

- Именно.

Лонг огляделся по сторонам.

- Так, что же теперь делать? Нужно куда-то прятаться.

- Нужно, так пошли за мной. У меня тут недалеко схрон.

- Что? - Не понял Лонг.

- Ну, схрон - землянка, убежище.

- А, теперь понятно.

- Нужно только джип твой замаскировать. Очень он тут нам не нужен.

Они нарубили молодой поросли кедровых деревьев, закидали машину ветками. Перебирая имущество в машине, Лонг нашел небольшую маскировочную сеть, ее натянули над всеми этими ветками. Затем Сергей спросил Валентину:

- Идти сможешь.

- Далеко?

- Да нет, с полкилометра.

- Пойду, куда я денусь.

- Тогда пошли.

Они забрали с собой все, что могло пригодиться, и отправились на север. Настя несла брата, Лонг поддерживал Валентину, впереди шел Володин, груженный оружием и рюкзаком с вещами. Валя была бледная, но шла, не жалуясь, только через каждые сто метров останавливалась, чтобы передохнуть. Так они перевалили через одну сопку, затем Сергей остановился.

- Ну, вот и пришли.

Лонг оглянулся по сторонам, и ничего не понял.

- И что? - Спросил он. - Где этот твой схрон?

- А вот поищи.

Лонг еще раз осмотрелся и пожал плечами. Тогда Сергей сделал два шага вперед, к склону сопки, нагнулся, и, потянув на себя тонкую веревочную петлю, открыл дверь землянки. Дверь была сделана настолько хитроумно, что даже трава росла на ней не желтея.

- С ума сойти! - Поразился китаец. - Как хорошо сделано.

- Эту землянку год назад нашел Семен Фешкин, причем случайно. Споткнулся, упал, звук какой-то не такой. Начали расчищать склон, а там петля веревочная. Кто ее сделал мы так и не знаем. Не то браконьеры, не то ваши, диверсанты.

- Очень может быть, наша школа, - согласился Лонг.

- Ну, чего ждать - пошли.

Они начали спускаться вниз по пологой земляной лестнице, Лонг поразился, насколько глубоко она уходила под землю.

- Сергей, ты? - Донеслось из темноты.

- Я, и даже не один.

- А кто еще?

- Подселенцы. Принимай гостей.

Сергей чиркнул спичкой, зажег керосиновую лампу. С лежанки на них смотрела симпатичная, чуть полноватая женщина лет сорока пяти. Она приподнялась, села, и Лонг увидел на ноге самодельную шину из нескольких палок, обмотанную веревками.

- Дан Лонгвей, можно называть меня просто Лонгом, - представился он, потом повернулся к семье. - А это мои родные - жена Валя, дочь Настя и сын.

- А сына как зовут? - Спросила Светлана.

- Мы еще не решили. У нас тут большие разногласия.

- Он родился всего час назад, - сообщил жене Сергей.

- А меня зовут Светлана.

Лонг положил жену на соседнюю лежанку, положил под голову какой-то ватник вместо подушки. Чуть полежав, Валя начала расстегивать кофту, нужно было покормить ребенка. Лонг с умилением смотрел на эту картину. Настя же рассматривала новое жилье.

- У вас даже печка есть? - Спросила она, показывая на небольшое, округлое сооружение.

- Да, причем сделано так, что труба выходит в большой пенек и снаружи ее не видно. Но надо делать еще нары. Все не уместимся, а на земле спать небезопасно. Можно простудиться.

- А что у вас с ногой? - Спросил Лонг Светлану, оторвавшийся от блаженного лицезрения библейского сюжета.

- Сломала.

- Да, это был полный идиотизм. Приехали сюда просто отдохнуть на природе. Светлана взяла отпуск, приехали, сходили по ягоды, по грибы, рыбку половить в местном озере. И в первый же день Светлана поскальзывается на склоне, влетает ногой в корягу и ломает ее. Все, отдохнули!

Светлана смеялась так, словно муж рассказывал какой-то анекдот.

- Давно это было? - Спросил Лонгвей.

- Да уже дней пять дня. Отсюда не позвонишь, рации у нас нет. Мужики должны были приехать через десять дней, а тут как началось…

- Я подумала, что это гроза такая, - сказала Светлана.

- А я сразу сказал - война.

Лонг не поверил ни одному слову Володина.

- Что же вы сюда приехали, вы же знали, что война должна начаться?

- Да, с нашим правительством не поймешь! Все “мирное урегулирование”, “сесть за стол переговоров…”

- И все равно, не должен был ты сюда приезжать, - настаивал Лонг. Сергей сморщился.

- Да скажи ты ему, - предложила Светлана. - Вот придумал: “Сбор шишек, отдохнуть”.

- Ладно, скажу как есть. Жадность фраера сгубила. Нашел я тут недалеко отсюда с месяц назад жилу золотоносную. Не россыпь, а прямо коренную жилу, в скале, нарубал золотишка с полкило. Мужики тогда с товаром уехали, а я остался, меня другие парни должны были забрать, однополчане Фешкина. Но везти золото с собой побоялся, парни мне не очень понравились, фраера какие-то. Так что я здесь его закопал. А тут война намечается. А если это все отойдет к Китаю? Я сразу после свиданки с тобой хватаю рюкзак и на машину. А Светлана за мной: “Одного не пущу”.

- Все равно бы ты не успел, - предположила Светлана. - А я бы сейчас переживала, с ума сходила.

- Это да. Но сейчас мы с твоим переломом застряли конкретно. Отсюда уже совсем не уйдешь.

- А уходить и не надо, - сказал Лонг. - У них дела идут очень неважно.

- У кого у них?- Спросил Сергей.

- У китайцев, - сказал Лонг, потом понял комизм все ситуации и засмеялся. - Да, не думал я еще неделю назад, что буду воевать против своих.

- А ты, что, в самом деле - полковник? - Спросила Светлана.

- Да. Кстати, хорошо, что напомнили.

Он снял форму, с помощью ножа лишил ее всех знаков принадлежности китайской армии, удалил звезды с погон.

- Надо послушать, что там у них творится, - предложил Лонг, вытаскивая из рюкзака приватизированную у патруля рацию. В землянке она отказалась работать. Пришлось выходить наружу. Сначала в динамике слышались какие-то переговоры явно местного значения, но Лонг быстро настроился на волну генштаба. Чем больше он слушал, тем больше становился сосредоточенней.