Хороший альфа, ничего не скажешь.

— Будем принимать в стаю новых волков.

Я осторожно, чтобы не побеспокоить повреждения Алиты, приподнял ее со стула, не обращая внимание на ее слабое сопротивление, и посадил себе на колени.

Девушка замерла, приняв для себя очень неудобную позу. Голову так вообще в плечи вжала.

— Сядь так, как тебе удобно.

Конечно, она могла сесть и на свой стул, аргументируя тем, что ей так удобно. Но, видимо, моя пара еще очень сильно меня боится, потому что… я вел себя с ней, как последний урод.

Поерзав, Али села плюс-минус нормально. Голову она мне положила на плечо.

Я видел, что девушка хочет спать.

Фактически день у нее был тяжелый, она измоталась, к тому же у нее еще есть увечья, а тут я ее еще под конец вечера достаю.

Перебеженцы… Семейные пары я, естественно, оставил, трех детей, которые потеряли семью, тоже. А четыре человека… Одна самка и три самца. Вроде бы угрозу они не несут.

Правда, просто так взять и принять в стаю оборотня я не могу. То есть они сейчас все на испытательном сроке, по окончании которого решение примется окончательно.

За это время мои люди будут за перебеженцами неустанно следить, контролировать каждый шаг.

Это уже напоминает ритуал.

Гостей мы пригласили за стол (они голодные после дороги), оборотницы обещались выдать им новую одежду.

Наверное, этот вечер не был строгим и официальным, как прошлые такие вечера, когда я принимал кого-то в стаю.

Обычно на мне маска хладнокровного вожака стаи. И обычно я манипулирую оборотнями, чтобы понять, кем они на самом деле являются.

Однако, Алита умудрилась как-то заснуть на моих коленях. Пугать ее громким или вкрадчивым голосом не хотелось. Пусть выспится.

Моя стая из уважения ко мне говорила негромко. Все дела об информации о личностях перебеженцев я вручил Годрику (надо же его как-то обломать перед выходными).

Кстати, насчет новеньких… Им же теперь негде жить. В свой дом я их не пущу — раньше мог бы — у меня сон чуткий, а теперь, когда рядом пара, я как-то остерегаюсь.

Хорошо, что у нас на территории были незаселенные новостройки. Всего лишь четыре домика, но если потесниться, то двадцать три человека туда поместятся.

В свой дом я шел, неся Али на руках. Сначала хотел разбудить, но она чертовски мило сопела, поэтому прерывать ее сон мне не хотелось.

Часть седьмая

У наших оборотниц бывает раз в месяц-два такой период, когда все органы женщины начинают усиленно функционировать, и именно в это время лучше всего заводить потомство.

Течка.

Скоро у самок моей стаи будет этот пятидневный цикл. И у Алиты, соответственно, тоже.

Дело в том, что когда живешь в стае, Волки начинают приспосабливаться друг к другу. Это как в армии — марш точь-в-точь вырабатывает привычки чувствовать своих соратников.

За несколько дней до течки женщины становятся раздражительными, легко возбуждаемыми и нелюдимыми.

Правда, если оборотницы во время течки чувствуют блаженство (особенно во время оргазма) и желание, то Али будет чувствовать сильную боль.

Так уж сложилось, что те, кто не изменяется во вторую личину, во время течки испытывают на своем теле все пытки Ада.

По идее, мужчины во время этой течки тоже чувствуют неподдельные ощущения, но только из-за того, что приятный запах сводит их с ума, взывая к первородным инстинктам.

Алита тоже будет источать приятный аромат, и мне, признаться, захочется ее хорошенько отодрать. Иногда так бывает, что Зверь берет верх над разумом, и думать нормально не получается.

А тут еще и перебеженцы — за ними надо следить. Ну, это дело я спихнул неженатикам.

***

На следующий день после моей и Алитиной выходки в город я проснулся от… болезненного стона.

Моя пара, скрутившись в позу эмбриона, лежала на кровати и, кажется, пыталась отползти на дальний угол.

Как только я сделал первый вздох, наиприятнейший запах заполнил мои легкие.

Зверь, очнувшийся от течки своей пары, опасно прищурился. В одно мгновение все запреты на троганье Али слетели.

— Не надо, — жалобно проскулила она, когда я уже начал срывать с нее одежду. — Пожалуйста… — Алита поморщилась от очередного приступа боли.

Сделал глубокий вдох-выдох и одернул себя.

Алита сжалась еще сильнее и застонала, только отнюдь не от приятной истомы.

«Я не стану ее трогать».

Мышиные волосы девушки прилипли ко лбу от пота, лицо покрылось легким румянцем.

— Меня з-знобит, — прохныкала Али.

Мое одеяло слишком тонкое, зато в других комнатах полно всяких пледов и теплых одеял.

Принеся это всё девушке, я помог моей паре укрыться, а после лег рядом с ней и прижал к себе, стараясь так ее убаюкать и успокоить. Ну, еще я старался не сорваться.

Али замерла, будто ожидая от меня какой-то подвох. Боится.

Погладил ее по голове, передавая своей альфа-силой ей уверенность и смягчая боль.

— Сильно скручивает? — спросил я… у кокона на ушко. Получил легкий кивок и снова жалобное «Не надо». — Давай я включу тебе телевизор? — снова кивок. — «Ходячие мертвецы», как тебе?

— Н-не знаю такой фильм.

— Это сериал.

Зачем что-то включать по ящику? Просто посторонние звуки на заднем фоне должны по идее как-то отвлечь Алиту — по себе знаю.

Выбрал я такой мрачный сериал, потому что выбора особого-то и не было. Из дисков, не считая сериала про зомби, у меня только «Пила-1», «Пила-3», «Пила-4», «Не видя зла», «Санта-Барбара» и «Хатико». Последние два я включать не хотел — не хватало еще мыльной оперы или слез, что усугубят незавидное положение Али. А ужастики просто бы действовали на мою пару по-плохому, давя.

Алита положила голову мне на плечо, зажмурилась, снова скрутилась от боли, выдохнула и часто-часто задышала.

Где-то на третьей серии Али удалось впасть в беспокойный сон. Она то и дело ворочалась, а я ее придерживал и, как бы абсурдно это не звучало, стал напевать легкую колыбельную, что пела в детстве мне мама.

Правда, спала девушка недолго. Проснулась, и всё снова пошло по второму кругу.

— Т-тэй, — пробормотала она, впервые назвав меня по имени, — п-принеси воды и поесть, пожалуйста, — последнее слово выходит скомкано и нечетко. Кивнув, я направился на кухню.

Здраво подумав, решил, что моей девочке нужна еще и еда. Сейчас Зверь проявлял практически ангельское терпение, посему и успокоился. Да, запах сводил с ума, да, член рвался наружу из джинсов, да, мне хотелось хорошенько заняться сексом, но доверие Али было все-таки важнее.

В кофе специально добавил щепотку безвкусных трав, что мне давала Сэмми, когда мне было плохо. Из еды взял кексы, которые мы купили еще вчера.

Правда, за короткое время моего отсутствия девушка опять задремала.

Черт, и так будет три-пять дней…

И ей бы пережить, и мне бы сдержаться.

В том, что эта течка у нее не первая, я не сомневался. Во-первых, оборотница уже давно совершеннолетняя, во-вторых, попала она ко мне не девственницей, в-третьих, узкие полоски шрамов на внутренней стороне ее бедер отчетливо дают картинку.

Только, в отличие от других самок, течки у нее бывают куда реже. Это связано с тремя факторами: она поздно нашла свою пару, почти не занималась нормальным сексом и не могла обратиться в свою звериную сущность.

Как заставить оборотня обратиться? У всех зеленых перед первым обращением на лицах написан благовейный ужас. И обязанность альфы помочь с обращением волчатам.

Только с Алитой придется труднее. Намного труднее.

Часть восьмая

Сэмми, к счастью, на течку не поддавалась — ее пара умерла очень давно, Волчица отношений не хотела, сама женщина тоже. Поэтому доктор принесла ближе к полудню моей паре обезболивающее.

Когда Алите удалось впасть в дрему, мне пришлось ехать в город и решать проблемы с фирмой и потребителями. Уладив несколько вопросов, я заказал еды из ресторана и направился, наконец, домой к стае, надеясь, что Алита еще спит.