«Белый снег, серый лёд

На растрескавшейся земле…»

– Алло?

– Алексей, это я, Максим.

– Какой Максим? – испугался Лесь.

– Ну, Максим… друг твоей мамы.

– А-а… Чего вам? – вопрос прозвучал недружелюбно на грани приличия.

– Твою маму забрали в… больницу – у неё… А, ладно, – перебил Максим сам себя, – всё равно ты не знаешь этих терминов. Я сейчас за тобой подъеду – скажешь адрес?

– А… Да я сейчас выйду на перекрёсток с Панфёрова, за продуктовым магазином, знаете? А то развернуться вам будет сложно, – мигом растерял всё недружелюбие Лесь, мечась по комнате в поисках своих вещей. Рюкзак оказался на кровати, макар – на подоконнике… Лесь торопливо сгрёб всё в охапку и вылетел в коридор.

Уже вешая трубку, Лесь всунул ноги в кеды, помахал Тошиной маме рукой и выбежал из квартиры. «Ну я же говорила! – проницательно заметила интуиция. – Мамы снова нет…»

Интерлюдия

Старенький кондиционер натужно гудел, всасывая в своё серое чрево прокуренный воздух, изредка по-стариковски подвывая и пощёлкивая чем-то внутри себя. Охладить всё помещение – просторное, похожее на обычный деловой кабинет – ему уже было не под силу, но он ещё рвался в бой.

Несмотря на довольно поздний час, немногочисленные люди, собравшиеся здесь, пока и не думали расходиться. Мерцали мониторы, жёсткий электрический свет не оставлял тени ни единого шанса, заливая всё доступное пространство.

У тёмного окна, задумчиво вертя в руках пульт от того самого кондиционера, стоял мужчина, большинству собравшихся знакомый лишь заочно. Движения его были спокойны и собраны, но тени вокруг неприятно-проницательных глаз, морщины на высоком лбу и бледные, почти бескровные губы человека, не спавшего сутками, ясно показывали, что посетитель этот измотан до предела и держится только на силе воли.

Тем ни менее взгляд оставался всё таким же пронзительным, а голос резким и жёстким, как наждачная бумага:

– Я не понимаю, – с раздражением выговаривал присутствующим мужчина, – неужели это так сложно: найти мне одного единственного мальчишку в определённом районе города?!

– Но в прошлый раз… – начал было один из них, единственный, кто носил погоны – по крайней мере, в открытую. Окончить фразу у него не получилось – мужчина безошибочно нашёл говорившего, и под немигающим взглядом покрасневших от бессонницы глаз тому стало так неуютно, как не было бы жителю знойного Египта при виде полярного медведя в его, «белого мишки», родной среде обитания.

– Всё, прошлый раз остался в прошлом, сейчас не май, а конец июня, – голос резанул бритвой. – Мы работаем с текущей ситуацией. И результата пока – ноль. Я не понимаю, – снова повторил мужчина, – неужели это так сложно? Один-единственный мальчишка. Внешность у вас есть, домашний адрес, адрес родственников – тоже. Страница «ВКонтакте», другие сайты, где он зарегистрирован – вообще не проблема отследить. Даже мобильный у вас на прослушке… И?

– На сайте «ВКонтакте», ровно как и на форумах, где у него есть логин, он не появлялся с середины месяца, ну, когда он, предположительно, был ещё дома…

– А телефон теперь выключен. Мы маячок поставить не успели, – подал из угла голос молодой человек с наушником в одном ухе, не отрывающий глаз от монитора. За ним он и спрятался от ответного взгляда, пробормотав что-то про Всевидящее Око Саурона. – Он правда изредка матери звонит с какого-то другого…

– И в эти редкие моменты – все спят? – полюбопытствовал мужчина с раздражённой гримасой, хотя, безусловно, прекрасно знал ответ и по отчётам.

– Нет, но сигнал каждый раз идёт из другой точки города, непредсказуемо! – «наябедничал» молодой человек, верящий, наверное, что в укрытии за монитором он в относительной безопасности. – И мы пока не вычислили сам телефон, а симку он, похоже, меняет…

– А разговоры с матерью?

– Он ничего не говорит о своих планах. Или говорит, но информация не подтверждается, сколько уж раз проверяли…

– То есть, врёт маме, – усмешка в голосе мужчины была какая-то странная. Болезненная, неприятная. Отчего-то казалось, что мужчина делает именно себе больно этой фразой, сознательно, словно наказывая себя.

– Ну… видимо, врёт.

Некоторое время царила тишина, может, и опасная, но молодой человек не выдержал и украдкой выглянул из-за монитора – ему был интересен, так сказать, заказчик всей этой кутерьмы с розыском одного-единственного ребёнка, умудряющегося то и дело волшебно и бесследно исчезать.

Лицо мужчины в мёртвом свете «дневных» ламп казалось восковым. Высокий лоб с выступами, обозначающими, по мнению знатоков, жёсткость, упорство и некоторую брезгливость, некогда сломанный и потому теперь горбатый нос, плотно сжатые бескровные губы и резко очерчённый волевой подбородок – всё вместе складывалось в неприятную в своём раздражении маску. Если бы мужчина улыбнулся – возможно, впечатление было бы совершенно иным, иначе бы сложились, как паззл, черты лица… Но он не улыбался. Только глядел на людей красными от недосыпа глазами.

– Итак, работаем. И на сей раз я тоже этим займусь… не зря же я приехал сюда, бросив все дела. Мне нужен этот мальчик, этот… Алексей Ильин.

То, как переглянулись некоторые из присутствующих, он не заметил… а скорее, сделал вид, что не заметил. Да, он бросил все дела – так или иначе именно из-за этих поисков.

– И ещё, – напоследок добавил мужчина, – об этом деле никто не должен знать. Вообще никто. Выкручивайтесь как хотите, но подробностей нельзя говорить даже любимой тёще, если таковая у вас вдруг имеется…

Часть 2. Дом 3/8 по Ильинке

Глава 7. Обычный летний день

Десять, девять, восемь, шесть,

Но без семь,

Ты такой, какой уж есть,

Ясно всем.

Неумолчное чириканье птиц, тарахтение мотоцикла под окном, крики детей с детской площадки смешивались в щедрых пропорциях с сонно-летней квартирной тишиной и беспечным трёпом по скайпу о калибрах снайперских винтовок, детях-цветах-жизни, грядущей Ленкиной пересдаче экзамена и ещё о каких-то понятных только друзьям мелочах и приколах. На этом фоне щёлкнувший замок входной двери легко было оставить без внимания.

– … Что, по мне незаметно, как я сияю?! – это, как всегда, весело возмущается Ленка.

– Ты, солнышко незакатное, только не сгори от усердия… – голос взрослый, мужской, насмешливый и неуловимо, почти незаметно шепелявящий. – Заметно, заметно, у тебя нормальная вебка.

– Нет, ну вот ты мне скажи ещё, у меня ведь и дальше, когда бой описывала, нормально получилось, да?!

… Лесь слушал не обременённый особым смыслом – по крайней мере, для непосвящённых вроде него – разговор Ленки и кого-то из её друзей, расшнуровывал кеды и думал, как бы заявить о своём присутствии, а то девушка явно была увлечена трёпом больше реальности.

Впрочем, скоро выяснилось, что Лесь ошибся: Лена бдительно отслеживает всё происходящее в квартире:

– Так, дядька Ийон, одну секунду… – и, развернувшись в кресле в сторону коридора, махнула рукой мальчику: – Эгей, привет, Лесь! Как жизнь? Ты надолго?

– А я тогда сейчас вернусь. У нас гость по случаю пятницы… – сообщил «дядька Ийон», и из колонок послышались шорох, шаги и отдалённые, неразборчивые голоса.

– Рюрик просил за зарядкой для телефона заглянуть… ну и обедоужин, надеюсь, есть? – тем временем беззастенчиво ухмыльнулся Лесь. – Я голоден!

– Так, а Юрий свет батькович что, уже в храм с работы намылился? – выцепила главное Ленка, немилосердно дёргая себя за кончик косы.

– Не-а, я тут поторчу, а в храм часам к шести поеду…

– И ночевать тоже с Рюриком там будешь?

– Ага, чего уж тут… Так что с обедом?

– На плите кастрюля с супом. Суп варила я, так что к густоте не придираться. В холодильнике пластиковая миска с макаронами, остались со вчерашнего, разогрей – тебе хватит… Ладно, всё, вали, я разговариваю, видишь?