– Можно. Мне нужна симка. Чем скорее, тем лучше. И без вопросов, можно?

– А что случилось?

Лесь опустил взгляд, некоторое время молчал, потом встал, поднял рюкзак с пола и поплёлся к выходу. Ну что же, можно и без мобильного пожить…

В дверях он столкнулся с входящей женщиной, отстранился, споткнулся… Оказался вдруг на улице и спрыгнул через ступеньку на асфальт. Кристальная ясность в голове исчезла, сменившись тоской и желанием поехать к маме. Закрыть глаза и сделать вид, что ничего не случилось.

Но по дороге к маме его точно будут поджидать…

Лесь вскинул лямку рюкзак на плечо и побрёл в сторону трамвайной остановки.

– Простите, – раздался за спиной голос Василия, – разрешите пройти… Спасибо… Ой, простите…

Лесь обернулся и увидел, что Василий торопливо шагает к нему, рассекая встречный поток прохожих. Оба наушника болтаются на груди в такт шагам длинноногого студента.

Мальчик остановился и стал ждать. Через пять шагов Василий нагнал Леся и положил руку ему на плечо:

– Ну чего случилось? – повторил студент вопрос, заглядывая другу в глаза.

Лесь дёрнул головой, завешивая глаза чёлкой.

– Неважно.

– Важно, Лёха. Я друзей в беде не бросаю.

Лесь промолчал. Василий крепко взял его за руку и потянул в сторону заборчика. Толкнул, чтобы мальчик сел, и опустился рядом, вытягивая ноги. Некоторое время помолчав, Василий достал из кармана куртки мятую пачку сигарет, взял одну в рот и протянул пачку Лесю:

– Будешь?

Лесь всё так же молча кивнул и взял красную «эль-эм» – других сигарет у Василия не водилось, это было определяющим в студенте, наравне с постоянными наушниками в ушах. Правда, сейчас наушники свисали с шеи варёными макаронинами, и в них что-то чуть слышно шипело и гремело.

Прикурив и дав прикурить Лесю, Василий глубоко затянулся и поглядел на друга, безмолвно ожидая рассказа.

Мальчик осторожно выдохнул дым, давя мысль о том, что папа курить запрещал. Не каждый же день он курит, а сейчас – сейчас можно… Говорят – никотин успокаивает.

И, видимо, говорят правду – а может, спокойствие к Лесю вернулось оттого, что рядом сидит друг, которому всё можно рассказать:

– Мама на сохранении лежит.

– Ты рассказывал.

– Ювеналка решила обо мне позаботиться.

– Причинить ужасное добро?

– Именно.

– Вот как.

– Угу.

– Думаешь, искать будут?

– Угу.

– Ясно.

Некоторое время друзья молча курили, потом Василий вдруг полез за пазуху и достал оттуда бело-красный конверт МТСовской симки.

– Вот, – он протянул конверт Лесю. – Я себе покупал, чтобы второй номер был… Но пофигу. Лучше прямо в Питере себе куплю, когда поеду, зачем мне вторая московская – переводить замучаюсь… Держи.

Лесь удивлённо взял конверт.

– И… сколько она стоила?

– Забей. Считай, что я тебе её одолжил. Если потеряю нынешнюю свою – заберу. Идёт?

– Идёт, – кивнул Лесь, понимая, что сейчас ему симка важнее «политеса». Василий это понял:

– Ну вот и ладненько. Своё слово я сдержал – симку раздобыл тебе меньше, чем за полчаса.

– Спасибо.

– Не вопрос, обращайся, если что, – Василий усмехнулся и затушил окурок о заборчик. Огляделся в поисках мусорки, не нашёл и запихал окурок в срез столбика. – А теперь ты куда? Мой тебе совет – к кому-нибудь из друзей езжай.

– Угу, – кивнул Лесь, и в голове началось медленное движение замерших было мыслей. Может, и правда пойти к Тохе, однокласснику? Друзей у Леся в Москве за месяц немного появилось – по сути одни только Василий да Тоша.

Тут Василий заторопился – пора было возвращаться в магазин. Попрощавшись с другом, Лесь вздохнул, повёл плечами, поправляя рюкзак, и пошёл вдоль улицы прочь от проспекта.

Но не к однокласснику. А просто куда-нибудь.

Перешёл через дорогу и свернул в первый попавшийся двор, прошёл мимо стройки и вскочил на скамейку. Присел на спинку, положил на сиденье рядом с собой рюкзак и достал макароны. И спокойно, деловито принялся орудовать ножом, как смесью вилки с ложкой. В конце концов, он сегодня не обедал.

Доев, запил соком и аккуратно всё убрал обратно в рюкзак.

И только после этого понял, что, кажется, окончательно пришёл в себя и может что-то делать. И что-то решать.

Глава 4. Судьбец необыкновенный

Шесть, семь, девять, десять,

Но не восемь,

Пусть к тебе никто не лезет,

Ясно, «лоси»?!

Лесь проснулся и некоторое время лежал неподвижно, вслушиваясь в тишину квартиры.

Непривычную.

Во-первых, Лесь последнее время не ночевал в квартире, а во-вторых, тиканье нескольких часов и чириканье птиц за окном были не такими, как на съёмной квартире. И что же это тогда получается?!

… Он не успел как следует испугаться, потому что вспомнил про Лену и Рюрика. Это он у них в квартире. Всё в порядке. Всё хорошо… Страх отступил, но после такого пробуждения Лесь обратно заснуть даже не пытался. Только успокоился немного, привёл дыхание в порядок, а потом свесил ноги на пол и встал с кровати. Мельком удивился – засыпал-то на раскладушке, но потом догадался, что это Рюрик его всё-таки переложил. А то несмотря на все заверения, что ему, Рюрику, так удобней, Лесь, чтобы не спорить и при этом не занимать хозяйскую кровать, заснул вечером на раскладушке, пока Рюрик был в ванной…

В квартире было тихо. В комнату зашёл давешний кот, но увидел Леся и от первого же его движения стремглав бросился в коридор. Мальчик пожал плечами, подхватил со стула свою одежду и пошёл умываться, но всё тот же кот не дал ему надолго в ванной задержаться. Он замяукал – как-то не по-кошачьи, басом, так что Лесь вздрогнул и пошёл на кухню смотреть, что случилось.

Кот крутился вокруг миски, стоящей на полу у балконной двери, и напористо требовал, чтобы там что-то появилось. Лесь растерянно огляделся, но так и не понял, чем кота можно накормить. К тому же его больше занимала мысль, чем бы самому позавтракать – со стеснительностью вида «Неловко как-то…» Лесь расстался после первой же своей ночёвки на улице, когда познакомился с компанией местных беспризорников. Они отнеслись к «домашнему мальчику» на удивление хорошо, но объяснили доходчиво, что жить на улице надо по крайне эгоистичному принципу «Цивилы обойдутся, мне нужнее». И… И при всём своём воспитании Лесь понял, что они правы. Как бы ему это ни претило – они правы. Проведя «курс молодого беспризорника», их голова, Миха, напоследок объяснил Лесю, где их разыскать, если что, и вздохнул: «Лучше бы ты, конечно, домой вернулся. Но если не выйдет – не броди в одиночку, топай к нам. Ты головастый, приспособишься». Лесь приспосабливаться не хотел, но выбора у него не было. Когда вернётся мама – неизвестно.

… Кот продолжал орать и наконец разбудил Лену. Из её комнаты раздалось сначала неохотное мычание, а потом стук в стену и неожиданно внятный окрик:

– Ю-юр!.. – пауза. Кот снова издал свое басовитое «Вя-я-у-ав!», чуть ли не с горловым дрожанием. Лена снова позвала: – Юр! Мясо кончилось, насыпь Бобру корма!

Лесь не знал, что ответить, потому как Юры в квартире, похоже, не было, но заметил на подоконнике керамическую банку, на крышке которой была наклеена бумажка: «Мясо!!!»

Пожав плечами, Лесь открыл банку и обнаружил в ней сухой корм. По крайней мере, пахло от «сухариков» – почти как в зоомагазине. Задержав дыхание, чтобы не нюхать этот «аромат», Лесь сыпанул коту в миску немного и, услышав довольное урчание, понял, что угадал. Кот перестал голосить, захрустел своим кормом, и мальчик полез в холодильник разбираться, есть ли и для него чего-нибудь пожевать.

Найдя банку йогурта и пару сырков, Лесь сгрузил всё это на стол и обнаружил там полный чайник с зелёным чаем, пусть и холодным. «Меню» начало вырисовываться, а робкий голос совести только вздохнул – Лесь был слишком голодный, чтобы ему внимать.

Нет, он по-честному всё за собой аккуратно помыл и сложил у раковины. Выкинул банку из-под йогурта и обёртку сырка в мусорку. Протёр стол. В общем – всячески постарался сделать «налёт на холодильник» по возможности как можно более культурным.