-- Все с вами ясно. Что еще?

  -- Матик заметил слежку у дома.

   Я насторожилась и даже перестала тереть левое запястье.

  -- Когда это было?

  -- Минут двадцать назад.

  -- Проклятье, - от души треснула кулаком по столику, где стояла статуэтка, - Мы возвращаемся. Индир, скажи Матику, чтобы он шел искать Франчиаса. Сам оставайся дома.

  -- Я понял, - пискнул Индир, - Будь осторожна, Нина. В этот раз он действительно зол.

  -- Нина, с кем ты разговаривала? - заинтересовалась мама.

  -- Потом мама, потом.

***

   Я умоляла маму не идти за мной - пустое, она все равно увязалась следом. Не помогли даже уговоры бабушки. Ох, не будь ее рядом, я бы так не психовала. Она капала мне на мозги, спрашивая, каким образом я собираюсь помочь Франу, чем естественно выводила меня из себя. Я скрипела зубами, но стоически терпела. Она предлагала позвонить отцу и дождаться его где-нибудь во дворике у дома, но я отмахнулась, сказав, что он просто не успеет вовремя. Да-да, ее попытки вразумить свое импульсивное дитя, ни к чему не привели, я только пуще злилась и ускоряла шаг.

   Буду честной, сама с трудом представляю, что собираюсь делать, наткнувшись на преследователей, но с истинно драконьим упрямством шла вперед. Меня пугала мысль, что следящие за моим домом глирты могли напасть на Франчиаса и сейчас он где-нибудь лежит без сознания и истекает кровью. Возможно, я сгущаю краски, тем не менее, на сердце было неспокойно.

   Я почувствовала это, когда мы пересекли улочку и проходили мимо арки ведущей вглубь дома, к крохотному дворику с детской площадкой и контейнерами для мусора. Тот самый. Прохожие шарахались от этой арки, словно там скрывался самый их страшный кошмар. Мама тоже отшатнулась от него, и только я почувствовала непреодолимое желание войти.

  -- Мама, постой здесь.

  -- Нет.

  -- Мама!

  -- Я сказала, нет.

  -- Тогда... чтобы ни случилось. Не кричи.

  -- Постараюсь.

   Гулкие шаги, эхом звучащие в арке, заставили мое сердце сжаться в дурном предчувствии. Я вошла во дворик и застыла. Картина, представшая передо мной, шокировала своей фантастической жестокостью. Мертвые окровавленные тела, живописно раскиданные по детской площадке, отрубленные конечности, стойкий запах смерти и крови, инад всем этим огромное тело черной змеи, сминающее детские качели.

   Оно было огромное - это тело. Каждая чешуйка размером с автомобильный диск. Этой сверхзмее не было места в крохотном дворике, она едва помещалась в нем.

  -- Мама, не заходи, - сдавленно просипела я.

  -- Что там?

  -- Стой, где стоишь... пожалуйста.

  -- Все, я звоню Владу.

  -- Звони.

   Я сделала шаг вперед и задрала голову. Человек? Там человек! Сощурилась, напрягая зрение до придела. Нет - это не человек. Это туловище - человеческое туловище. У змеиного тела, человеческое туловище. Боже, что это? И тут в голову закралась ужасающая мысль. Глирт!

  -- Фран, - как громом пораженная, выдохнула я и прикрыла рот рукой, заглушая рвущийся наружу крик.

   Кольца начали медленное движение одно относительно другого. Змей спускался со своей недосягаемой высоты. Я увидела, что в одной руке у него меч, а в другой ножны, а его глаза горят беспощадным огнем.

   Я вжалась спиной в стену, стараясь даже дышать через раз. Страх ледяными тисками сжал сердце. Кишечник приклеился к позвоночнику, сделав попытку слиться с ним в одно целое. Хотелось орать до хрипоты, упасть в глубокий обморок или просто закрыть глаза и пусть все исчезнет, как кошмарный сон. Но связки свело судорогой и из глотки вырвались жалобные всхлипы. Обморок? Он упал без меня - ему тоже страшно, и мне осталось только закрыть глаза и ждать своей участи. Прости меня мама, мне не следовало тебя сюда приводить. Боже, это действительно страшно.

  -- Ни-ийнас-сс, - мои колени подогнулась.

   От ужаса охватившего меня, а больше от отчаяния, что не смогу защитить маму, злые колючие слезы заструились по щекам. Преодолев свой панический страх, я рискнула посмотреть на глирта. Он уменьшился в размерах, сидел напротив, на кольцах своего змеиного тела и смотрел, но его лицо расплывалось у меня перед глазами.

  -- Нина, - звук упавших на асфальт меча и ножен.

   Стремительное движение и я оказалась в тисках его рук. Фран сжал меня столь отчаянно, что у меня вышел весь воздух из легких и затрещали ребра. Ой, мама, он сейчас меня раздавит.

  -- Фран, хватит. Мне больно! - о, голос прорезался.

   Объятья чуть ослабли. Но глирт не отпускал. Он держал меня на весу и часто дышал в волосы.

  -- Живая, - прошипел Франчиас.

  -- Конечно, живая. Отпусти меня, - никакой реакции, - Фран?

   Я подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

  -- Фран?

   Глаза распахнуты, зрачки расширены, но взгляд совершенно пустой. Что с ним? Левая часть лица залита кровью. Трудно определить, где рана: может, рассекли бровь, а быть может, и по голову ударили. Грязная ссадина на подбородке. Разбита губа. Но хуже то, что я нащупала рукой на его левом боку. Очень глубокая рана. Сильно кровоточит.

  -- Фран? Очнись, Фран. Ты ранен. Отпусти меня. Фран!

  -- Он без сознания, - Я вздрогнула, узнав этот голос. Он-то, что здесь забыл? Но, может это и к лучшему, - Можешь не пытаться, он не услышит тебя.

  -- Станислав?

  -- А ты ожидала кого-то другого? - фыркнул глирт старший, - Упрямый мальчишка, все хочет делать по-своему, а потом ищи его бессознательное тело, где-нибудь в сточной канаве.

  -- Станислав, он ранен. Он должен меня отпустить.

  -- Он израсходовал слишком много сил, чтобы принять свою боевую форму. На Земле это удается с большим трудом. Сам он не сможет...

  -- Так помоги ему!

  -- Не могу, - устало.

  -- Почему?

  -- Я не умею.

   Я опешила. Не умеет? Разве так бывает? Пришел на помощь, а помочь не может! Или он здесь по другой причине? Хотя, какая сейчас разница.

  -- Но, что-то же нужно делать?!! Мы не можем стоять здесь вечно. Если нас увидят...

  -- Не увидят. Даже если споткнуться об вас, даже если будут ходить кругами, все равно ничего не увидят.

  -- Как это?

  -- На двор установили мощнейший отвод. Даже жильцы этой многоэтажки не посмотрят в окна, выходящие во двор, для них это будет настоящее мукой.

  -- Я тоже тут мучаюсь.

   Глирт старший раздраженно фыркнул:

  -- А, кто тебя просил выходить из дома, пока Франчиаса не было рядом?!

  -- Он первый начал.

   Неправда - не он, но я ни за что в этом не сознаюсь. Особенно Станисласу.

  -- Что начал?

  -- Он ушел, и не сказал куда.

  -- И что с того? Он и не обязан перед тобой отчитываться.

  -- Мы поссорились. Все из-за твоего дурацкого вина и моей взбунтовавшейся крови. Это ты виноват!

  -- Неправый всегда ищет оправдания своим поступкам. Значит, вы поссорились.

  -- Можно и так сказать.

  -- Неужели, ты думаешь, что это каким-то образом повлияет на решение моего брата, вернуть тебя на Орни'йльвир, и найти статуэтку Сафиссы.

  -- Он не вернулся к ужину. Мы всегда ужинали вместе.

   Тишина. Я выгнула спину и шею, чтобы увидеть это чудесное выражение лица глирта старшего - изумленно-обескураженное.

  -- Это все? - наконец, взял себя в руки блондин, - Мой брат не поспел к ужину, и ты решила покончить жизнь самоубийством?

  -- Нет, конечно, - насупилаь я, - У меня были веские причины выйти из дома.

  -- Насколько веские?

  -- Не скажу.

   Глирт старший обреченно закатил глаза к небу.

  -- Не очень-то и хотелось. Ничего умного от такой взбалмошной девчонки, как ты, я все равно не услышу.

  -- Станислав, пока мы тут мило болтаем, Франчиас истекает кровью.

  -- Хорошо.

  -- Что хорошего?!! - взъярилась я, - Я не могу ему помочь, пока он меня держит. И, моя мама...