— Ей предстоит работа в саду, — сказала она. — Я от души желаю, чтобы скорее прекратился дождь. Мне так не терпится, Диана, показать вам наши земли. Вы придете в ужас, я думаю. Там уйма дел. Всю зиму мы изучали литературу, и теперь у нас полно идей.

Уж в этом Диана не сомневалась. В распоряжении Николсонов имелась, кажется, вся литература по устройству ландшафтов и садоводству, когда-либо изданная. Кипы книг покрывали столы, некоторые кресла, и в каждой можно было видеть десятки закладок.

Диана взяла один из томов наугад — дорогой фолиант с множеством цветных фотографий — и открыла его на одной из заложенных страниц. Снимок полыхал яркими красками клумбы: анютины глазки, гвоздики, дельфиниумы и еще множество цветов, названия которых она не ведала. Все это было обрамлено деревянным штакетником и располагалось под сенью деревьев. Позади можно было видеть трубы и черепичную крышу английского коттеджа.

— Я предполагала, что вам нужен обычный сад с преобладанием роз, — сказала она с искренним недоумением.

— Я хочу, чтобы было все! — воскликнула хозяйка, подчеркнув свои слова широким жестом руки. — Вечнозеленая растительность, кустарники, розы, травы, деревья, большие деревья, Диана. У меня уже нет времени ждать, пока саженец вымахает в могучий дуб.

Это мрачноватое замечание опять-таки сопровождалось смешком со стороны Чарльза. Он окинул жену странным взглядом, а затем обратил свой пронзительный взор на Диану.

— Однако вы правы. Именно ваши знания о розах дали нам повод думать, что вы-то нам и нужны. Старые розы становятся все популярнее, но на самом деле лишь очень немногие специалисты имеют представление о правильном уходе за ними и способах их размножения.

— Что мы установили на собственном горьком опыте, — добавила Эмили. — Нам пришлось побывать в нескольких фирмах, прежде чем мы нашли Уолта, и он оказался единственным, кто откровенно признался, что ничего не смыслит в реставрации садов колониальной эпохи. Он прекрасный специалист по обычным ландшафтам, но сразу сказал, что для работы над нашим проектом ему понадобится руководство эксперта.

— Я благодарна ему за рекомендацию, — бесстрастно отозвалась Диана, — но все же надеюсь, что ваши ожидания не слишком безграничны. Старые сорта найти нелегко. В наши дни есть всего несколько оранжерей, где их разводят.

— Знаем, — сказал Чарльз.

Еще бы! В этом она не сомневалась. В старых розах он, быть может, не разбирается, но как ученому мужу ему, безусловно, знакомы методы научного поиска. Наверняка он из тех, кто любит во всем быть первооткрывателем. Да, с Чарльзом Николсоном у нее определенно возникнут проблемы.

Его жена продолжала:

— Уолт сделал предварительную раскладку и наметил террасы, но наши совместные с ним планы меня не совсем удовлетворяют.

— Планы были превосходны, пока ты не принялась вносить в них свои изменения, — ехидно заметил сын.

— Просто мой кругозор постоянно расширяется. Теперь мне нужен розарий, пруд с лилиями, белый сад, вечерний сад, пергола — ха, ха! — изумительное название, правда? Означает увитую зеленью беседку. Но я уже хотела ее заиметь, когда даже не знала, что это такое. Я так и представила себе, как показываю ее гостям: «А сейчас пройдемте в нашу…» Ха, ха!

Она рассмеялась совершенно по-детски, и муж еще раз посмотрел на нее скептически:

— Диана поможет тебе создать все твои «ха, ха!», дорогая.

— Только если найдется достаточно крутой склон, — ответила Диана, довольная возможностью продемонстрировать знание хотя бы одного экзотического термина. — Нам не удастся построить «ха, ха!», если нет небольшого обрыва.

— Здесь больше ста акров, — радостно заверила ее хозяйка. — Я просто сгораю от желания все вам показать, услышать ваши идеи, в особенности что касается роз. Мы составим новые планы, но пока самое главное — осуществить уже задуманное. Вам, моя дорогая, будет трудно поверить в это, пока не убедитесь сами. Я видела все воочию, но и для меня невероятен тот как бы потаенный сад посреди пустошей, невесть как сохранившийся и Бог знает с каких времен. Это было впечатляющее зрелище, когда мы впервые осмотрели его прошлым сентябрем. Листья были покрыты черными пятнами и изъедены жучками, и всего несколько цветков. Я не знала тогда, что большинство старинных роз цветут лишь раз в году — в начале лета. И тут я увидела его — одинокий побег с шелковистыми бутонами…

Щеки ее раскраснелись, глаза сияли. Диана вновь испытала угомонившееся было угрызение совести. Если бы она на самом деле была тем экспертом, за которого себя выдавала, ей следовало бы разделить энтузиазм пожилой женщины и знать, как не дать ему померкнуть.

— Вы ведь преподавали латынь? — спросила она, чтобы сменить тему и скрыть смущение.

— Целых тридцать проклятых лет, дорогая моя. Если бы на меня не свалилось богатство, я бы и сейчас вдалбливала спряжение глаголов в упрямые молодые головы. Но я что-то заболталась. Уже поздно, и вы, должно быть, устали.

Диана с радостью ухватилась за эту мысль.

— Да, мне действительно уже пора отправляться в мотель. Моя одежда наверняка высохла.

— Девочка моя дорогая, вы просто не сможете выбраться отсюда сегодня! — воскликнула хозяйка. — На улице все еще льет как из ведра, и вода в заливе, вероятно, поднялась выше моста. Где вы остановились?

— Я еще не зарегистрировалась в мотеле, — пришлось признаться Диане. Это был один из уязвимых пунктов (Боже, как их было много!) в ее «легенде», а потому она затараторила: — Мотели в апреле обычно совершенно свободны, туристы еще не понаехали, а меня к тому же задержала непогода. Мне не хотелось к вам опаздывать, и потому я…

— Вот и отлично! Если чемодан с вещами при вас, последняя проблема решена, — весело сказала Эмили.

— Я принесу ваш чемодан, мисс Рид, — тут же вызвался Энди.

— Ты, стало быть, тоже собираешься здесь ночевать? — спросил его отчим сухо.

— Перестань, Чарли, что ему остается делать? Или ты хочешь сам отвезти его домой?

— Домой… — эхом повторил Чарльз, и в его тоне слышалось, что он слишком тактичен, чтобы обсуждать некоторые обстоятельства. Диане не составило труда умозаключить, что Энди бывал в этом доме чаще, чем хотелось бы Чарльзу.

— Нет, — продолжал последний, — меня не слишком прельщает перспектива шестьдесят миль тащиться по дождю, да к тому же в кромешной тьме.

…Для приличия Диана вяло попыталась отказаться от гостеприимства хозяев, но ее протесты были легко подавлены. И в самом деле, разыгравшаяся стихия дала ей возможность легко уступить.

Пожелав доброй ночи Чарльзу, она последовала за Эмили наверх. Когда она поднималась по изогнутой лестнице, ее опять озарила вспышка дежа вю или что это там еще могло быть. Возможно, воспоминания об уроках истории или, что вероятнее, о прочитанных исторических романах. Великолепная лестница, как и вся центральная часть дома, относилась к восемнадцатому столетию, а стало быть, дамы, поднимавшиеся и спускавшиеся по ней, должны были придерживать подолы платьев в точности, как она сейчас придерживала полы чужого халата. Дочери, жены, сестры владельцев-аристократов и даже обычные горничные… Нет, прислуга пользовалась «черным» ходом.

Вопреки всем своим стараниям, на полпути она все же оступилась, и хозяйка порывисто обернулась, чтобы поддержать ее своей маленькой, но сильной рукой.

— Первое время я сама всегда спотыкалась об эту же ступеньку, — сказала она с улыбкой. — Она, вероятно, немного повыше остальных. Надо пригласить плотника — пусть посмотрит. В этом доме столько еще предстоит доделать! Мы совсем недавно поселились здесь, а предыдущая владелица так все запустила. Бедняжка, когда она умерла, ей было уже девяносто, сильно не в себе и все такое…

— Болезнь Альцхеймера?

— Так это стало называться сейчас, а когда-то просто говорили «старческий маразм». Ужасно, как ни назови. Чувствовать, как теряешь контроль над своим мозгом и телом…

— Она жила здесь совершенно одна? — спросила Диана.