Поэтому, если бы в семьях Ааш'э'Сэй дети появлялись так же часто как и у людей, спустя короткий промежуток времени мир оказался бы перенаселен. Возможно вовсе не Светлые повлияли на то, что детки Ааш'э'Сэй рождались редко и их было мало, а сам мир противился этому, кто знает?

   Так или иначе, Ларэн не хотел ждать чуда, которое могло не произойти никогда и решил изменить ситуацию наиболее доступным способом. Кроме того, в глубине души он надеялся, что его поступок, пусть и в малой мере, но все же сможет искупить его прошлые преступления - когда он подавлял человеческие восстания, лишая детей их отцов. Даже то, что действия эти были вынужденными, не оправдывало в собственных глазах.

   Ларэн вздохнул. Возможно человеческий ребенок, которого он взял под опеку, пробудит в Эйе братские чувства. Мальчик станет более сильным, научится ответственности, закалит характер. Ведь когда-то наступит тот момент, когда Эйю, так или иначе, придется взять на себя роль защитника Императорской власти. К тому времени сын должен научиться не только жалеть всех и каждого, но и защищать, быть опорой и несокрушимой стеной.

   Лишь имея что-то, что нужно оберегать, мужчина воспитывает в себе такие черты как мужество, верность, честь. Сострадание - это хорошо, но имея лишь его, мальчик, в конечном итоге, либо погибнет от руки врага, либо сломается, придавленный грузом ответственности. Лилит научила сына самому главному - любить, он же, Ларэн, постарается вырастить из Эйя мужчину, способного защитить то, что ему дорого, пусть даже если ему придется заплатить за эту высокую цену.

   В этот момент маленький Эй тихонько подергал отца за подол кафтана, обращая на на себя его внимание. Застенчиво улыбаясь, мальчик робко посмотрел Ларэну в глаза, буквально впившись в лицо любопытным взглядом.

   Папу Эй уважал, любил, но и немного боялся. Потому что папа возвышался над ним словно гигантский исполин, о которых рассказывала мама. К тому же, отец часто отсутствовал дома и когда он наконец-то возвращался, первое время Эй просто не знал, как себя с ним вести. Вот когда папа брал его на руки и подкидывал высоко-высоко, тогда-то Эй и переставал стесняться и становился более открытым.

   Положив широкую ладонь Эйю на голову, отец посмотрел на мать и кивнул. Тут же раздался звук открываемой двери и, обернувшись назад, Эй увидел, что мама вышла. Насупив светленькие брови, Эй горько вздохнул.

   Ну вот, сейчас наверное отец будет ему выговаривать за то, что он снова ревел. Папа, конечно, никогда не кричал и, уж тем более, не бил, просто Эйю было очень стыдно, когда отец говорил, что мужчине плакать стыдно и если уж совсем ничего не поделаешь, то лучше, чтобы никто не увидел. Тем более, мужчине стыдно бежать к женщине, чтобы она его защитила или пожалела, ведь это он, Эй, должен защищать. Мальчик, конечно, понимал все это, но кто же виноват, что слезы сами из глаз текут?

   Вообще, за эту свою слабость Эй злился на себя чрезвычайно и, конечно же, старался исправиться. Правда, получалось пока не очень хорошо, но это наверное потому, что мама сама всегда его жалела, даже если Эй не жаловался.

   Отец погладил сына по белым волосам и немного грустно улыбнулся.

   - Сынок, у нас с мамой для тебя сюрприз.

   Эй с надеждой посмотрел на отца.

   Неужели... О, неужели отец принес ему детеныша Лира?

   Эй широко открыл глаза и представил себе, как он целыми днями напролет будет играть со зверенышем, который потом станет его верным другом и товарищем.

   - Сюрприз? - Глаза мальчика сияли поярче солнца.

   Ларэн кивнул и широко улыбнулся - хорошо, что сын так рад. Тем временем Лилит вернулась в гостиную с небольшим свертком в руках. Эй повернулся к матери, встал на носочки и вытянул шею. Он даже брови поднял повыше, так сильно ему хотелось увидеть что же там в свертке пищит.

   Мама села на диван и посмотрела с нежностью на сверток.

   - Иди сюда, Эй.

   Мальчик сделал несколько шагов и заглянул в сверток. На лице ребенка отразилось разочарование. Эй нахмурил брови и выпятил нижнюю губу. В свертке лежала живая кукла. Глазки у куклы были открыты и она с любопытством смотрела на Эйя.

   Он Лира хотел, а это еще кто? Мальчик с удивлением посмотрел на мать. Он же мальчик, зачем ему кукла? Мама нежно улыбнулась и сказала:

   - Познакомься, это - твоя сестра. Ее зовут Эйлис.

   Империя Ардейл. Поместье де Сэй. Неделю спустя.

   Эй сидел на подоконнике в своей комнате и хмуро смотрел на улицу. Малявка ему не понравилась, совсем. Мало того, что мама теперь все время проводила с ней и не обращала на Эйя внимания, так еще и отец заходил в ее комнату чаще, чем в зал для тренировок.

   Когда Эй взял мелкую на руки, она начала издавать какие-то странные звуки и пускать слюни. Эйя чуть не стошнило - пузыри из слюней лопались, оставляя на подбородке и щеках младенца мокрые следы. Хорошо, что мама забрала сверток, а то Эй хотел его бросить на пол, настолько мерзкой показалась ему эта девочка.

   Мальчик вздохнул и слез с подоконника. Пришло время действовать как мужчина. Как-то раз Эй слышал, как отец обсуждал что-то с дядей Себом. Тогда папа сказал слова, которые Эй запомнил на всю жизнь: "Даже от самого слабого противника надо избавляться сразу и без жалости. Иначе придет день, когда он вонзит кинжал тебе в спину."

   И вот сейчас Эй собирался избавиться от противника, в лице этой человеческой девочки. Тогда мама снова будет с ним играть, а отец будет гордиться - ведь он сделал так, как папа учил.

   Эй вышел из комнаты и на цыпочках подошел к двери, за которой располагалась комната Эйлис. За дверью было тихо и Эй осторожно толкнул ее. Просунув голову в щель, он внимательно осмотрелся. У стены стояла колыбелька, рядом с ней - стул, вся комната была заставлена многочисленными ящиками с игрушками, которые, на самом деле, принадлежали ему, Эйю. Он, конечно не давно уже в них играть перестал, но среди игрушек были очень дорогие ему. Например деревянная лодочка, которую ему подарил Семюэль. Осторожно осмотревшись, Эй довольно кивнул - в комнате никого не было, кроме, пищащей в колыбельке, Эйлис. Мальчик заговорщически улыбнулся самому себе и вошел в комнату.

   Прежде чем закрыть дверь, он выглянул в коридор и еще раз убедился в том, что никто его не увидел. В тот момент он ощущал себя тайным агентом, выполняющим Императорское поручение особой важности. Эй подошел к колыбели и посмотрел на малявку. Девочка была одета в розовое платьице, на маленьких ножках розовые носочки с беленькими шнурочками. Мама даже крохотный бантик ей на голову прицепила.

   Некоторое время Эй раздумывал над тем, как же мама это сделала? Волос-то у мелкой нету. Может медом приклеила?

   По опыту Эй знал, что при помощи меда много чего можно склеить, особенно хорошо - страницы книг. Так и не найдя ответа, он равнодушно пожал плечами - какая теперь уже разница?

   Мальчик пододвинул стул ближе кроватке и залез на него. Сердце громко стучало, ладошки вспотели и даже колени немного тряслись. Эй сглотнул. Решил быть мужчиной - будь им. Мальчик глубоко вдохнул, успокаиваясь, и взял сестру на руки. Крепко прижав к себе девочку, он осторожно слез со стула. Несмотря на то, что Эйлис была маленькая, все равно Эйю было тяжело ее держать. Руки почти сразу устали, из-за чего малявка начала выскальзывать - платье задралось и Эй держал девочку практически за шею.

   Чувствуя, что руки вот-вот разожмутся, Эй вздохнул и положил ребенка на пол, взял из колыбели одеяло и накинул на Эйлис.

   Вот так, теперь ее будет удобно нести.

   Выйдя из комнаты, Эй осторожно огляделся.

   Самое главное, чтобы никто не вышел и не увидел его с малявкой на руках. Эй быстро, на сколько мог, пошел в свою комнату. Надо придумать, куда деть эту слюнявую девочку, пока она его самого с ног до головы в слюнях не измазала.