Зрение в левом глазу постепенно ухудшалось, и Эккарт уже не различал, что происходит вокруг. Икеттас, словно одержимая, металась по кругу, бросая свои обвинения. Вождь сидел на коне, внимательно слушая ее речь. Позади злобно ухмылялся шаман.

– Но он хороший воин. – Голос справа от вождя, мощный и громкий, принадлежал Онегесиусу, другу его отца. – Эккарт никогда не делал ничего против племени. Берихут была слишком молода, и впервые рожала. Не его вина, что так случилось, и боги ее забрали. А два воина, рожденные вместо одного, это просто показатель мужской силы.

– Уж не подвергаешь ли ты слова нашего вождя сомнению, а Онегесиус? – Голос шамана был подобен шипению змеи. – А может, ты сам решил стать вождем?

– Я всего лишь обратил внимание... – пожал тот плечами. Последние искры вспыхнувшей надежды угасли. Онегесиус не пойдет против вождя. Никто не пойдет.

Эккарт попытался что-то сказать, но удалось издать только несколько хрипов. На расчищенный пятачок земли, где был привязан мужчина, принесли близнецов. Они выглядели как сказочные существа – золотистые кудряшки, большие голубые глаза – и были очень похожи на отца. Две пары глаз внимательно осматривали собравшихся, которые, встречаясь взглядом с детьми, сразу опускали глаза.

– Привязать их рядом, – скомандовал шаман.

– Мы можем потерять хороших воинов, – снова попытался Онегесиус. – Дети же не виноваты.

Иккетас злобно зашипела: «Шаман сказал, что они такие же»! Обнявшихся близнецов потащили к шесту и привязали рядом с отцом. Скорбный вой Эккарта вознесся к яркому диску солнца…

***

Моя маленькая Фир. Вы так спешили!

Часовые вокруг лагеря с криками сбегались на место казни совершенно напрасно. Утренняя жара опаляла кожу, плавила людей в плотных кожаных доспехах, но пришедшие в помощи нелепых пластин не нуждались. Богиня защищает тех, кто идет по пути праведных. Да и не так легко ранить Красную Шапку, или тех, кого решает защитить представитель этого славного рода.

Волосы Фир горели кроваво-красной волной, ослепляя выступивших против нее мужчин и женщин, отважившихся выглянуть наружу. Красные Шапки страшны в гневе. Движения Ллариг – как танец. Богиня смерти – вот кто посетил лагерь сегодня. Светлые сполохи ее клинков сбивали стрелы на лету, а ужас, волнами идущий от гибкого тела девушки, заставлял бросить все и бежать без оглядки. Та, что шла рядом, была полной противоположностью.

Золотистые волосы Жрицы струились вниз в такт движениям, обвивая стройный стан в простом белом одеянии. Ее карие глаза, казалось, согревали не хуже полуденного солнца в жаркий летний день. Нежная улыбка завораживала, заставляя людей забыть обо всем. Мужчина, идущий позади, был высок и широкоплеч, с телом, бронзовым от загара. От него не ощущалось угрозы, как от красноволосой, но волна осязаемой чувственности, почти животного магнетизма звала, как песня сирены. И – о, боги – их всех окружала стайка духов, ослепляя окружающих сиянием маленьких ярких крыльев.

Странная процессия продвигалась по лагерю, собирая за собой все больше людей. Место казни приближалось, стал ощущаться запах крови. Но сила Богини была рядом, наполняя воздух ароматом роз. Толпа мужчин, окружающих столб, с трепетом расступилась.

– Едехон! – Громоподобный глас Богини лился из уст Жрицы. – Где воин мой, прозванный Эккартом?!

Вождь побледнел. Фир заняла место возле говорящей. Правая рука Богини. Еерука. Мужчина стал за спинами обеих женщин как прекрасная безмолвная статуя.

Человек рядом с вождем слез с лошади и преклонил колено.

– Прости нас, Великая Жрица! Мы не хотели сердить тебя!

Он молча протянул руку в сторону шеста, врытого в землю. Окровавленный оборотень висел на веревках, из последних сил закрывая двух золотовласых близнецов своим телом.

– Слушайте волю Богини! – Громко сказала говорящая с богами. – Я забираю их!

– Не слушайте ее! – Местный шаман пробрался к ним, расталкивая мужчин, пришедших на казнь. – Она не Великая Жрица! Она – демон!

Стайка духов встрепенулась, дружно пропищав что-то воинственное. Женщина в центре улыбнулась, протянула руку, и мужчина потерял голос. Фир, злобно улыбаясь, подошла к нему и двумя точными движениями перерезала сухожилия на ногах.

– Едехон, – обратилась Жрица к Вождю. – Почему этот глупец стал твоим шаманом? Он не может читать предсказаний, и боги не говорят с ним!

Вождь побледнел еще сильнее. Нет, у него не забирали голос, он просто испугался и не находил в себе сил, чтобы возразить.

– Но он будет отличным подарком Кромм Круаху[1], – улыбнулась Фир. И она, – Ллариг указала на единственную в кругу девушку, стоящую под ярким солнцем.

– Та, кто предала своего хозяина, – злобно добавила Ллариг, – не достойна жизни.

Вождь кивнул. Принятое решение придало ему сил, чтобы говорить, и возвратило обычный цвет лица.

– Да будет так! – Трижды произнес мужчина, и соплеменники безропотно подчинились.

Фир улыбалась. Немного кровожадно, но говорить ей об этом никто не хотел.

– Вот новый шаман тебе. Мудрый, с которым боги говорили и будут говорить. – На голове у человека, подошедшего к Жрице первым, у Онегесиуса, появился зеленый венок. Он изумленно дотронулся до него руками, не решаясь снять, чтобы рассмотреть поближе.

Фир, окруженная крылатыми духами, подошла к привязанному мужчине и перерезала веревки. Обессиленный оборотень сполз по шершавому стволу прямо в ее руки. Она с легкостью приподняла мужчину, явно весившего больше нее самой, одной рукой и положила к себе на плечо. Другой рукой Ллариг по очереди погладила близнецов по золотистым волосам. Дети с улыбками на хорошеньких лицах подбежали к Жрице, сразу взяв ее за руки. С ними проще, они всегда слышат Богиню.

Пришедший вместе с ними мужчина жестом подозвал нового шамана. Вытянув руку, он что-то вложил в ладонь Онегесиуса и добродушно улыбнулся.

– Всегда помни, – его голос был легким и мелодичным, – все, что мы делаем, возвратится нам стори́цей.. Соблюдай это правило. Клади его в воду каждый раз, когда вам понадобиться дождь.

Игнорируя вопли бывшего шамана и глупой невольницы, Онегесиус с интересом посмотрел на дар незнакомца. На ладони лежал маленький камень темно-синего цвета с отверстием в середине. Мужчина, принесший племени бесценный дар, приложил ладонь к сердцу, еще раз улыбнулся и направился следом за удаляющейся группой.

Глава 1

Наши дни.

Ранняя весна больше походила на затянувшуюся зиму. Редкие прохожие зябко кутались в верхнюю одежду, предпринимая жалкие попытки хоть чуть-чуть согреться. Несмотря на уже растаявший снег, было очень холодно. А мороз, навещавший город по утрам, прочно сковывал многочисленные лужи ломким кружевом льда.

Девушка зябко поежилась и прижалась к мужчине, запустив ладонь под расстегнутое пальто. Нет, холод не мог причинить Фир вреда, но за последние несколько столетий она научилась ценить комфорт, которого была лишена большую часть своей долгой жизни.

Сердце Эккарта билось как всегда чуть быстрее, чем у обычного человека, а температура тела была ощутимо выше. В такую погоду Ллариг хотелось обвиться вокруг него, лаская пальцами мягкие прядки волос на мужском затылке. Вдыхать запах кожи, пробовать на вкус… Стоп. Фир потрясла головой. Место и время были неподходящими. Не то, чтобы ее когда-нибудь останавливало, если она чего-то хочет. Но, если учитывать тех странных людей, следующих за ними от самого ресторана…

– Я больше не чувствую их запаха, – прошептал Эккарт ей в шею. Горячее дыхание коснулось ее кожи, заставив Фир прижаться к груди мужчины еще сильнее. – Зато я чувствую кое-что другое. Не менее интересное.

– Да? – выдохнула она, пробежав пальцами вниз по его груди, обтянутой лишь тонким свитером.

– Я не совсем это имел в виду, – потерся он подбородком о ее макушку, – но мне нравится ход твоих мыслей.