Он скинул мою руку с плеча.

— Да ладно. Я в норме. Слушай, если у тебя будет возможность, позвони мне завтра на работу. И будь осторожен.

Я проводил его взглядом. Затем подошел к окну, посмотрел, как он шагает к своему большому черному «бьюику», припаркованному у соседнего дома. Он сел за руль, завел двигатель и уехал. Я взглянул на небо. Тучи становились все темнее.

Я допил коньяк и вновь наполнил стакан. Вспомнил его слова: «Будь с ней помягче, хорошо?» Помягче. Мягко так закатай в ковер, мягко положи на заднее сиденье автомобиля, мягко сбрось на влажную траву. И оставь там.

Я тоже попал в передрягу. Частный детектив не раскрывает преступление, пряча улики. Он не занимается незаконной перевозкой трупов. Наоборот, он всегда играет в одной команде с полицией и держит руки в чистоте. За это ему и платят клиенты. Платят неплохо. Он может позволить себе арендовать большую квартиру, ездить в автомобиле с откидным верхом, курить дорогой табак и пить выдержанный коньяк.

Мне нравились мои квартира, автомобиль, табак и коньяк. Поэтому у меня были резоны играть в одной команде с полицией и держать руки в чистоте. Обычно я так и делал. Но теперь ко мне обратился не клиент, а муж моей сестры, и речь шла не о расследовании. Вот и пришлось поступиться принципами.

Я взглянул на часы. Четыре утра. После четырех джентльмен может позволить себе что-нибудь выпить. Хорошо чувствовать себя джентльменом. На джентльменах держится весь мир. И хотя мой стакан вновь опустел, в бутылке коньяка еще хватало.

А когда опустела бутылка, я пошел спать.

Заря, серая дама с покрасневшими глазами и сигаретным кашлем, разбудила меня и вытряхнула из постели. Я обозвал ее нехорошими словами, поплелся на кухню и поставил на плиту чайник с водой. Помылся, почистил зубы, побрился. Насыпал в чашку ложку растворимого кофе, залил кипятком. Потом закурил сигарету и попытался убедить себя, что окончательно проснулся. Получалось не очень. В голове толпились блондинки, все, как одна, мертвые. Блондинка с кровавым месивом вместо лица. Еще одна в чулках и поясе. Третья, завернутая в ковер. Четвертая, уткнувшаяся носом в мокрую траву Центрального парка.

Пришла пора разыскивать убийцу, а я понятия не имел, с чего начать. Шейла Кейн умерла, я исполнил роль ее могильщика, но более я ничего о ней не знал. Блондинка, умерла, любовница Джека Энрайта. Исчерпывающая информация.

Вроде бы начинать следовало с Джека. Скорее всего, он мог дать ответы хотя бы на некоторые интересующие меня вопросы. Не хотелось гадать, чего он недоговорил, в чем солгал, что позабыл. А чего просто не знал.

Я вновь поставил чайник на плиту, насыпал в чашку еще ложку кофе. Когда вода закипела, наполнил чашку. И размешивал кофе, когда зазвонил телефон. Джек.

Он выдохнул так шумно, словно на другом конце провода лопнуло автомобильное колесо. И тут же затараторил.

— Даже не знаю, как мне отблагодарить тебя, Эд. Ты вытащил меня из дерьма. Мы должны встретиться и… — Он замялся, и я знал почему. С изобретением подслушивающих устройств телефон превратился в орудие пытки. Кому охота говорить о личных делах в присутствии посторонних? Так что я пришел ему на помощь.

— У меня что-то побаливает спина, и я все равно собирался к тебе заскочить. Сможешь принять меня во второй половине дня?

— Одну минуту.

Я ждал. Вновь в трубке послышался его голос. Надрыв исчез, остались профессиональные нотки.

— Пациентов много, но я нашел маленькое окошко. В половине третьего, Эд. Тебя это устроит?

Я взглянул на часы. Начало одиннадцатого. До встречи с ним оставалось четыре с половиной часа, без нескольких минут.

— Вполне. До встречи. Не волнуйся, Джек.

Он пообещал, что постарается, вновь поблагодарил меня и положил трубку. Я постоял еще секунду-другую, глядя на динамик, словно ожидал, что он заговорит сам по себе. Потом положил трубку на рычаг и пошел допивать кофе.

Я нашел в «Таймс» нужную мне заметку, но поиски отняли немало времени. В Нью-Йорке сообщения о неопознанных трупах на первые полосы не попадают. Их слишком много. Желтые газетенки определили бы Шейлу на третью или четвертую страницы, но «Таймс» — не из тех газет, что клюют на наготу, прикрытую лишь чулками да поясом. О моей блондинке написали на предпоследней странице, две колонки мелким шрифтом под заголовком:

Строгая заметка, содержащая только факты. Тело молодой женщины, лет двадцати с небольшим, обнаружено в восточной части Центрального парка, неподалеку от 91-й улицы. Предварительная медицинская экспертиза показала, что женщину не изнасиловали, а смерть наступила от выстрела в голову с близкого расстояния. Пули не нашли, но полиция полагает, что стреляли из пистолета или револьвера 32-го или 36-го калибра. Полиция высказала предположение, что женщину убили в другом месте, труп привезли в парк, где на него и наткнулся случайный прохожий, возвращающийся домой после ночной смены.

Убивая время, я просмотрел и остальные страницы. Мировые новости, национальные, местные. Просто удивительно, как в остальные дни я обходился без этой животрепещущей информации. Эпидемия холеры в Индии. Акции «Джерси стандарт» чуть упали, «Телефон» поднялись, «Полароид» просто рухнули. Критики разнесли в пух и прах новую постановку пьесы Стриндберга.

В половине одиннадцатого я сложил газету и бросил в мусорное ведро. Принял душ, оделся, набил трубку табаком, закурил. И тут зазвонил телефон. Я взял трубку, поздоровался с микрофоном. Больше ничего сказать не успел, потому что в динамике заскрипел мужской голос:

— Лондон? Слушай внимательно. Товар у тебя, и он нам нужен. Учти, мы — люди серьезные.

Я, конечно, спросил, о чем, собственно, речь.

Мне ответил неприятный смех.

— Понимай, как знаешь. Мне известно, где ты был и что там взял. Если у тебя есть цена, отлично. Главное, чтобы она была разумной. Тогда мы заплатим.

— Да кто это, черт побери?

На этот раз мой собеседник обошелся без смеха.

— Не выкобенивайся, Лондон. У тебя репутация умного парня, вот и не дури. Ты всего лишь частный детектив. Работаешь в одиночку. А у нас организация. Мы многое можем выяснить и сделать. Мы знаем, что ты побывал в квартире этой телки. Знаем, что забрал ее и выбросил. Господи, или ты думаешь, что имеешь дело с дилетантами? Мы можем сыграть грубо, учти это. Выбор за тобой: или хорошо заработаешь, или получишь в лоб. Решай сам.

— Что я получу, если соглашусь?

— Во всяком случае, больше, чем в любом другом месте, — он хохотнул. — Мы предложим тебе самые лучшие условия. У нас…

— Организация, — мне этот разговор уже надоел. — Знаю. Вы говорили.

Голос сразу стал злее.

— Мы прикончили телку. Можем прикончить и тебя. Если не прекратишь умничать.

— Пошел ты к черту!

— Мы с тобой свяжемся, Лондон. Как говорится, не звони нам, мы сами тебе позвоним. — И в трубке запикали короткие гудки. Я швырнул ее на рычаг, достал изо рта потухшую трубку, раскурил и сел в кресло.

Ситуация кардинально менялась. Если раньше я только гадал, каков мотив убийства и кто его совершил, то теперь я получил ответ на оба эти вопроса: мотив — некий товар, который хотел выкупить у меня мой таинственный собеседник. Убийца — этот самый собеседник. Оставались сущие пустяки: выяснить, что это за товар и как зовут незнакомца.

Действительно, что за товар? Определенно он стоил денег, но для того, чтобы их получить, требовались связи. Наркотики, оружие, государственные секреты… Список я продолжать не стал. Толку в этом не было.

Собеседник со скрипучим голосом ничем мне не помог. Даже не намекнул, что за товар он готов приобрести у меня, почему Шейла Кейн получила пулю в голову. Не узнал я и главное: каким образом ему удалось выйти на меня. Возможно, что-то я мог выяснить у Энрайта, но мы договорились встретиться в половине третьего, то есть через несколько часов. И я мог потратить их на то, чтобы навести справки о Шейле Кейн, отталкиваясь от тех крупиц информации, которыми поделился со мной Джек.