Терри сделал паузу. Ян хмыкнул, закурил еще одну сигарету и предположил:

— Уж не о научной ли этике вы задумались?

— Ну… Можно и так сказать. Эти модели вели себя, как люди. Они были уверены, что являются людьми. А мы их сбросили на диск и передали этому… Этому…

— Ублюдку, — подсказал Ян, — Но не будем отвлекаться на этику и прочую лирику.

— Да, — согласился Терри, — примерно то же самое мне сказал Вальтер. Я имею в виду, Вальтер Инсберг, шеф ССБ АГАС. Перед нами стояла задача отработки аварийных сценариев. Виртуальная модель станции была отличная, но ситуационные игры на этой модели оставались играми. Слишком мало психологической и сенсорной реальности. Тогда и было предложено отрабатывать возможные ситуации с моделями личностей астронавтов, «кибер-дублями» для которых виртуальная станция будет совершенно реальной. Мы уже имели практический опыт моделирования людей. Через месяц у нас появилась команда дублей. Она отрабатывала тысячи возможных аварий, неполадок и нештатных ситуаций. Благодаря этому, реальные астронавты получили ряд важных корректировок и дополнений к инструкциям и программам работ на тренажерах.

— Потом, о кибер-дублях вспомнили, когда запахло жареным? — предположил Ян.

— Совершенно верно. Алан Ортус, директор АГАС, задал вопрос: могут ли кибер-дубли заменить человеческий персонал? Я дал утвердительный ответ.

— Тогда и было принято решение скрыть реальные последствия аварии? — спросил Ян.

— Вообще-то, — сказал Джаггел, — Ортус не рассматривал публичное информирование о проблемах проекта, как главную задачу. А когда кибер-дубли были задействованы на «Эратосфене», создалась ситуация, в которой мы вынуждены были это скрывать.

— Что значит вынуждены?

— То и значит. Как вы думаете, Ян, легко ли было договориться с кибер-дублями?

— Договориться? — переспросил контрразведчик, — с компьютерными моделями? Что за странная фантазия?

Терри саркастически хмыкнул:

— Забавно. Тот же вопрос задавал мне Ортус. А я ему ответил, что договариваться с кусками мяса, каковыми являются обычные люди, тоже довольно странно, но, тем не менее, на этой процедуре построено все общество. Поймите, Ян, дубли считали себя оригиналами астронавтов, такими же людьми, как вы или я. Вдруг им заявляют: «Вы — модели, функционирующие в компьютерной сети». Представляете себе их реакцию?

Ян задумался и через несколько секунд изрек:

— В начале века был популярен фильм «Матрица». По сценарию, вся земная реальность это виртуальная иллюзия, созданная компьютерным правительством. Главному герою требуется немалое усилие над собой, чтобы это воспринять, как данность.

— Наши дубли, — сообщил Джаггел, — оказались покрепче, чем Нео из «Матрицы». Они быстро пришли в себя и начался разговор по существу. Мы с дублями договорились и перекачали их на «Эратосфен», где они приступили к работе.

— Перекачали? — спросил Ян, — что, просто как файлы через интернет?

— Почему как? — усмехнулся Терри, — они и есть файлы.

— Да, разумеется, — согласился контрразведчик, — просто это несколько непривычно. А как виртуальные люди могут выполнять работы в физическом мире?

— Не забудьте о монтажных роботах, Ян. Их активировали с центрального компьютера и дали им задания. Некоторыми роботами дубли управляли вручную, если можно так выразиться. Они вывели атомный реактор на рабочий режим и запустили строительные роботы. Сейчас отставаний от графика на «Эратосфене», «Платоне» и «Аристархе» нет.

Контрразведчик задумчиво посмотрел на контур Лунного Зайца.

— Интересно, откуда на видео-трансляции с Луны появились люди в скафандрах? Это видеомонтаж? Что-то вроде блуждающей маски, как в кино, а?

— Нет, — ответил Джаггел, — Это просто роботы антропоморфной конфигурации. Они в общих чертах повторяют облик человека в скафандре. Это сделано, чтобы они могли работать на строительных машинах, в которых операторское место оборудовано под человека. Очень удобно, когда машиной может управлять как человек, так и робот.

— Да, но зачем было воспроизводить облик человека в скафандре так детально?

— Затем, что существует множество ситуаций, когда то или иное действие желательно сначала проверять на роботе, а уж потом на человеке. Например, полоса препятствий, которые могут представлять угрозу. Здесь важно все. И вес, и габариты при разных положениях тела, и возможность выполнить те или иные движения…

— Я понял, — перебил Ян, — Итак, проект «Фавориты Луны» реализуется по графику, но существует одна маленькая проблема. На днях все шесть астронавтов должны улететь домой, потому что первая вахта завершается. Я сейчас не говорю об отправке второй вахты. Это отдельная тема. Но, как вы объясните родным и близким погибших, что произошло? Вам придется признаться, что в течение почти всей первой вахты они общались по видео-связи не с живыми астронавтами, а с программами-дублями. Вы думаете, что скандал с фирмой Ледфилда и лидерами христианских консерваторов поможет вам слезть с этой елки?

— Да. Если суд признает за «куклами» покойного Костаки человеческие права, это будет прецедент, который распространится на наших астронавтов-дублей. Христианские консерваторы, которые при других условиях потребовали бы отмены прецедентного вердикта, будут молчать. Таково мнение Вальтера Инсберга, и я нахожу его логичным.

Ян покачался в кресле, страдальчески вздохнул и произнес, глядя в потолок:

— Мнение Вальтера Инсберга. Надо же! Шеф службы собственной безопасности космического агентства занимается толкованием основ гуманитарного права, злостным должностным подлогом и моральным геноцидом старейшей парламентской партии в стране. А все из-за мифологического зайца на Луне. Куда катится этот безумный мир!

— Не знаю, — Джаггел пожал плечами, — но пока Вальтер реализует этот сценарий, как по нотам. Совпадения между списком лидеров христианских консерваторов и списком клиентов виртуального садистского притона держатся в первой пятерке новостей.

— Вы дождетесь, — пообещал Ян, — что суд приравняет эти ваши компьютерные куклы к домашним животным и, под сюсюканье публики, признает за ними право на защиту от жесткого обращения, но и только. Чем этот сценарий менее логичен, чем ваш?

— Например, тем, что суд уже допрашивал одну виртуальную личность, как свидетеля. Я имею в виду Энджела Маршалла. Домашние животные, на сколько я помню, в таком качестве не выступают… Хотите еще кофе?

— С удовольствием… Да, Маршалл — это аргумент. И очень удачно, что он шизофреник. Принято считать, что шизофрения это исключительно человеческое свойство. Кстати, как вы его заполучили?

— С ним поработал наш психолог, — ответил Терри, колдуя над кухонным комбайном, — он убедил Энджела, что «болезнь богов» прогрессирует, и есть лишь два пути: превращение

в овощ или выход в бессмертие. Энджел выбрал второе. Ему это было проще, чем другим. Он все равно вылезал из сети только чтобы поесть и поспать. А теперь он считает, что стал богом. В соответствии с установкой, данной психологом.

— Хорошая работа, — признал Ян, — парень так убедителен в роли бога, что государственный прокурор, допрашивая его, чуть не намочил штаны. Но этого не достаточно. Шоу должно блокировать любые сомнения. Пусть человеку, который сомневается, станет страшно даже заикаться об этом. Вы сомневаетесь, что дублеры — люди? А может, вы не считаете людьми негров и женщин? А, может, вы вообще нацист?… Понимаете принцип, Терри?

— Кажется, понимаю, — сказал Джаггел, — вы говорите об ассоциациях. Надо показать публике эффектный, запоминающийся образ жертвы, желательно — молодой, обаятельной цветной женщины, так?

— Это будет совсем в лоб… — проворчал Ян, — хотя… с учетом кретинизма публики… Да, это сработает. Теперь о главной ошибке Ортуса и Инсберга. Они, насколько я понимаю, предлагают после вынесения нужного вердикта суда, раскрыть информацию о том, что в действительности происходило на Луне. А затем упирать на то, что теперь у дублей по закону те же права, что у оригиналов, и ничего фатального, как бы, не случилось. Так?