От Боровска до Смоленской дороги не было настоящего пути, и императорский обоз пробирался через поля, леса и болота. Погода пока благоприятствовала отступлению армии. По дороге к Уваровскому на всём протяжении виднелись покинутые муниционные (амуниционные) повозки, обломки телег и фургонов, брошенных и сожжённых по причине отсутствия лошадей. Тот, кто вёз с собой добычу из Москвы, дрожал за свои богатства. Наполеон отдал приказ не оставлять русским никакого обоза».

«Казаки ежедневно захватывают по нескольку человек. Во время нашего перехода они показывались и справа и слева от дороги. Трупы полусотни пленных, попадающихся на нашем пути, словно вехи указывают, это португальский эскорт по-прежнему идёт перед нами.

Я отправляюсь в Верею. Приезжает из Москвы герцог Тревизскийу маршал Мортье; он выехал из неё 23-гоу приказав взорвать Кремль».

«Наполеон ночевал в Городне. Утром туману сыро. Солнце проглядывало сквозь туман. Нападение на Императора». «Выступили в путь, перешли речку Протву».

26 октября

«Утром Наполеон приказал маршалу Нею с третьим корпусом и со всеми обозами, стоявшими у Боровска, перейти к вечеру к Верее, и на следующий день к Можайску. Сам император отступил с гвардией к Боровску, где остановился на ночлег. Корпус Нея вечером подошёл к Боровску из дер. Чириково и присоединился к главной квартире. Кавалерийские и артиллерийские лошади были до крайности истощены непосильным трудом и плохим питанием. Дорога на Верею была вся завалена брошенными повозками, это затрудняло движение обоза. Кроме того, ручьи и речки от прошедшего накануне дождя вышли из своих берегов, поэтому приходилось строить временные мосты, чтобы провести артиллерию и тяжести.

Маршал Мортье, который должен был прибыть вечером к Верее, ускорил движение к Можайску. Клапареду приказано присоединить свою дивизию к корпусу Мортье. Корпус Жюно должен был двинуться к Вязьме немедленно по прибытии Мортье к Можайску».

«Опять остановились на привал».

27 октября

«Наполеон прибывает в Верею. Там он встречает маршала Мортье и молодую гвардию, пришедшую из села Фоминского. Ночью сделалось холодно, до -4 Реомюра».

«Главный штаб Вице-короля расположился в дер. Алфёрово в 15 верстах не доходя до Вереи. Лужи замёрзлиу грязь покрылась ледовой коркой.

«Стоял сырой туману наша одежда промокла насквозь, а почва размокла, как в самые сильные дожди. Пронумерованные повозки с трудом продвигаются вперёд».

28 октября

«Из Вереи мы выступаем в 6 часов утра. Мы прибываем в Можайску почти целиком сожжённый, уцелевшие дома полны трупов. Император ночует в поместье в 8-и верстах за Можайском по Смоленской дороге. (Село Успенское. Церковь и господский дом.)

Мои лошади очень удобно помещены в церкви (г. Можайска). Нам позволяют носить меховые шапки. (Наступили первые холода, утром подморозило, пошёл снег.) Всем имеющим повозки приказано было забрать по одному раненому; я получил бригадира конных охотников гвардии, раненного штыком в плечо. Я рассердился на моего слугу за то, что он выбросил железную кровать, увезённую из Москвы, так как моя повозка была слишком нагружена. Холодная солнечная погода (-2 °С)».

«Ночью термометр ужасно упал. Да, это зима. И, тем не менее, погода хорошая. Солнца достаточно пригревает. Только ночи тяжелы. Мы снова переходим Протву выше Вереи, которая петляет и идёт в Мятлево».

«Каждый мост загромождён людьми, лошадьми и багажом, все эти затруднения отнимают силы у солдат... Многие телеги сломались или попортились до того, что дальше их использовать невозможно».

«Ставка Наполеона расположилась в селе Успенском за Можайском. В три часа ночи Император ещё не спал и сказал Коленкуру: “Возможно, и даже вероятно, я поеду в Париж, после того как расположу армию на позициях”».

«В 5 ч. 30 мин. Наполеон заснул. В эти два дня промёрзла только поверхность почвы».

Этот день примечателен множеством мелких эпизодов, которые тем не менее могут стать надёжным основанием для организации ряда небольших поисковых экспедиций. Дело тут вот в чём. Как следует из вышеприведённых цитат, сущим проклятьем для отступающей армии стали многочисленные узости на дорогах. Узости эти в основном были там, где приходилось форсировать очередную водную преграду. То есть на и без того перегруженных дорогах образовывались самые настоящие «пробки». И если в такой «пробке» происходила серьёзная поломка транспортного средства, то с телегой или фаэтоном поступали весьма просто, но решительно — сбрасывали с моста. От Боровска до Вереи было несколько таких узких мест. Французы неминуемо должны были проходить через следующие водные преграды: через 8 и 10 вёрст — два малых притока реки Протвы; через 40 вёрст — река Истьма; через 56 вёрст — река Протва; через 60 вёрст — снова река Протва. Вот интересная задача! Необходимо отыскать места, где прежде располагались старинные мосты, и тщательно исследовать прилегающую к ним местность и акваторию. Ведь грузы могли сбрасывать не только в воду, но и оттаскивать на обочину. И соответственно, владелец тех или иных ценностей мог тут же зарыть то, что ему не удавалось унести с собой.

Ведь писал же в те дни Кутузов: «В бегстве своём оставляет он (неприятель) свои обозы, взрывает ящики со снарядами и покидает сокровища, из храмов Божьих похищенные».

Но это так, общая риторика, более предназначенная для поднятия солдатского духа, а не прямое указание к поискам. Но вот сведения более конкретные. Как-то Павел Андреевич Жилиц, бывший во Франции и поддерживающий контакты с французскими военными историками, обмолвился о том, что при отступлении от Малоярославца, на участке между Боровском и Можайском, командовавший частями арьергарда генерал Жерар потребовал от колонны отставших от своих частей солдат, невольно сдерживавших общий темп марша, разгрузить заплечные ранцы, выбросив их содержимое в реку. В противном случае раненым и отстающим грозила опасность попасть в плен казакам Платова.

Что ж, такой приказ вполне мог быть отдан. Как вы прочтёте в дальнейшем, при действительно реальной опасности французы легко жертвовали куда как более значительными ценностями. От деревни Волчанки до брода на реке Протве, где происходили эти события, примерно 4 километра на северо-запад. Да и вообще, судя по карте, в Протве могло быть много чего утоплено и, следовательно, не мешает проверить её русло на всём протяжении от Вереи вплоть до Спасского.

Тут настало самое время немного отстраниться от чисто французских приключений и вспомнить о союзных французам войсках — а именно войсках польских.

С ними связана одна интересная история, которую я изложил в главе:

Дело о бочке с золотом и сундуке с серебром

При выходе из Москвы 5-й (польский) корпус князя Понятовского насчитывал 5712 человек личного состава, 239 тяжелогружёных повозок обоза и артиллерийский парк в составе 49 орудий. Как раз 28 октября этот корпус выступил из села Егорьевского и по просёлочным дорогам двинулся в направлении города Гжати (нынешний Гагарин). Поляки двигались через следующие населённые пункты: Троицкое, Федисово, Якушкино, Соснавцы, Головино, Шахово, Губино, Бараново, Ивакино, Слащёво, Семёновское, Некрасово, Марьино, Ивановское и далее на Гжатск и Вязьму.

Казалось бы, вот прошли они, и след их простыл на земле... ан нет, оказывается, не простыл. Именно из ныне исчезнувшей с лица Земли деревеньки Марьино дошла до наших времён интересная легенда, которую со слов местных жителей записал и в 1880 году опубликовал г-н А.Н. Величков. Легенда гласит: «В одной версте от Марьино находилось сельцо-усадьба, называемое Варганово, в котором была барская усадьба некоего господина Самбурова. Тут была плотина и завод сыроваренный. Близ деревни Марьино находился глубокий пруд, без дна. И крестьяне этой деревни имели стойкое убеждение в том, что именно в этом пруду утоплена “бочка с золотом”. Они, кстати сказать, не только знали о тайне, но и несколько раз пытались достать пресловутую “бочку”. Но действовали при этом самыми примитивными методами — таскали по “бездонному дну” так называемую “кошку” (кто жил в деревне, тот хорошо знает, что это за зверь), приспособленную для извлечения из колодцев сорвавшихся вёдер. Но вот интересный факт. Тех крестьян, что дерзнули проводить поиски, сослали на каторгу! Причина ссылки нам, разумеется, неизвестна, но факт есть факт».


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: