Впрочем, Кати уже сто пятьдесят лет. Они на Саванте добились бесконечной ожидаемой продолжительности биологической жизни.

— Присядьте, капитан. Мы обсудим ситуацию для начала приватно, а потом пригласим ваших товарищей и, конечно же, представим итоги беседы Совету Саванты.

Кэс с некоторой опаской опустился на прозрачный, едва обозначенный в воздухе разноцветными линиями, стул из силового поля. Положил руки на столешницу, свободно висящую над полом.

— Вы ведь уже ознакомились с нашими записями? — спросил он. Кати кивнула.

— Да, я знакома с вашей историей, как и другие члены Совета. Я уверена, что мы предоставим вам возможность остаться на нашей планете, ведь это и есть ваше желание? Обрести новую родину?

— Конечно, — согласился Кэс, — но это еще не все, Кати. Подумайте, все планеты СТК отброшены ксалийцами в прошлое, везде царит примитивный капитализм. В космосе хозяйничают банды бриггов. Я вряд ли смогу жить спокойно, зная, что там, снаружи, творится такое!

— Понимаю вас, — наклонила голову Кати, — признаться, мы здесь живем в некоторой изоляции. И мало интересовались тем, что происходит на других мирах СТК. В конце концов, вы же помните нашу концепцию — социальное развитие — это важно, но лишь для того, чтобы развивалась наука. Только наука, только технический прогресс — цель человечества. Наша концепция, проверенная практикой, дала результат. Наш мир — мир ученых. Мы искренне живем ради постижения истины, в малом и большом. Мы создали удобный мир для себя и приближаемся к познанию Вселенной. Но другие миры СТК… — Кати покачала головой, — поймите, Кэс, мы не солдаты, не спасители мира, мы ученые. Мы не можем отвечать за все и вся. Я сейчас говорю не столько от себя, сколько излагаю нашу идеологическую основу.

— Я понимаю вас, — ответил Кэс, — а у вас ксалийцы все же появлялись?

Кати улыбнулась, на ее щеке возникла ямочка.

— Да. Я хорошо помню их попытку — я тогда работала в главной Обсерватории. Около семидесяти лет назад. Они не прошли дальше внешнего кольца — потыкались в поле, повзрывали что-то там, разрушили седьмую планету нашей системы, газовый гигант, просто варварски! Мы, конечно, уже восстановили планету в первоначальном виде. Потом мы вежливо попросили их удалиться. И они сделали это.

Кэс вздохнул.

— Ваше право не вмешиваться в дела других планет. Но если часть моего экипажа уйдет со мной обратно, в Космос — как вы думаете, ваш Совет согласится оказать мне помощь? Раньше вы передавали технологии СТК. Наш "Союз" — частица СТК.

— Я, разумеется, не могу отвечать за Совет, — Кати встряхнула головой, отбросив каштановую челку, — но от себя, Кэс… я лично постараюсь убедить товарищей в том, что помощь вам необходима.

Квартира Кэса располагалась в двух уровнях. Большая часть мебели была ему незнакома, и предназначение ее — непонятно.

Неясная тревога мучила его после разговора с Кати. Не может же это быть связано с тем, что Кати очень похожа… да, теперь он вспомнил. Не просто на костанских девушек, а на одну умницу с их факультета, как бишь ее… он уже и имя забыл, но та девушка была известная интеллектуалка, холодного и насмешливого нрава.

Ну бывает. Мало ли?

Он связался и поговорил с Ю и Лоттой. Те были в восторге от Саванты — им показывали лаборатории и технический центр. Договорились встретиться завтра с утра, перед походом на Совет.

Кэс вошел в туалетную комнату — шар в одном из углов гигантской квартиры, сплошь из радужных полей. Как же этим пользоваться? Он протянул руки, и в разноцветной стене открылось серебристое отверстие, фонтанчиком хлынула вода… Вода… Кэс резко убрал руки.

Вода перестала литься.

Он смотрел на серебряное устье, казалось, обитое металлом. Да ведь он уже видел это!

Дежа вю преследовало его постоянно на этой планете. Но вот это отверстие для воды…

Он это видел совсем недавно.

На Руси.

В сериале про бравых космических рейнджеров. Точно такие же краны были в их каютах!

Кэс резко повернулся и вышел из туалетной. Сел на упругий оранжевый стул у столешницы. Вызвал Антуана.

— В чем дело, кэп? — поинтересовался искин, — у тебя все в порядке?

— Да, Тони, у меня все в порядке. Доложи обстановку.

— Все системы "Союза" работают нормально, регулярная инспекция проведена сорок две минуты назад. При самотестировании я не обнаружил сбоев в моей программе. В данный момент на борту находятся дежурные — Максим и Светлана, их состояние без особенностей. Окружающая обстановка без изменений, опасностей не зарегистрировано.

— Хорошо, — Кэс перевел дыхание, — спасибо, Тони.

— Что-то не так, кэп? — поинтересовался искин.

Кэс задумался.

— Тони… у тебя ведь есть все данные по Руси? Покажи мне данные по производству электроэнергии, все государства и компании.

— Пожалуйста, — отозвался искин с некоторой заминкой. В воздухе появилась сверкающая рамка проекции — такие же системы использовались на Косте в молодости Кэса, и в рамке возникла таблица с множеством названий и цифр. Кэс стал внимательно вглядываться в нее.

С таблицей происходило что-то странное. Там были знакомые ему названия — и совершенно незнакомые. Кэс вглядывался все пристальнее. Казалось, что цифры постоянно меняются: как только он смотрел на графу в таблице, стоящее в ней число или название казались знакомыми и правдоподобными, едва он отводил взгляд, числа расплывались, исчезали.

Кэс встал.

— Что ты хочешь сделать, кэп? — встревожился Антуан. Кэс выхватил из кобуры ручной деструктор и, сдвинув регулятор на максимум, выстрелил в прозрачную оконную стену.

Стена подалась, оплавилась, куски прозрачного материала бесшумно исчезли. Не задумываясь, Кэс разбежался и прыгнул в возникший проем.

Смертельный ужас свободного падения.

Кошмар, от которого большинство умирает в полете, не доживая до смертельного поцелуя земли.

Собственный, неузнаваемый крик, почти визг. Свист ветра. Нарастание скорости.

Голос, тихий, неясный, монотонный, на краю сознания.

"Кэс, отвечай! Кэс, ты слышишь меня? Капитан, ты слышишь меня?"

"Да, я слышу", мысль с трудом пробилась через адреналиновую бурю запредельного стресса, но он уже не мог ответить голосом.

"Капитан, если ты слышишь, повторяй мысленно ряд Фибоначчи… сосредоточься".

И Кэс сосредоточился на числах.

Удара не было. Он перестал лететь, но не было никакого удара, не было толчка. Он лежал на твердой ровной поверхности в темноте.

Исчезли сверкающий город, геометрические облака, уходящие в небо стрелы зданий.

Голос Антуана теперь звучал обычно, громко и четко.

"Капитан, ты можешь ответить?"

— Да, — произнес Кэс и поразился слабому звуку собственного голоса. В этом ничто, где ни света, ни звуков вовсе не могло быть.

— Слава Галактике! — воскликнул искин, — мне удалось вытащить хотя бы тебя!

— Я понял, — пробормотал Кэс, — понял, что это иллюзия.

— Ты все сделал правильно.

— Антуан… где мы? Все остальные — они живы?

— Все живы, но все пребывают в состоянии делириума. Свойства этого сегмента Вселенной совершенно не изучены, капитан, у меня нет никаких данных о природе этих иллюзий. Отвечаю на твой первый вопрос: мы находимся за горизонтом событий объекта Стрелец А.

— Мы… упали в черную дыру?

— Транссветовой переход не удался. К несчастью, мы материализовались в пределах сферы Шварцшильда. Да, капитан, мы находимся внутри черной дыры.

Глава 13. Сила воображения.

— Черт возьми! Антуан! Мы же не можем существовать, если наша масса бесконечна! Ты понимаешь что-нибудь в физической составляющей?

— Нет, капитан. Но мы и не существуем в стандартном понимании этого выражения.

— Ты хочешь сказать, что мы бесплотные духи? Или что? Должен же быть какой-то материальный носитель?