В каждой из этих сфер можно извлекать для себя духовный потенциал, совершенствовать свой эстетический кругозор, получать радость, свежесть ощущения жизни. Но… лишь при соблюдении некоторых принципов, при определенной душевной воспитанности.

Итак, на каждый день…

В наших представлениях о том, что же воспитывает ценителей искусства, что создает из человека, не восприимчивого к художеству, такого, который всегда откликается па призывы прекрасного, слишком малое место отводим мы тому, что висит на стене нашей комнаты. На что смотрим мы постоянно и что постоянно смотрит на нас…

Да, конечно, эстетикой быта, как теперь говорят, мы занимаемся — и это хорошо, если только занимаемся без компанейского шума, а сосредоточенно и повседневно… И слово «эстамп», за разъяснением которого не так еще давно лезли в энциклопедические словари, теперь сделалось обиходным — отделы эстампов появились в книжных магазинах многих городов, все решительнее оттесняя самодеятельную продажу базарных «ковриков»…

Это все так, но в тяге к «коврикам» проявляется не одна только эстетическая невоспитанность, или, проще говоря, безвкусие. В этом тяготении еще и серьезное, изначально присущее человеку стремление заполучить нечто вышедшее из рук мастера, единожды сотворившего вещь. Такую вещь, в которой всегда чувствуется рука, или в ином высоком выражении — душа художника.

Да, как правило, коврики безвкусны и вульгарны. Говорю: как правило, ибо в жанре «ковриков» могут вдруг на обычной клееночке родиться и самобытные произведения. Ведь родился же великий грузин Пиросманишвили в таком именно «клееночном» жанре. Но стремление человека постоянно видеть перед собой уникальное произведение благородно и плодотворно.

Со стены вашей комнаты смотрят на вас картина, рисунок, набросок, этюд маслом или акварелью. Из тех этюдов, что художники делают сотнями для тренировки чувства, глаза и руки, делают, как заготовки к чему-то. Или большей частью просто так, потому что не делать не могут. Потому что они художники. Так вот, если смотрит на вас со стены вашей комнаты вещь художника — воздействие ее невозможно даже оценить. При разном освещении она разная. Вы постепенно ее «обживаете», она постоянно как бы аккомпанирует вашему настроению, а случается, что и создает ваше настроение. Вы сживаетесь с ней, замечаете все новые и новые ее особенности, нюансы. И даже, когда вы ее «не замечаете», когда вам не до того, она, эта вещь, сделанная художником, говорит с вами, говорит своими линиями, красками, цветом, следом руки сделавшего ее… Она организует ваше эстетическое сознание, делает более восприимчивым к другим картинам и не только к картинам, а и к стихам, и к музыке, словом, к творчеству.

Главное, чтоб в этой вещи была искра таланта, независимо от его масштаба. Пусть это будет талант ученика средней художественной школы или художника-любителя.

В каждом городе есть художники, они непрерывно пишут, рисуют, работают — это их счастье и мука, это их призвание. Но как мало людей бывает в их мастерских и как редко устраиваются выставки их повседневных, не торжественно выставочных работ. А ведь можно устраивать не только выставки, но и распродажи через наши художественные и книжные магазины. Бывая постоянно в антикварных магазинах, вижу, что не так уж дорого продаются старые «акварели», «гуаши» и небольшие вещицы, исполненные маслом. А какая будет радость нашим художникам знать, что вещи их не валяются, не пылятся, а висят в наших домах.

Теперь у нас много коллекционируют, и коллекционируют разное — марки, значки, зажигалки, открытки…

Я не призываю создавать коллекции картин, хотя известны в нашей стране люди весьма среднего достатка, всю жизнь собирающие именно картины художников. Предлагаю лишь: повесьте в вашей комнате одно, пусть крохотное, подлинное произведение художника, посоветуйтесь с людьми сведущими, как эту вещь оформить — это очень важно — и вы увидите, сколько она принесет вам радости, как она преобразит не только вашу комнату, но преобразит в известном смысле и вас…

Социологи часто называют телевидение феноменом нашего века. И они правы. Как средство массового общения или, как принято теперь говорить, средство массовых коммуникаций, телевидение не сравнимо ни с чем. Его бурлящий технический прогресс, его гигантская проникающая способность, его магнетическая, завораживающая сила уже сегодня приводят к тому, что во многом изменяется сам уклад жизни человека, переформировывается его день, сутки. Ученые уже сегодня отмечают привычки, рожденные телевидением. Разумеется, есть еще гордецы, ревниво оберегающие себя от телевизора, самонадеянно заявляющие: «В моем доме его не будет!» Однако опыт человечества показывает, что никому еще не удалось «спастись» от плодов технического прогресса — парохода, паровоза, самолета и т. д.

Ученые, занимающиеся исследованием отношения зрителей к различным видам телевизионных передач, нередко с изумлением обнаруживают, что в результате подсчетов получается: все смотрят все! Когда в воображении пробуешь донести эту картину до логического конца, видишь, как передачи «Клуба кинопутешествий» заменили сами путешествия, как Телевизионный театр заменил театр живой; как кинофильмы, доставляемые на дом, избавили людей от необходимости ходить в кинотеатры, а футбольные матчи, передаваемые по телевидению, привели к тому, что выросло поколение, никогда не видевшее стадиона.

Не правда ли, картина не слишком оптимистическая? К счастью, всего лишь воображаемая. Но важна тенденция. Тем более известно, что человеческий организм имеет предел насыщения зрительной и всякой иной информацией, что от избытка информации мы начинаем походить на некий перенасыщенный раствор, что после перехода «информационного барьера» (назовем это так) все, что мы видим и что слышим, не перерабатывается в нашем мозгу в устойчивые системы, а говоря проще, ничего не дает ни уму ни сердцу. Более того, у сердца и ума отнимает!

Известно, что технический прогресс телевидения (и это вполне естественно) обгоняет его, если можно так выразиться, духовный рост. Поэтому в сфере, скажем, зрелищного искусства в телевизионный эфир идет все, что можно инсценировать и сыграть.

Но среди этого множества возникает и Собственно телевизионное искусство, которое иногда дарит нам настоящие открытия, рождает произведения, делающие честь всему нашему искусству, оказывающие влияние и на прародителя всех зрелищных искусств — театр, и на кинематограф, и даже на письменную литературу. Вспоминаю телевизионный спектакль «Кюхля»; передачу «Тагильская находка» Ираклия Андроникова; фильм «Год 1946-й» из «Летописи полувека», созданной к пятидесятилетию Октября; «Непобежденный узник» — спектакль о Чернышевском, поставленный на Ленинградской студии телевидения; «Старосветские помещики» в исполнении Ильинского; телевизионный балет «Ромео и Джульетта» на музыку Чайковского с участием Бессмертновой и Лавровского; социальный детектив «Гибель 31-го отдела»; и немало других.

Однако кто может поручиться, что в гигантском потоке, который обрушивает на нас телеэкран, вы не пропустили эти произведения!

Речь идет об избирательности в отношении к телевизору и… об уважении к нему. Кандидат физико-математических наук Дмитрий Шпаро в письме в редакцию «Комсомольской правды» пишет: «Смотря телевизор за ужином, после ужина, перед сном, весь вечер, подряд все, не отрываясь, ты так же далек от искусства, как от Юпитера. Ты просто ешь, ты просто перевариваешь нечто. Беги, дорогой друг, на улицу, беги в книги, к друзьям, в кино и театр, беги в телевизор, наконец, но беги от сытости, от потребления…»

Знаменательно в этом высказывании отсутствие снобизма по отношению к телевизионному искусству. Автор письма призывает к серьезности, к душевной отдаче себя искусству, независимо от его источника. Нельзя смотреть телевизор вообще, надо выработать свою внутреннюю целенаправленную программу, не отдаваясь на волю волн.