Огибая длинные ветки шиповника, он вдруг остановился, заметив под кустом какой-то предмет. Что это? Что-то круглое, овальное? Раздвинув ветки, он рассмотрел окровавленный камень с прилипшими к нему клочьями волос.

Фредрик разинул рот, потом сомкнул челюсти с таким стуком, что звук отдался вдали среди елей. Камень был совсем не обычный!

Он перевернул его носком ботинка. Статуэтка… Длиной около тридцати и толщиной около полутора десятков сантиметров. Она изображала тучную, утрированно тучную женщину с огромными ягодицами, бедрами и грудями. Если не подлинная, то во всяком случае очень точная копия фигурки Матери-Земли, представляющей культуры, которые так сильно занимали Халлгрима.

Фредрик осмотрелся кругом, взволнованно дыша. Скоро вернется полиция, скоро тут примутся рыскать газетчики и служебные собаки при свете ярких прожекторов. Ну?!.

Ну конечно, черт возьми. Что может этот камень эта статуэтка сказать полицейским чинам. Для них это всего лишь орудие убийства, очевидное звено в какой-то цепи. Но Фредрик слишком хорошо знал, что очевидное нередко лишь видимость подлинного.

С резким смешком он живо нагнулся, схватил камень, добежал до своей машины, швырнул находку в багажник и накрыл пледом. Включив зажигание, увидел на дороге синие мигалки. Четыре автомобиля остановились на дороге перед мостом. Полицейское подкрепление. Пресса.

Включив вторую скорость, он, не спеша, поехал в прежнем направлении, к хутору Халлгрима. Встретил тех полицейских, которые ездили опечатывать дом. Ему велели остановиться.

Он опустил стекло.

— Куда направляешься? — грубовато осведомился полицейский.

— Туда, на хутор, забрать Ясера.

— Ясера?

— Ну да, кота.

— Ага, кота. Значит, у него еще и кот был.

— Еще?

— Ага, ведь у твоего приятеля не совсем обычные вкусы были насчет внутренних интерьеров. — Полицейский снял форменную пилотку и почесал затылок.

— Надеюсь, вы не заперли его в доме?

— Кого!

— Кота, кого же еще!

Сидящие в полицейской машине дружно рассмеялись, и смех этот показался Фредрику совершенно неуместным после такой трагедии.

— Ладно, давай, забирай кота, если найдешь. Мы во всяком случае не видели там никаких животных. — Это слово было сказано с особым ударением. — Но от дома держись подальше, ничего не трогай. А мы тебя, наверное, скоро побеспокоим.

Полицейские уехали, а Фредрик тупо уставился на баранку своей машины. Что он, собственно, собирается делать там на хуторе? Забирать кота? Это само собой. Ясер вырос на рыбных консервах, а в ельниках Луммедалена тунец, надо думать, не водится.

Подъехав к дому, он свернул на стоянку.

Фредрик для себя давно установил, что пустые могилы и сперма пахнут совершенно одинаково. Его нос, натренированный на дегустацию вин, обнаруживал самые неожиданные параллели. Здесь тоже пахло спермой. Во всяком случае во дворе перед домом пахло незрелым столовым вином «Мозельблюмхен», чей букет весьма напоминал запах спермы. Какой-нибудь житель Луммедалена, возможно, сказал бы, что в воздухе пахнет осенью.

Он вышел из машины и уставился себе под ноги. На дворе царила зловещая тишина. И в сумерках не было ничего уютного, они окутывали его, словно шершавым влажным одеялом.

Руки убийцы. Это от них по идиллическому уголку в лесу расползлась зловещая тишина. Мысли, которые рождались здесь в последние годы, кому-то так резали ухо, что настроили чей-то ум или чьи-то умы на страшное преступление.

Мысли Халлгрима Хелльгрена не были чужды Фредрику Дрюму. Из этого вытекало логическое следствие.

Однако, шагая через двор к дому, Фредрик не ощущал никакого страха, только скорбь.

Зачем он здесь? Дом заперт, заперт и опечатан, ему здесь делать нечего. И все же любопытство заставило его обойти вокруг дома, вечное неискоренимое любопытство побудило Фредрика Дрюма влезть на фундамент из тщательно пригнанного дикого камня, чтобы заглянуть в окна. Каждое окно было запечатано специальной полицейской липкой лентой. Но лента не закрывала обзор.

Спальня. Кухня. На столе у стены — сумка с продуктами из магазина «Якоба». Странно. Выходит, Халлгрим, вернувшись с работы, зашел с сумкой на кухню, но что-то помешало ему положить продукты в холодильник. Вместо этого он вышел из дома, снова сел в машину и поехал обратно в Осло. Если бы не происшествие на дороге, на полпути в город он встретил бы Фредрика. Мог он забыть про их уговор? Вряд ли. За Халлгримом такое не водилось. Тем более что не далее как сегодня утром, он позвонил Фредрику, чтобы спросить, может ли лосось в магазине «Якоба» быть с икрой.

Что-то испугало Халлгрима, так что он сорвался с места. Телефонный звонок? Убийца позвонил и заманил его в смертельную ловушку?

Окно гостиной… Фредрик увидел какой-то огромный темный силуэт, который высился до самого потолка. Протер глаза — что там такое может находиться в гостиной Халлгрима? Уже стемнело настолько, что толком не рассмотреть, но посреди гостиной явно стояло что-то необычайно большое.

Неуместный смех полицейских. Кажется, они сказали что-то насчет необычного интерьера? А животных они не видели — стало быть, видели нечто другое.

Сколько ни таращился Фредрик, он не мог понять, кому принадлежит огромный темный силуэт.

Соскочив с фундамента, он поскользнулся на овечьем помете. Его это ничуть не тронуло, голова была занята другим: то, что находится в гостиной Халлгрима, явилось причиной поспешного решения ехать назад в город, решения, которое обрекло его на верную смерть при встрече со статуэткой Матери-Земли, подвешенной с моста на веревке на уровне ветрового стекла.

А потому Фредрику непременно надо было проникнуть в гостиную.

В верхней части одной из стен дома помещалось чердачное окно, которое полиция не стала опечатывать. Чтобы добраться туда, Фредрику нужна была лестница.

Он нашел ее в сарае. В инструментальном ящике Халлгрима лежали ломик и молоток. Только бы никто из полицейских — хотя бы в ближайший час — не вздумал зачем-нибудь вернуться на хутор.

Легко выставив маленькую раму, он протиснулся через окно на чердак. Нагнувшись, ощупью добрался между балками до кирпичного дымохода. Где-то здесь в полу должен быть люк… Есть. Он поднял крышку люка, поглядел вниз. Кухня… Прыгнул вниз и приземлился возле пристенного стола.

Шаря рукой по стене, он нашел выключатель. Дверь в гостиную была открыта. Прислушался — тишина. И, не мешкая ни секунды, переступил через порог.

— Опа! — вырвалось у него, когда он, включив свет, увидел истукана, занимающего большую часть площади не такой уж просторной гостиной.

Держась рукой за косяк, Фредрик с удивлением смотрел на статую.

«Ашшурбанипал», — прошептал он.

Каменный лик Ашшурбанипала сурово глядел на него из-под потолка. Фредрик подкрался на цыпочках, пощупал шершавую поверхность скульптуры.

— Невероятно, как же он ухитрился…

Он не договорил, осознав всю невозможность явившегося ему зрелища. Эту громадину никак не могли втащить в гостиную ни через окно, ни через дверь. Чтобы водрузить сюда колосса, надо было либо стены ломать, либо поднимать крышу.

Но ни на стенах, ни на потолке не было никаких следов свежих манипуляций. Напротив, плинтуса, доски, гвозди, краска выглядели так, словно ничего здесь не менялось по меньшей мере последние полсотни лет. Сразу видно.

«Ашшурбанипал», — снова прошептал Фредрик, приступая к более тщательному осмотру: вдруг перед ним составленная из нескольких частей, отлично сработанная копия.

Однако статуя ассирийского царя была настоящая. Монолитный камень. Коричневый гранит, с преобладанием ромбических кристаллов пироксена. Оранжевые включения, типичный признак гранита из древних каменоломен на плато Хиджарах в Ираке. Все так, непреложный факт…

И непреложным фактом было то, что статуя царя Ашшурбанипала, не одно десятилетие занимавшая свое постоянное место в Национальной галерее в Осло, сейчас находилась в верховьях долины Луммедален, в маленькой гостиной зверски убитого Халлгрима Хелльгрена. И Фредрик Дрюм не сомневался, что она появилась здесь совсем недавно. В частности, ее здесь не было, когда Халлгрим утром отправился на работу. Но она уже стояла здесь, когда он под вечер вернулся домой.