Медленно и очень внимательно Фредрик прочел статью. Там рассказывалось о серии загадочных убийств — трех за последние две недели, совершенных в одно и то же время и в одном и том же месте. Средь бела дня. В час наибольшего наплыва туристов. В главной усыпальнице пирамиды Хеопса. В открытом саркофаге, где пять тысячелетий назад покоился сам фараон. Последней жертвой стал немецкий студент, который в гордом одиночестве приехал в Египет на каникулы. Как и две предыдущие жертвы, он был найден в саркофаге лежащим на спине, со сложенными на груди руками. Поза для медитации.

Только вот в лицо жертве кто-то плеснул серной кислотой. Как и двое других, студент умер мгновенно, не издав ни единого звука.

Загадка для врачей и полиции: когда лицо поливают серной кислотой, просто невозможно умереть мгновенно. Жертвы должны были бы вопить благим матом. Но вокруг в коридорах бродила масса туристов, и никто из них не слышал никаких криков. Ни единого звука. Судя по всему, все трое умерли спокойно — от серной кислоты, обезобразившей их лица до неузнаваемости.

Фредрик Дрюм повернулся к раковине и посмотрел в угол.

«Khi'elim khu», — почему-то вновь пробормотал он. Что за наваждение!

Из голубого света медленно выступало лицо, постепенно превратившееся в пирамиду.

Фредрик вскочил, закрыл глаза и быстро вышел в коридор.

«Hello, where do you come from?»[4]

«Hello, do you speak English? Want to buy a scarab, it brings luck!»[5]

Фредрик продирался по базару. Тысячи рук пытались остановить его и утащить к прилавкам, где была разложена всякая туристическая всячина. Он вежливо, но холодно улыбался, вдыхал сладкий аромат базара и запах пряностей, прислушивался к окружавшему его гулу и чувствовал себя совершенно счастливым.

Хан Эль-халили. Знаменитый каирский базар. Тысячи людей, мешки корицы, кориандра, перца, кардамона, инжира и шафрана. Медоточивые продавцы, соблазняющие туристов фигурками Сета, Анубиса, Гора и Исиды из алебастра, оникса, гранита и гипса. «Только для вас, мистер. Только для вас так дешево». Флаконы с дорогими духами: «Chanel», «Anais Anais», «Cardin», «Тысяча и одна ночь», «Cleopatra», «Aramis», «Azzarro». Фрукты и всевозможные восточные сладости. Ковры. Старинные вещи. Золото и серебро. На Хан Эль-халили можно найти все, что душе угодно. Что и говорить — восточный базар.

Продавец чая лавировал в толпе, чудом удерживая в руках поднос со стаканами. В крошечных нишах в стене неторопливо и с достоинством работали ремесленники. Пульсирующая жизнь базара возбуждала. На ум Фредрику пришло сравнение с никогда не пустующей бутылкой пенящегося и бурлящего шампанского. Вот уж воистину, Хан Эль-халили — сердце Каира.

Он припал к воде, льющейся из медного крана в стене. Маленькая каменная ниша с красивой резьбой. Он вытер пот со лба и вновь припал к живительной влаге. Над краном — изящная вязь: «Allah akbar, sebil allah» — «Аллах самый великий, это путь Аллаха!» Вода — дорога к Богу. Почти на самом верху стены, посеревшей от времени, Фредрик разглядел небольшой выступ, эркер, украшенный затейливой резьбой. Может, это окно гарема? Почему бы и нет, но вот женщину в чадре разглядеть в нем не удалось.

Что там говорила премудрая Шахразада? «Кто не видел Каира, тот ничего не видел, потому что земля Каира — золото, его женщины — чародейки, а его Нил — чудо из чудес». Фредрик кивнул сам себе и отправился назад в неразбериху базара. Трагедия, боль и чума Каира — машины — сюда не допускались. И слава Аллаху!

Когда сегодня утром Фредрик наконец-то очутился на свободе, он первым делом отправился в банк, а потом снял номер в отеле, который порекомендовал ему доктор Эрвинг. Не забыл послать успокоительную телеграмму Тобу. Через несколько дней Дрюм с удовольствием ступит на землю своей родной Норвегии.

Но сначала — Каир. Пирамиды. Великая пирамида Хеопса. Каждый раз при мысли об этом грандиозном сооружении, Фредрик чувствовал нечто, что невозможно описать словами. Что-то внутри него вздрагивало и напрягалось. Нельзя сказать, чтобы это было неприятное чувство, скорее наоборот. Нечто похожее на спокойствие и уверенность, и одновременно эйфорию. В этом не было ничего удивительного или таинственного: он не первый и не последний, кто в раздумьях о прекрасной и загадочной пирамиде забывает обо всем на свете и отправляется в мир грез.

Убийства. В усыпальнице фараона произошло три зверских и загадочных убийства. Фредрика Дрюма это не касалось. Не имело к нему никакого отношения. Он совершенно не собирался об этом думать. Ни секунды.

Кислота.

«Parfyme, mister! Доктор Мохаммад готовит лучшие в мире духи! „Aramis“, который пахнет в сто раз лучше настоящего „Aramis“. Зайдите отведать стаканчик shai. Для хороших друзей у меня всегда найдутся хорошие духи. Только понюхайте — это вам не будет стоить ни одного пиастра». — Улыбающийся египтянин с седой бородой, толстыми губами и взглядом злодея дергал Фредрика за рубашку и указывал на дверь в стене.

Ему очень хотелось чаю. И его всегда привлекали приятные запахи. Вскоре он уже удобно устроился на подушке «доктора» Мохаммада. В каморке торговца было прохладно, а лучшего чая Фредрик в жизни не пробовал. Египтянин с легкостью и изяществом открывал перед ним двери, протиснуться в которые непосвященный не смог бы за многие дни и годы.

После обязательного обмена любезностями и довольно основательного опроса о семье и здоровье, Фредрику предложили широкий выбор флакончиков, похожих на мечети. Чудесные запахи. В результате долгих раздумий и колебаний он купил поллитровую склянку с экстрактом «Aramis». Содержимое флакона надо смешать со спиртом, и тогда этого лосьона ему хватит до конца жизни.

«Доктор» Мохаммад оказался на удивление приятным собеседником. У него было полно свободного времени, и он с удовольствием пустился в описания достопримечательностей Каира. Не только хороший продавец, но и чудесный гид.

С многочисленными примерами, усиленно жестикулируя, египтянин рассказал о заговоре военных. Мистер Фредрик должен держаться от них подальше, ни в коем случае не попадаться на их удочку. Они были возмущены резким понижением своих зарплат, так ведь правительство пошло на это только в целях экономии. Но с офицерами шутки плохи: они уже успели сжечь три отеля в Гизе и представляли серьезную угрозу для туризма. Кто же приедет в страну, где убивают? Они уже захватили в заложники двух американских археологов. Ну, теперь-то мистер Фредрик понимает, что с офицерами должен держать ухо востро? По всем канонам, в мире Аллаха нет места военным.

Фредрик кивнул. Он тоже терпеть не мог людей в какой бы то ни было форме.

«Наверное, мистер Фредрик слышал, что исполнилось проклятие фараона? Три человека отдали Богу душу в саркофаге. На них не было лица, как раз лица-то Бог их и лишил».

Фредрик резко поднялся.

— Shukran. — Он отставил чашку с чаем и схватил флакон с экстрактом духов.

Любезный египтянин на прощание потряс обе его руки и подарил маленького красивого скарабея.

— Не проходи мимо лавки доктора Мохаммада. Не забывай меня. Заходи. Не за покупками, нет-нет, просто поговорить и выпить чаю. ОК?[6] Друзья должны встречаться.

— ОК, — улыбнулся Фредрик. — Insha'allah.

— Ma'assalama. Good bye!

Фредрик бродил по базару до самого обеда. Придумывая незнакомым запахам названия, понятные только ему одному. Торговался. Покупал безделушки. Выискал бюст Нефертити, в лице которой, по его твердому убеждению, можно было увидеть все знакомые ему женские лица. Подавал милостыню нищим и юродивым, заслужившим ее уже одними своими сражениями с полчищами громадных мух. Познакомился с собакой, которая вытворяла невесть что, только бы заполучить хозяина. С интересом рассматривал городскую переполненную и прескверно пахнувшую клоаку.