Глава 8

Эвианна

Я просыпаюсь с улыбкой на лице, закутанная в самое удобное, какое только можно вообразить, перьевое одеяло. Чувствую себя настолько отдохнувшей. Почему мне так комфортно?

Я поворачиваюсь и вижу Бриа, которая мирно спит рядом со мной. Сажусь и осматриваюсь, тут же в горле клокочет крик.

В дверях стоит мужчина и смотрит на меня.

— Вы, — шепчет он, указывая на меня сердито. — Вон отсюда, прямо сейчас.

Я осматриваю его помятый костюм и усталые глаза.

О, мой бог, это, должно быть, Ник Уайлдер.

И он поймал меня спящей в его постели.

Я вскакиваю и быстро подхожу к нему. И тут вдруг осознаю, что на мне пижама из маленьких кружевных шорт и такой же майки. Это так профессионально.

— Боже мой, — шепчу я отчаянно. — Мне так жаль. Просто она… Он сильно хватает меня за руку и выводит из своей спальни.

Его спальня. Я тяжело вздыхаю. Черт.

Я такая глупая. Теперь он меня уволит.

Он мягко закрывает дверь и продолжает тянуть меня вниз в холл.

— Ник, — снова шепчу я, — клянусь, я просто… Он поворачивается.

Теперь я могу хорошо его рассмотреть.

Проклятие. А он горячий.

Он не старый, не толстый и, определенно, не уродлив. Он высокий, около метра девяносто.

Мускулистый и крепкий, видимо, из-за регулярных тренировок. Его костюм идеально сидит на фигуре, и хотя он помят, могу себе представить, какое тело он скрывает.

Боже мой. О чем я думаю?

Его темно-каштановые волосы взъерошены, а медово-карие глаза пронзают меня, пока я смотрю на него снизу вверх. У него красивое лицо. Сильный высеченный прямой нос, красивые брови, полные губы и пятичасовая щетина, которая его беспокоит.

Это отец Бриа?

Это Ник Уайлдер?

Он выглядит так, как будто сошел с обложки журнала.

— Вы Ник, не так ли? — спрашиваю я неуверенно. Он так молод...

— Да, это я. А вы Эвианна Хэйли? — Его ноздри расширяются, и я могу сказать, что он все еще зол.

— Я предпочитаю Эви, — говорю я.

Смотрю, как он отпускает мою руку и отходит назад на пару шагов.

— Ладно, Эви, — шипит он. — Какого черта вы делаете в моей кровати?

Я чувствую, что щеки начинают гореть, и отвожу взгляд. Его взгляд настолько сердитый… я не ожидала, что он будет так зол.

— Я сожалею, Ник. Я спала в комнате для гостей, Бриа разбудила меня в середине ночи, потому что ей приснился кошмар. Она попросила меня спать с ней в вашей кровати. Я всего лишь делаю свою работу, — говорю я, защищаясь.

Его лицо смягчается, и он смотрит на меня с беспокойством.

— Ей приснился кошмар? — он переводит взгляд на закрытую дверь спальни. — Ох.

Я смотрю, как он засовывает руки в карманы.

— Я не была уверена, что это правильно, но ей так было страшно. Бриа плакала, а я не знала, что делать. Я поменяла подушку на свою, а простыни потом постираю.

Он поднимает руку.

— Не волнуйтесь об этом. Вы правы. Ей приснился кошмар, а меня не было рядом, — говорит он, глядя огорченно. — Вы все сделали правильно.

Смотрю на свои ноги и раскачиваюсь на пятках, ожидая, что он скажет что-то еще.

— Вы собираетесь уволить меня? — спрашиваю я, и мои глаза встречаются с его.

Уголки его глаз смягчаются, и он оценивает мое лицо.

— Нет, Эвианна. Я не собираюсь вас увольнять, — говорит он и громко вздыхает. — Вы просто удивили меня вот и все. Никто… — смотрит он в сторону. — Никто не спал на месте Изабеллы, кроме меня и Бриа.

— Ой, — говорю я, внезапно почувствовав себя ужасным человеком. — Боже мой, — шепчу я, и прикрываю рот рукой. — Ник, мне так очень жаль… — Я просто не хочу обескураживать Бриа. Существуют границы между работой и личными отношениями. Вы понимаете?

— Конечно, — шепчу я.

— Но спасибо, — он смотрит на меня, и я в замешательстве вскидываю голову, — за то, что успокоили ее, — добавляет он, указывая на закрытую дверь.

— Это больше не повторится, — быстро говорю я.

Ник просто кивает и уходит в спальню, закрыв за собой дверь. Я выдыхаю воздух и чувствую, как мое тело оседает.

Так глупо, Эви. Так чертовски глупо.

Дверь вновь открывается, и Ник протягивает мне мой телефон и зарядное устройство. Молча и не глядя на него, я все забираю. Мне слишком неловко. Спускаюсь и иду в гостевой дом, чтобы принять душ и приготовиться к рабочему дню.

Не такой встречи я ожидала с Ником Уайлдером.

***

Когда выхожу из душа, я замечаю, что идет дождь. Надеваю леггинсы, винтажный свитшот с надписью Nike и кроссовки. Голову я не мыла, так как придется потратить много времени, чтобы высушить волосы, поэтому собираю их в свободный хвост. Делаю легкий макияж: немного туши и румян.

Я с тревогой смотрю на телефон. Восемь сорок пять. Скоро начнется мой официальный рабочий день, и я должна идти в дом и вновь лицом к лицу встретиться с Ником.

Тьфу.

Меня передергивает, вспоминая выражение его лица, когда я проснулась.

Он был так зол.

Я, наверное, на его месте себя так же повела, если бы поймала новую няню, спящую в моей постели, которую он делил с покойной женой. Я хочу надавать себе.

Наношу на губы немного бальзама «ЧепСтик» (Прим.: бренд гигиенической помады) и хватаю телефон — все, я готова. Останавливаюсь и пялюсь на главный дом. Боже… сегодня утром было так стыдно. Все, что я сейчас хочу, так это свернуться калачиком на своей кровати и не видеть снова лицо Ника. Но приходится терпеть и не жаловаться, бегу к черному входу главного дома, чтобы сильно не промокнуть под ливнем.

— Эви! — визжит Бриа, бежит и обнимает меня. — Ты, наконец, здесь! — говорит она. — Я зду тебя.

— Ох, ну, хорошо, что я сейчас здесь, — говорю я. Пытаюсь казаться бодрой даже притом, что я еще не выпила кофе.

Направляясь к кофеварке, замечаю Ника, сидящего за барной стойкой и читающего газету. Я игнорирую его, и поэтому обхожу кухню, как свою собственную. Хоть я и понимаю, почему он был рассержен на меня, я все еще сердита, ведь и у меня не было выбора. Откровенно говоря, он должен был быть здесь вчера вечером. Я только делала свою работу.

Я не завтракаю, просто наливаю себе щедрую чашку кофе. В любом случае я не голодна.

— Что мы сегодня будем делать? — спрашиваю я Бриа, которая пришла за мной на кухню.

— Можно мне пойти немного попрыгать по лужам? — спрашивает она, ее глаза полны мольбы.

Я смотрю на Ника и замечаю легкую улыбку, появившуюся на его губах. Воспринимаю это как одобрение.

— Конечно, — говорю я и смеюсь, поскольку Бри проносится к задней двери, и бросается на улицу, оставляя ее открытой. — Подожди, куртка! — кричу я, переходя к вешалке, чтобы взять ее ветровку. — Оставайся во дворе! И если станет холодно, зайди в дом!

Я потягиваю свой кофе, и, чтобы не оставаться наедине с Ником, решаю захватить полотенце и сухую одежду для Бриа. Каждый раз, когда Элайджа и я играли в дождь, у мамы всегда были наготове полотенца и сухая одежда, ждущая нас у задней двери. Я иду наверх в комнату Бриа, чтобы взять свитер, штаны и теплые махровые носки. На обратном пути беру свежее полотенце.

Пока я перерываю шкафы, чувствую на себе взгляд Ника. Я оборачиваюсь.

— У вас есть горячий шоколад? — спрашиваю я.

Его губы слегка изгибаются. Я думаю, что он собирается улыбнуться, но вместо этого он хмурит брови.

— Да. Должен быть на верхней полке.

— Ах, попался, — говорю я, когда нахожу банку, спрятанную за попкорном.

— Что вы делаете? — спрашивает он, глядя снова на меня.

— Когда Бриа вернется, ее будет ждать горячий шоколад, — объясняю я. — Я также взяла ее сухую одежду и полотенце. Моя мама всегда так делала для нас.

— Очень мило с вашей стороны, — говорит мягко Ник.

Я смотрю на него. Может он испытывает угрызения совести.

— Не хочу, чтобы она простудилась, — бормочу я, пожав плечами.

— Вы ей нравитесь, — говорит Ник, опуская свою газету. — Я рад этому. Знал, что так будет.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Мне она тоже нравится.

Ее отец в этом не уверен.

Он спокойно сидит, уставившись на свои руки.

— Я сожалею, что накричал на вас ранее, — говорит он, смотря на меня. В его глазах столько... печали. Как будто он сдерживает слезы в течение длительного времени, и боль запечатлена на его лице навсегда. На самом деле, весь он выглядит удручающим, усталым и вообще несчастным. Хочется поддаться искушению, подойти и обнять его. Вспоминаю книгу на его тумбочке, и мое сердце сжимается.

— Все хорошо, — говорю я. — Я понимаю. И это больше не повторится.

Он кивает и потягивает свой кофе. Мне кажется, что вижу, как он одним взглядом окидывает мое тело, но не уверена. Так или иначе, я краснею.

Допив кофе, я притворяюсь, что проверяю свой телефон. Ник сидит на прежнем месте и выглядит так, как будто хочет что-то сказать. Я вижу, как руки жестикулируют, но ничего не понимаю. Наконец, он спрашивает: — Вы из Сиэтла?

— Да. Мои родители живут в районе Маунт-Бейкер, после окончания школы я поступила в Вашингтонский университет. Раньше жила в городе, но с церемонии вручения дипломов вернулась жить к родителям, — причину я не упоминаю.

— Ясно.

— А что насчет вас?

— Ну. Я родился и вырос в Сиэтле.

— О, круто. Ваши родители живут поблизости?

— Не-а. Несколько лет назад они переехали на Гавайи. Сказали, что от холода стареют, — смеется он. Очевидно, что он их любит и скучает. — Вот поэтому мне нравится, что Сесилия находится поблизости.

— Несомненно. Так вы доктор?

— Да. Хотя думаю о закрытии своей практики. Я хотел бы в ближайшие пару лет перейти в больницу. Раз в неделю я прощупываю почву в Портленде. Сесилия вам говорила, не так ли?

— Да, то, что вы ночуете там один раз в неделю.

— Только до конца семестра, до декабря, — он смотрит на меня, и взгляд его непоколебим.

— Итак, специалист по английской литературе, — говорит он, обращаясь к моим вызывающим смущение электронным письмам. На самом деле, почти каждое столкновение с Ником вызывало у меня смущение, и я только сейчас это поняла. — Чем по жизни вы хотите заниматься?

Я изумленно смотрю на него. Это вопрос с подвохом?

— Хм, — отвечаю я, подбирая правильные слова.

Ник сидит и наблюдает за мной. Я чувствую себя неуютно. Это он проверяет меня?