Император вихрем пронесся по стране, кое-кого воодушевив, а кое-кого и напугав до икоты. Двух высокопоставленных воров из Инара он поймал на месте преступления — вывозили в свои поместья предназначенное для армии продовольствие — и без промедления отправил на плаху. Таких жалеть нельзя, все изгадят и уничтожат, если не уследишь. Помимо того Санти побывал на севере, в Вартидаре и Яриндаре, лично пообещав мастерам-наставникам помощь не позже завтрашнего дня. Те сразу оживились — сил почти не осталось. Заговорщики постоянно подводили новые войска из центра страны, где высадилось несколько карвенских паладинских корпусов, и продолжали атаковать. Император даже навестил осажденные города Манхена, заверив командиров гарнизонов, что им осталось ждать совсем недолго. Он и в самом деле готовил святошам сюрприз. Надолго запомнят!

Вернувшись в Элиандар, Санти решил немного отдышаться — замотался, как собака. Вышел из портала в безлюдной подворотне и снял капюшон. Вскоре на один из торговых проспектов Элиандара вышел не привлекающий ничьего внимания улыбающийся юноша, насвистывающий какую-то незатейливую мелодию. Единственное, чем он отличался от множества своих сверстников, были рыжие курчавые волосы и веснушчатая физиономия.

В голове толпились обрывки мыслей. Санти и сам не знал, кто и что он сейчас. По крайней мере, не прежний безответственный мальчишка. Слишком много знаний и горького опыта передал ему Маран, умирая. Да и от Радужного Дракона кое-что досталось, не все забылось после разделения.

Много о чем надо было подумать. В первую очередь необходимо найти себе занятие для обычной жизни, когда он не выступает в роли императора. Прежний был горшечником, редким мастером по фарфору. А он? А он — скоморох! Несмотря ни что, скоморох. Шут. Паяц. И никем иным не будет. Да и можно ли найти лучшее прикрытие? Вряд ли. Только труппу хорошую подыскать надо, что далеко не так просто.

Купив у уличного разносчика горячий пирог с мясом, Санти с наслаждением вонзил в него зубы. Проголодался! Съел, но одного пирога оказалось мало, здоровый желудок требовал еще. Найдя поблизости небольшой трактир, скоморох зашел и заказал себе плотный обед. Отсутствие поставок продовольствия сразу сказалось на ценах — содрали в полтора раза больше, чем обычно. Рыжий заплатил, не торгуясь, деньги его не волновали, они появлялись в карманах императора по мере необходимости. Насытившись, он откинулся на спинку удобного стула и принялся не спеша цедить эль, незаметно подменив трактирный элем из Замка Призраков. После него любой другой казался ослиной мочой.

Он вслушивался в разговоры горожан, интересно ведь, что думают простые люди о последних событиях. Слухи о появлении нового императора катились по столице, обрадовав многих элианцев, надеявшихся, что вскоре все вернется на круги своя, что Его величество справится с творящимся беспорядком. Но были и сомневающиеся, как без них. Санти едва сдержал смех, слушая мрачные пророчества чумазого углежога, сидевшего за соседним столом.

Внимание привлекла группа разномастно одетых людей, осторожно вошедших в трактир. Казалось, они ждали, что их сразу погонят прочь. Судя по повадке, скоморохи. Свои. Точно, кое-кто нес с собой цирковой реквизит. Скорее всего, обнищавшая труппа, только сегодня добравшаяся морем до столицы. Возглавлял циркачей огромного роста человек. Наверное, его так и называли во время выступлений — человек-гора. И чем-то он был знаком. Рыжий нахмурился, пытаясь вспомнить, а вспомнив, расплылся в широкой улыбке. Ему было меньше десяти лет, когда труппа Балдура долго выступала вместе с другой — труппой Джако Большого, старого приятеля отца Санти — Вила Эрхи. Джако был редкостным силачом, жонглировал гирями, которые обычный человек и поднять-то не мог. Он тоже хотел забрать мальчишку к себе, но Балдур не согласился, отговорившись, что дал слово умирающей женщине позаботиться о ее ребенке.

Подхватив свою кружку, Санти направился к облюбованному скоморохами большому столу. Подойдя, он задорно улыбнулся.

— Тебе чего, парень? — хмуро спросил человек-гора.

— Вы меня не узнали, дядя Джако? — весело вздернул бровь Санти.

— Рыжий, наглый, обаятельный... — озадаченно поскреб затылок тот. — Коли б не знал, что Вил помер, сказал бы — он. Сын, что ли?

— Точно! — рассмеялся юноша. — Помните, мы на севере вместе выступали? Я у Балдура в труппе тогда был.

— Помню! — встал и облапил его Джако. — Здравствуй, малец. Санти, кажись?

— Ага.

— Балдур тоже в столице?

— Не, — помотал головой рыжий, придвигая себе стул. — В Тарсидаре живет, не выступает давно, все разбежались по другим труппам.

— Ясно... — покивал Джако. — Жаль, хороший акробат был. А сам-то кто?

— Акробат, жонглер и паяц.

— В какой труппе сейчас?

— Пока ни в какой, — вздохнул Санти.

— А давай к нам! — загорелся было человек-гора. — Нам как раз паяц новый нужен. Хотя...

— Что?

— У нас сейчас даже фургона нет, — грустно вздохнул силач. — В заваруху угодили недалеко от столицы, почти весь реквизит потеряли, сами едва ноги унесли. Чего зимой делать станем, ума не приложу...

— Зато у меня фургон есть, — улыбнулся Санти. — Думал свою труппу собрать, да молод я больно. Может, объединимся?

— Буду рад... — удивленно глянул на него Джако, на такое везение он никак не рассчитывал.

— А реквизит подкупить можно, немного деньжат имеется.

— Да и у нас кое-что найдется, — согласился человек-гора. — Прошлый сезон на удивление неплохим выдался.

— Вот и хорошо, — снова улыбнулся Санти.

Удачу следовало хватать за хвост сразу. Лучше и не придумать, чем в знакомой труппе оказаться. Не все, конечно, знакомы, но и одного Джако за глаза хватит. С остальными познакомится со временем. Циркачи жили дружно, иначе проклятым Церковью людям никак нельзя, и так проходу не дают. Вспомнив о проклятии, Санти дал себе слово поговорить с отцом Теларином о снятии анафемы со скоморохов. Но сперва нужно в той же Церкви порядок навести. Ох, Единый, столько всего сделать нужно, слов нет. Где только время и силы взять? Он поежился. А деваться некуда — император. Стисни зубы и делай. И никому не смей показывать своей слабости, как бы плохо тебе ни было.

— Знакомься, — прогудел Джако, показывая на красивую, миниатюрную женщину с роскошными черными волосами и взглядом опытной стервы. Зеленые глаза взирали на мир с дерзкой насмешкой, как бы говоря: «Вот она я! Такая, как есть. Хотите, принимайте. Не хотите — идите к гмырху под хвост, мне и без вас хорошо». — Это Делия, канатоходец и воздушный акробат.

— Приветствую, сударыня, — поклонился Санти.

— А за «сударыню» можно и по морде схлопотать... — заметила она, с чисто женским интересом оглядывая атлетическую фигуру парня.

— Ты поберегись! — расхохотался гигант. — Делия у нас сердцеедка знатная, многих охомутала.

— Джако! — возмутилась акробатка. — Что за свинство?! Я в твои личные дела не лезу, и ты в мои не лезь!

— Да разве я лезу? — весело хмыкнул тот. — Я парня просто предупреждаю, чтобы поосторожнее с тобой был.

— Я сама разберусь, кому со мной поосторожнее быть, а кому и нет, — недовольно буркнула Делия. — Ты, малый, из труппы Балдура, говоришь? Знала я его.

— Ага, — кивнул Санти. — Только труппы больше нет. Мне недавно по случаю фургон неплохой достался, вот и решил к вам присоединиться, как раз сезон скоро.

— Война... — вздохнула женщина. — До сезона ли теперь?

— Закончится когда-нибудь, — отмахнулся рыжий. — Понятно, к святошам соваться не след, сразу на костер спровадят.

— Там поглядим, — пессимистично пожала плечами Делия.

— А меня Риком кличут, — представился сидящий напротив худой парень. — Жонглер я.

— Кин и Алька, — снова заговорил Джако, показывая на очень похожих друг на друга юношу с девушкой, — дрессировщики, акробаты, наездники. Ну, и на подхвате. Брат с сестрой, из старой цирковой семьи. А теперь говорю для всех! Санти у нас паяцем и вторым жонглером будет.