Выходные я провалялся на диване, смотря в одну точку на потолке, жена заходила пару раз и спрашивала, что это со мной, я отвечал, что все дело в новом проекте и его презентации, но на самом деле я думал только о Ней, представлял ее личико с ямочками, я мысленно беседовал с ней, прикидывал, что она может делать в данный момент, время от времени мне даже казалось, что я чувствую запах ее духов прямо сейчас. А потом я вспомнил, что разговаривая с ней, даже не поинтересовался, как здоровье ребенка, я в панике было бросился за телефоном, но звонить передумал, решив, что она сочтет меня слишком навязчивым. В понедельник первым делом выясню о ребенке. На этой мысли на меня навалилась дикая усталость, и, не поужинав, я отправился спать.

В понедельник утром я помыл голову в душе и высушил ее, тщательно выбрился, оделся, как говорится, с иголочки и, взглянув на себя в зеркало, понял, что действительно выгляжу неважно: костюм висит, видимо, стало сказываться отсутствие аппетита, под синими глазами черные круги, которые и придавали глазам оттенок синевы. Но в общем и в частном, я все еще был тем же симпатичным парнем с копной чуть рыжеватых волос, поскольку мои волосы имели свойство приобретать рыжеватый оттенок, как только весеннее солнце попадало на них… Выпив чашечку кофе, я выскочил из подъезда, впрыгнул в свой блестящий и переливающийся на солнце автомобиль и понесся на работу.

Она уже ждала у кабинета, поздоровавшись, я первым делом поинтересовался как самочувствие ее ребенка, она ответила, что теперь уже все в порядке и улыбнулась, ямочки заиграли на прелестном личике, мне стало как-то не по себе, и я отвернулся. Она спросила как я, я бы даже сказал с некоторым беспокойством, или у меня уже начались глюки, и я выдавал желаемое за действительное, но вспомнив, как я выгляжу, я посмотрел прямо в ее прекрасные умные глаза, чем совершенно не смутил ее, и сказал, что теперь уже все в порядке. За выходные она проделала колоссальную работу, мне почти все понравилось, я понял, что презентация пройдет просто на УРА, и я уж точно не ошибся с выбором аниматора. Мы обговорили еще несколько деталей, и она ушла в свой кабинет.

Моя девочка (про себя я уже начал называть ее только так) приходила почти каждый день, показывала мне результаты, иногда засиживалась за компом, когда могла исправить или доработать что-то прямо на месте. Я, частенько, сидя за своим столом, наблюдал за ней потихоньку в упоении, не знаю, что точно отражалось на моем лице, но я думал, как же сильно я люблю ее, что мне с этим делать и как вообще дальше жить… Она же в свою очередь была так увлечена работой, что даже если и оборачивалась в мою сторону, то смотрела в задумчивости сквозь меня, а в ее зеленых глазах отражался весь смысл бытия, иногда она улыбалась, заметив меня, и ее личико сияло, в такие моменты я несколько раз не выдерживал, срывался с кресла и выходил вон. Каждый раз, как только мы заканчивали обсуждение и доработку, она уходила к себе, а я оставался один на один с запахом ее духов, со своими мыслями и бурными фантазиями, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

Выходные я проводил в своем кабинете, практически не вылезая из дома, меня охватывало чувство потери и нехватки чего-то, это ощущение было довольно болезненным и постоянным, но она всегда присутствовала в моих мыслях, в моем сердце, и, конечно же, в моих фантазиях и грезах. В такие моменты зачастую начинаешь анализировать пройденную жизнь и пытаешься понять на каком этапе ты ошибся, где и в какой момент времени я мог пропустить ее, может мы разминулись всего на несколько секунд, например, 10 лет назад и уже не встретились тогда, вдруг эти несколько секунд в прошлом могли бы изменить всю мою последующую жизнь. И что было бы, если бы я полюбил ее в свои 25, были бы мы счастливы, любил бы я ее сейчас также… Конечно любил бы, я был в этом абсолютно уверен. От всех этих мыслей, которые сводили меня с ума и истощали эмоционально, меня спасал сон, приносящий неимоверное облегчение, когда я ложился вечером, то засыпал раньше, чем моя голова касалась подушки. А утром, стоило только мне открыть глаза, как вся боль и мои мучения возвращались, причем каждый раз все с новой и новой силой.

Так прошел месяц, работа продвигалась достаточно быстрыми темпами, мы много времени обсуждали детали, мне нравилось с ней работать, она была умной и схватывала все налету, абсолютно точно понимала меня с полуслова, будто знала, о чем я думаю. В то утро, я отправился в отдел кадров написать заявление на отпуск. По моим подсчетам мы должны были закончить через пару месяцев, я бы представил проект в июле, а с середины того же месяца он был бы уже запущен, и, немного проконтролировав его развитие на начальном этапе, я мог спокойно уходить в отпуск в августе. Подходя к нужному кабинету, я услышал как две пожилые дамы, работавшие там, кого-то бурно и весело обсуждали. «Представляешь, у нее двое детей 10 и 7 с разными фамилиями, а у самой третья, оба мужа небось бросили…», - говорила одна. «Да, ей здесь нового мужа не найти точно, в 37 лет, с двумя детьми, кому она теперь нужна-то такая краля, так и прокукует весь век одна», - вторила ей другая и они стали весело посмеиваться, а я замер перед дверью в тихой ярости. Я сразу понял, о ком они говорили, почтенные дамы «мыли кости» моей девочке, веселились по поводу ее неудачных браков. Ничто не доставляет такого удовольствия, как обсуждать чужую не сложившуюся семейную жизнь, чтобы самому выглядеть лучше и счастливее на фоне неудач другого. В любой иной ситуации я бы просто зашел к ним, написал бы заявление, может даже немного посплетничал и повеселился вместе с ними, но только не в этот раз, когда от, внезапно налетевших и полностью ошеломивших меня, боли и негодования кровь бросилась мне в голову. «Да, кто они такие, чтобы обсуждать мою девочку, и какое их собачье дело сколько ей лет, 37, я бы никогда не подумал, она была старше меня на 2 года, хотя выглядела значительно моложе, однако, какая хорошая генетика!», - все это одновременно почти молниеносно пронеслось в моем воспаленном мозгу, и я, абсолютно себя не контролируя, отвернувшись от двери, машинально в приступе ярости и остервенения сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, причиняя мне довольно ощутимую, уже физическую, боль тем самым, а костяшки пальцев стали совсем белыми. Я был в бешенстве, злоба исказила мое лицо, в этот момент я готов был просто порвать их, но тут я увидел ее, она шла туда же в задумчивости, немного улыбаясь сама себе. Как же я любил ее! Подойдя почти вплотную, она, наконец, увидела меня, и я, собрав всю последнюю волю в кулак, как только мог, попытался справиться с собой, но видимо было поздно, она заметила ярость на моем лице и даже немного отшатнулась от меня. «Здравствуйте, Сергей!», - проговорила она, немного справившись с легким испугом от моего состояния. «Доброе утро, Марина… не заходите сейчас туда… они немного… заняты… зайдите попозже», - бормотал я с небольшими паузами, и все еще опасаясь, что она не послушается, просто заслонил ей проход. Я так стоял секунд тридцать, парализованный страхом от мысли, какую боль ей может причинить услышанное мной, а они наверняка все еще продолжали перемывать ей кости. Сердце бешено колотилось, пытаясь выскочить из моей груди. «Видимо я совсем спятил, может кризис среднего возраста, рановато вообще-то…», - промелькнуло в моей голове и с этой мыслью я, не касаясь нее, понесся мимо в свой кабинет, а она так и осталась стоять в полном недоумении.

Через несколько дней она пришла ко мне с новыми результатами. Все выглядело великолепно, работа явно продвигалась по намеченному плану. Она была немного рассеянная и какая-то грустная, наверное все никак не отошла от предыдущего происшествия. «Какой же я идиот!», - вспомнил я свое поведение у отдела кадров и с беспокойством в голосе спросил: «Марина! У Вас все в порядке, дети здоровы?». Она, видимо, несколько удивившись, что я знаю и про другого ребенка тоже, ответила: «Да, все хорошо, спасибо». А может она удивилась именно тому, что я, будучи таким черствым чурбаном всегда, наконец-то вдруг поинтересовался здоровьем ее детей. Если бы она только знала, что на самом деле творится в моей душе, в моем сердце, в моем воспаленном мозгу… Дальше мы обсуждали наш проект довольно продолжительное время, и вдруг, посмотрев на нее я спросил: «Марина! Хотите чаю». Она согласилась, немного удивленно, я же такой невнимательный кретин предложил ей чашечку чая первый раз в жизни. Мы спокойно попили чай с лимоном и сахаром, а потом вернулись к работе. Я, рассматривая картинки на компьютере, находился на довольно близком расстоянии от нее, и, заметив, что у нее выбилась прядь волос, интуитивно потянулся рукой, чтобы заправить ей волосы за ухо. «Что со мной такое? А вдруг ей это не понравится, я и так уже изрядно напугал ее в прошлый раз», - пронеслось в моей дурацкой башке, и я быстро одернул руку в некотором смущении. В этот день мы работали довольно долго, и вдруг я вспомнил, что на следующей неделе майские праздники, а мы на фирме всегда выбирали день с наиболее благоприятным прогнозом погоды, брали автобус для желающих и все вместе выезжали на пикник за город, моя жена никогда не ездила с нами, поскольку не любила такого сорта отдых, она предпочитала корпоративы в вечерних платьях и смокингах, а сына я всегда брал с собой, там было много детей, они бегали и резвились на свежем воздухе, он, как и я в детстве, не был особо общительным, скорее был немного замкнутым и стеснительным даже, но к середине дня обычно любопытство и желание поиграть брало верх и он находил в себе силы побороть свою неуверенность и присоединялся к остальным детям. У нас всегда было шумно и весело, и это как-то сближало. Вспомнив об этом, я резко повернулся в ее сторону и неожиданно для себя выпалил: «Марина! Ты поедешь на пикник на следующей неделе, я могу подбросить тебя и детей…». «Да, Сережа, с удовольствием воспользуюсь твоим предложением. В автобусе меня укачивает, а одной на машине ехать как-то некомфортно, не зная дороги», - просто ответила она, повернувшись ко мне и улыбнувшись улыбкой, от которой у меня засосало под ложечкой, захватило дух, а внутри стало все переворачиваться. «Хорошо, я позвоню тебе за час до выезда, чтобы выяснить адрес», - сказал я и вышел из кабинета. В башке творилось что-то страшное, в глазах темнело, воздуха катастрофически не хватало, и я, спустившись по лестнице, стремительно вышел в закрытый дворик на улицу через заднюю дверь, чтобы немного отдышаться и привести в порядок мысли и чувства. Меня очень давно никто не называл Сережей, только мама, да иногда старые дачные приятельницы, жена всегда звала меня Сергеем. Сережа, она назвала меня Сережей, было так приятно, я испытывал настоящий восторг души. Весеннее солнышко немного пригревало и по всему телу разливалось тепло, то ли от самого солнца, а то ли от переполнявших меня чувств. Я был почти счастлив, я даже не успел понять, когда мы перешли на Ты. Чертовски хотелось курить, я бросил, лет 10 назад, когда жена забеременела, но сейчас я твердо был уверен, что по дороге домой куплю себе пачку Marlboro Lights у метро в ларьке.