Лушка смачно поцеловала меня в губы и убежала.

Очень глубоко, сидящий во мне моралист, пожурил меня за то, что с Соломией, я себя так не вел, а беззастенчиво предавался плотским утехам, несмотря на греховность отношений. Замолчал он, моралист, только после моей оправдательной мысли, что не греховодничал я, а оказывал посильную сексуальную помощь, безутешной вдове. Получилась ничья, каждый остался при своем мнении.

  Глава 13 

Завтра в Черкассы, начинается новый этап моего пребывания в средневековье.

Дорога, она и в средние века дорога. Если в просвещенном двадцать первом веке, мы возмущались, плохим дорожным покрытием,  наличием очередей в кассах автостанций за билетами, неудобным расписанием движения транспорта, и многим другим. То скажу вам прямо, с жиру мы бесились. В начале семнадцатого века, дорог, в нашем понимании, не существовало вообще. Были обозначены направления, прорублены просеки в лесах, и все, инфраструктура кончилась. Счастье, если встречается хутор или деревня, где за небольшую плату, можно получить крышу над головой и пищу. Незнакомому с местностью человеку, куда-то добраться без проводника, очень сложно. Постоялые дворы встречались на дорогах «государственного» значения.

Я решил приучать себя, к единственно доступному и надежному, в этом времени, средству передвижения, к лошади. Мужественно терпел, многочасовые ежедневные переходы. Хорошо, что быстрых скачек не было, потому-что, скорость нашего следования, определял обоз. Лошадки, тянувшие телеги и возы, никуда не торопились. Даже  не смотря на щадящий темп езды, вечерний привал, я ждал с нетерпением.

Казаки, останавливались в выбранном месте, выстраивали в круг повозки, расставляли шатры, выставляли часовых. Через час ужин был готов. Быстрый прием пищи и отбой.

Несколько раз, по вечерам, беседовал с атаманом Василием Крутиусом. В основном он рассказывал, о боевых походах казаков, отмечал тяжесть жизни народа в добывании хлеба насущного. Возмущался непомерным «аппетитом» отдельных польских управителей в Черкассах. Каждая беседа, была для меня открытием, так как я полный профан в истории. Единственное, что помнил, это о воссоединении Украины с Россией в тысяча шестьсот пятьдесят четвертом году. Самая яркая для меня, тогдашняя, личность - гетман Богдан Хмельницкий. До известных мне событий, еще более тридцати лет. Поэтому, слушаю и запоминаю.

На девятый день, въехали в Черкассы. Город не впечатлил. Небольшой «островок», одноэтажных каменных зданий в центре, остальные сплошь деревянные. Улицы узкие, грязные, запашок везде.

По распоряжению Крутиуса, я разместился на постой, на окраине города, в доме, пожилой вдовы, тетки Марии. Приняла она меня хорошо. В крепкий сарай поставил лошадей, нехитрый свой скарб, занес в дом. За талер в месяц, обещала предоставлять крышу и кормежку. Поставила жесткое условие, не пьянствовать и не водить гулящих девок. Кто бы возражал, сам  не намерен, так поступать, не тот характер.

Статус казачьего лекаря, на первом этапе, закрепления в городе, меня устраивал. Но хирург военно-полевого направления, коим я был, чтобы не потерять квалификацию, обязан практиковать, резать и шить. С этим наметились проблемы. Помещения нет, клиентура, пока тоже отсутствовала. Потолкался на базаре, послушал народ. По интересующей меня теме, информации не получил. Поспрашивал тетку Марию, об организации, так сказать, здравоохранения в городе. Лекарский корпус Черкасс, по ее словам, представлен: двумя травницами – они же повитухи, вредным дедком – костоправом, и иноземным лекарем – при городской управе. Между собой врачеватели, воедино никак не связаны, друг другу не помогают. Иноземный лекарь, простой люд не лечит, по причине их низкой платежеспособности. Получается, места среди лекарской элиты мне не найти.

Пошел к атаману, поделился своими проблемами.

- Тю, на тебя, Андрей, я думал, действительно что-то стряслось, - смеялся атаман, - с таким кислым лицом, заявился. – Молодец, что думаешь о народе, и о себе не забываешь. Когда в кошеле, позвякивает серебро, душе радостно и покойно. Найду я тебе не один дом, а несколько. Сразу думал предложить, не знал, как ты, к этому отнесёшься.

 В пятнадцати верстах от Черкасс, есть у меня небольшой хуторок, еще дед ставил и владел. Там все есть. Восемь домов, баня, сараи, сеновалы, живность разная. Жильцов там немного, два старых казака и три бабы. Частоколом крепким хутор обнесен, от дикого зверя и лихого люду. Вышку дозорную в прошлом году поставил. Управляется там моя дочка с крестной своей Варварой. Дочка у меня увечная, но красивая девка.

- Атаман, да я готов, хоть сейчас ехать! Дай только проводника.

- Ну-ну, не горячись, поедим, денька через два. Управлюсь с делами пока.

  Глава 14  

Атаман, сотник Салоед, я и два молодых казака, выехали на хутор утром, в назначенный атаманом день. Расстояние небольшое, но осенний холодный дождь, напрочь, испортил всем настроение. Хорошо, что я, за период не долгого пребывания в Черкассах, с помощью тетки Марии, приобрел себе целый ворох разной, в том числе и  теплой по сезону, местной одежды. Внешне теперь меня отличить от местного жителя, было почти, невозможно. Не привык, правда, еще к местной моде. 

Скромничал Василий Крутиус, называя свой маеток, хуторком. Хутор, располагающийся на возвышенности рукотворного внушительного острова, больше походил на небольшую крепость, с мощной, в три человеческих роста деревянной стеной. Не удивлюсь, если эта стена, построена из дубовых бревен.  Имелся широкий, обложенный диким камнем, и наполненный водой ров. Через ров, к въездным воротам, построен мост, последняя секция которого, подъемная. Когда проезжали через ворота, я заметил, что сделаны они из половинок дубовых бревен, до полуметра толщиной. Серьезное укрепление получилось. Весь двор, тоже  был выложен диким камнем, так, что чистота обеспечена.

Поставили лошадей в конюшни. Салоед с молодыми казаками, ушел к местным старикам, а меня Василий повел знакомить с домочадцами.

Зайдя в горницу, я увидел Оксану. Невероятно! Я вижу, мою Оксану из двадцать первого века, сидящую в кресле!

- Оксана, золото мое! - воскликнул я, и, не отдавая отчета, своим действиям подхватил ее на руки. 

Я обнимал ее, целовал глаза, губы, шею. Кружился с ней по горнице. Я ощущал ее упругие груди, я слышал ее частое дыхание. Чувства переполняли меня. Сколько длилось это приятное безумие, точно не скажу, потерял время.

- Лекарь, угомонись, - вернул меня к действительности, спокойный голос атамана. – Посади Оксану на место. А как ты узнал ее имя? Я тебе его не говорил. Смотри, смутил мне дочку, вон сидит, вся красная и лыбится. На первый раз прощу, так и быть, но попробуй еще раз распустить руки и губы, получишь от меня.

На ходу придумал историю о вещем сне, который приснился мне, перед самым отъездом на хутор, где основным действующим лицом была Оксана. Не знаю, поверил мне  атаман, или сделал вид, что поверил, но не огрел нагайкой. Крутиус, стоял, и ухмылялся в свои роскошные усы. 

Весь красный как рак, я опустился на колено перед Оксаной.

- Милая Оксана, меня зовут Андрей, - глядя в зеленые глаза девушки сказал я. - Прошу прощения, если я доставил неудобства своим бурным проявлением чувств. Поверь, я не хотел тебя обидеть. Все случилось помимо моей воли, таким  явственным был сон, я его запомнил очень хорошо. Захожу, а тут ты, Оксана, из моего сна, ну и не удержался. Беру Господа нашего в свидетели и заявляю, что помыслы мои чисты!

- А что еще тебе снилось? – тихо спросила Оксана.

- Если твой отец не рассердится, то скажу.

- Говори Андрей, чего уж там, - сказал, присаживаясь за стол Крутиус. – Ты, не робей,  ты же казак.

- А была, ты во сне Оксана, моей любимой женой, матерью наших троих очаровательных близнецов, двух мальчиков и одной девочки. Стояли мы с тобой, обнявшись,  на берегу  моря. Теплые волны, касались наших ног. Детвора строила замок из песка. Небо было синее-синее. Нам было хорошо и спокойно.