— Помню.

— Так ты действительно выступал в родео?

— Да.

Глаза Кейтлин вспыхнули торжеством.

— Так я была права! А что ты там делал, Мейсон? Работал с лассо?

— Вначале. Пока не начал объезжать быков.

— Скакать на быках?! — Она глянула недоверчиво. — Шутишь?

— Нет.

— Невозможно представить. Скачки на быках! Ты меня не разыгрываешь?

— А, по-твоему, я на это неспособен? — поддразнил ее Мейсон.

Кейтлин медленно покачала головой и задумчиво проговорила:

— Я вполне представляю тебя на родео, Мейсон. Ты всегда лучше всех держался в седле.

— Рад, что ты заметила.

— Но быки! На это решаются только самые отчаянные.

Он криво усмехнулся.

— А я, по-твоему, не отчаянный?

— Мейсон, которого я знала пять лет назад, отчаянным не был. Что толкнуло тебя на это? Стремление к известности? Жажда славы?

— Как насчет развлечения? Или — вызова?

— Развлечения? Ты объезжал быков, чтобы развлечься?

— За это лучше платили, — признался Мейсон.

— Я слышала, выступая в родео, можно сколотить состояние, если ты хорош.

— Думаю, я и был хорош. Даже брал призы. — Мейсон не пытался скромничать. — И ты права, Кейтлин: прежний, я не был похож на человека, мечтающего оседлать быка. Я хотел уюта, обыденности, знакомой работы на ранчо — и радовался той жизни, которую вел, потому что другой не знал. Но, когда я начал выступать в родео, меня захватило. Я не мог остановиться. С каждым разом все больше риска, больше радости. И больше денег.

— Объездчики быков часто погибают, — обыденным тоном произнесла Кейтлин.

— Бывает. — Мейсон пожал плечами. — Но я, как видишь, остался жив и могу все тебе рассказать. К тому же были в этом занятии и приятные стороны.

Мейсон, сделав интригующую паузу, наблюдал за работой Кейтлин, которая наконец не выдержала и задала вопрос, им ожидаемый:

— Какие? Какие стороны, Мейсон, если не считать денег и удовольствия?

— Ковбои тебя уважают. Что до женщин — те просто вешаются на шею.

— И тебе это нравилось, — отметила Кейтлин.

— А какому нормальному мужчине не понравится, когда на него кидаются женщины? Поклонницы родео. Так я и встретил Элизу.

Кисть, которую держала Кейтлин, замерла на полпути к штакетине.

— Элизу?..

— Да, мою жену. Она буквально пропадала на родео. Как-то мы разговорились, после выступления ушли вместе. Возможно, в ту ночь я выпил больше, чем нужно. Как бы там ни было, утром я обнаружил, что попался: у меня были брачный контракт и жена.

Кейтлин, силясь казаться безразличной, спросила:

— Но ведь ты, должно быть, любил ее?

Мейсон попытался вспомнить лицо своей бывшей жены — и понял, что не может. Это было удивительно, потому что представить лицо Кейтлин никогда не составляло для него никакого труда, несмотря на долгие годы разлуки.

Элиза... Хорошая фигура, приятная внешность, хотя черты лица немного грубоватые. Сперва ее благоглупости развлекали Мейсона, но очень скоро стала раздражать каждая фраза. Чувственна? Да. Всегда готова залезть с мужчиной в постель, причем не только с мужем. Мейсон обнаружил это в один прекрасный день, вернувшись домой раньше обычного. Одежку любовника Элизы Мейсон вышвырнул в окно и полюбовался, как тот улепетывает голышом, завернувшись в простыню. А потом Мейсон велел жене убираться.

— Брак расторгнут. Ничего не вышло, я уже говорил, — ответил он на вопрос Кейтлин.

— Я помню. Но вначале... Ты должен был любить Элизу. Разве ты не любил ее?

Голос Кейтлин был странным; Мейсон дорого бы дал, чтобы понять, в чем дело.

— Любил?.. Проклятье, да почем мне знать?! Если ты о постели, то да, меня к ней тянуло. Но любовь? Вряд ли я знаю, что это такое.

— Ты жесток, Мейсон, — медленно проговорила Кейтлин.

Он пожал плечами.

— Я бы назвал себя реалистом.

— Понятно... А она... Она была красивой? — спросила Кейтлин и через секунду быстро добавила: — Забудь, что я спрашивала.

— Скорее хорошенькой.

Мейсон изучающе взглянул на Кейтлин, но та отвела глаза, и он не разглядел их выражения. Чуть погодя он осведомился:

— Что еще ты хочешь знать об Элизе?

— Ничего, пожалуй. Но кое-что мне действительно хотелось бы знать, и это не связано ни с твоей бывшей женой, ни с твоими нынешними подружками. — Теперь она смотрела Мейсону прямо в глаза. — Как тебе удалось заполучить закладную?

Он рассмеялся.

— Иными словами, как удалось простому ковбою раздобыть такую кучу денег? Ты выбрала подходящее время для вопроса. Я все ждал, когда же ты спросишь.

Кейтлин вспыхнула.

— Я не хотела быть грубой.

— Хотела, не хотела — какая разница? Твоим родителям тоже захотелось бы это узнать.

— Ты сколотил капитал на родео, Мейсон?

— Нет, так хорошо там не платят. Но с родео я начал. Я оказался на волне, получал больше других. Одновременно я понимал, что долго везенье не продлится: объездчики быков действительно погибают. Ты можешь быть сколь угодно ловок, но рано или поздно не успеешь собраться, ошибешься, — и одна маленькая ошибка будет стоит тебе жизни. Рогатая тварь забодает тебя или растопчет. Я решил завязать, прежде чем случится непоправимое. К тому времени в банке у меня уже лежала приличная сумма. Но мне требовалось больше. Так что я стал прикидывать, куда бы вложить деньги. И наткнулся на одно неплохое дельце: оно подвернулось как раз вовремя.

— И что за дельце, Мейсон? — Кейтлин и не пыталась скрыть заинтересованности.

— Нефть.

— Нефть?!

Мейсон рассмеялся ее удивлению.

— Что, ковбои понятия не имеют о том черном масле, которое спрятано в земле, да? Я встретил одного человека. Он рассказал мне о нефтяной компании, которая бьется из последних сил, надеясь на финансовую помощь. Месторождение не настолько богатое, чтобы заинтересовать серьезных парней. Нужны были вложения — хоть какие-то. Я отправился взглянуть. Ничего особенного не увидел, да и не настолько я в этом смыслю, просто поверил, что люди суетятся не зря. В общем, дал я им деньги. И дела пошли в гору, добыча намного превзошла ожидания. Доходы оказались больше, чем я мог представить даже в самых смелых мечтах.

— И ты стал достаточно богат, чтобы выкупить мою закладную.

— Ты очень сообразительна.

Во взгляде Кейтлин вдруг вспыхнуло бешенство.

— И все-таки не понимаю. Ты же не мог знать, как все обернется! Что умрет мама, а потом и отец...

— Я ничего не предвидел, разумеется. Я говорил тебе об этом в прошлый раз, помнишь? Но кое-что я знал. Твой отец начал пить. Его управление ранчо оставляло желать лучшего, я понял это еще пять лет назад, хоть и был совсем зеленым. Было лишь вопросом времени, что дело докатится до точки, после которой все пойдет прахом.

Кейтлин вскинула голову.

— Ты не мог этого знать!

— Знал, — спокойно отрезал Мейсон. — Я собирался сделать твоему отцу предложение, от которого он вряд ли бы отказался.

— Он и близко не подпустил бы тебя к ранчо, Мейсон.

— Нам этого уже не узнать, верно? Но я думаю, подпустил бы.

Зеленые глазищи Кейтлин метали молнии.

— Значит, ты все рассчитал. Сделать деньги на родео. Выгодно вложить их. Улучить момент, чтобы вернуться.

— Пять лет день в день. Как и обещал.

Взмахнув рукой с зажатой в ней кистью, Кейтлин ровным голосом велела:

— Убирайся, Мейсон. Вон отсюда. — И, когда он не тронулся с места, спокойно нанося мазок за мазком на ограду, яростно добавила: — Ты что, не слышишь меня? Тебе здесь не рады.

Мейсон остался невозмутим.

— Ты сказала все первой фразой, остальные излишни. И, если ты не хочешь покрасить землю вместо ограды, поосторожнее с кистью.

— Ты невыносим, — прошипела Кейтлин. — Невозможный, наглый, самоуверенный мерзавец!

Боже, как она великолепна, когда злится! Зеленые глаза полыхают, щеки рдеют, каждый дюйм соблазнительного женственного тела трепещет от ярости. Мейсон сгорал от желания схватить Кейтлин в объятия, покрыть ее поцелуями, но это было не к месту. Открытие, что его никогда не влекло так сильно ни к Элизе, ни к одной другой из тех женщин, с которыми он встречался время от времени, вовсе не обрадовало Мейсона.