Да, это правда, что служители Божьи дают обет безбрачия, а вот не трахать маленьких мальчиков... В этом они обетов не дают...

Дверь с шумом распахнулась и нам явилось... действительно чудо. Юноша был совершенством, и даже зная, что искать, его всё равно можно принять за девушку. Тонкий, изящный, с нежным овалом лица и дерзким, слегка вздернутым носом. Мягкая, молочно-белая кожа, тронутая легким золотистым загаром. Длинные черные волосы, выбились из-под ленты и обрамляли блестящими прядями раскрасневшиеся щеки и тонкую, грациозную шею. Черные миндалевидные глаза сейчас выглядели испуганными, встретившись взглядом со мной. Руки дернулись, инстинктивно стремясь поправить беспорядок во внешности, но сразу же опустились. Плечи распрямились, подбородок вздернулся, а прекрасные глаза теперь смотрели с легким вызовом.

«И что с того?! Подумаешь – слегка растрепался!» – говорил он невербально.

Меня это позабавило – гаденыш был не робкого десятка.

- Джером! – строго обратился к нему отец.

Юноша вздрогнул как от удара и бросил на меня косой взгляд.

- Всё в порядке, Джей, он знает. Это мистер Дерек О‘Нелли – он заменит для тебя Томаса.

Юноша окинул меня пренебрежительным взглядом и скривился:

- Отец, мне никто не нужен, – по тембру голоса нельзя было определить кто его обладатель – юноша или девушка.

Мне стало интересно, а не кастрирован ли он. Все признаки на лицо, хотя я видел полноценных мужчин, выглядящих очень женственно и хрупко. Плечи юноши были слегка шире узких бедер, но широкая юбка почти полностью скрывала этот факт, адамово яблоко едва выступало на нежной шее, рост – пять футов шесть дюймов. Я видел женщин и с такими пропорциями, причем многие из них считаются первыми красавицами. Мои глаза упорно отказывались видеть в нем мужчину.

- Джером, это не обсуждается. Тебе нужен учитель и компаньон, чтобы присматривать за тобой, – юноша хотел перебить, гневно сведя тонкие черные брови, но граф поднял руку, пресекая все возражения, и продолжил, – Томас стар, я не могу быть с тобой всё время, и тебе предстоит научиться вести себя так, как положено молодому человеку из благородной семьи.

- Как молодой леди, хотели Вы сказать? – саркастически заметил Гаденыш.

Граф Грей прикрыл глаза, отразив на лице мировую усталость, и кивнул.

- Именно, Джей, именно. А теперь пойди и приведи себя в порядок.

Мальчишка взметнул синим подолом, и выбежал из комнаты.

Мне отвели комнаты недалеко от апартаментов Гаденыша. Так – по словам графа – я смогу его лучше контролировать.

Итак, посмотрим, на что ты способен, малыш.

А малыш, оказался способен на многое. С тех пор, как я вошел в их семью, моя более или менее размеренная жизнь, превратилась в Геену Огненную. И это говорю я, человек, считавший, что уже прошел все круги ада за свои двадцать пять лет. Видимо, этот круг был премиальным, за все те мучения, что выпали на мою долю.

Глава 2

Первое “испытание” мне предстояло пройти уже этим вечером. Гаденыш бесцеремонно вломился ко мне и заявил, что ждет у себя. Когда я вошел к нему, то обнаружил пустую комнату – широкую кровать с высокими столбцами и балдахином цвета бургундского вина, обшитые белым шелком с крупными черными бабочками стены, трюмо из красного дерева, белый, пушистый ковер с пятнами похожими на свежую кровь и огромный камин облицованный черным и белым кафелем. Необычно, но красиво, у мальчишки есть вкус.

- Чего ты там встал, – раздался раздраженный голос Гаденыша из смежной комнаты, – иди сюда и помоги.

Я скривился от его наглого тона, затем надел маску холодного безразличия и пошел на голос. И только многолетняя выдержка не позволила мне явить своё истинное лицо, когда я вошел в… ванную комнату. Мальчишка стоял спиной ко мне в одном дамском корсете и пытался отцепить подвязки от тонких белых чулок, причем нижнего белья на нем не было. Длинные волосы струились по узкой спине, спускаясь к белым ягодицам. Бедра были узкими, но попка у этого Гаденыша круглая и выпуклая, крепкая как орех. Ногам бы позавидовала любая женщина – длинные, стройные, с красивыми выпуклыми икрами, тонкими щиколотками и узкими коленками. Он оглянулся через плечо, сузил черные глаза в миндалевидном разрезе и язвительно процедил.

- Чего уставился? Голых мальчиков никогда не видел?

- Видел, но не один из них не щеголял в корсете и чулках, – и как мне удалось сохранить ровный, бесстрастный голос в тот момент, до сих пор не понимаю. На счет того, что не видел мальчиков в корсетах и чулках, я приврал…

Гаденыш слегка покраснел, но, тут же, нашелся, повернувшись ко мне лицом. Кажется, он и стыд – понятия не совместимые. Всё с тем же каменным лицом, я смерил его фигуру ледяным взглядом. Наглые глаза и поджатые пухлые губы. Длинная шея и круглые плечи. Бледно-розовые соски на едва выпуклой груди. Корсет, стягивающий тонкую талию. Плоский живот с легкой черной порослью у основания. Нежная, бледная плоть и бесконечные ноги в чулках. Кастратом он не был.

Возбуждение взорвало меня, кровь застучала в висках, горло сжало спазмом. Меня охватило желание, первобытное и безжалостное – изнасиловать Гаденыша здесь и сейчас.

- Чем могу помочь, мисс? – вежливо поинтересовался я, не поведя и бровью.

- Сдурел? Мисс? Какая я тебе “мисс”? Мы одни, не надо фарса, – сверкнул он глазами.

Ага, не нравится.

- Я не вижу повода обращаться к Вам иначе. Достаточно того, что кто-нибудь из прислуги может застигнуть меня в комнатах мисс в столь поздний час, а если они еще и услышат, как я к Вам обращаюсь “сэр”?

Мальчишка гневно зашипел от досады.

- Хватит болтать, подойди и помоги мне с этим чертовым корсетом!

Я опустился спереди него на колени и стал отстегивать подвязки одну за другой, стараясь не обращать внимания на гладкость юной кожи и то, что находилось прямо перед моими глазами. Стянув чулки с длинных ног, я поднялся и зашел со спины, перекинул шелковую тяжесть волос вперед и принялся расшнуровывать корсет. Это часть женского туалета для меня не проблема. Корсет упал на пол, открыв мне тонкую, длинную талию, слега расширяющуюся к плечам и прямую спину. Позвонков не было видно, всё было спрятано в продольной мышечной “канавке”. Кроме одного: маленькая выступающая косточка на уровне плеч, к которой хотелось прикоснуться губами и обвести языком. Я обнаружил, что мальчишка сбивчиво дышит, его ребра поднимались и опускались чуть быстрее обычного.

- Вы собираетесь садиться в ванну, или желаете простудиться, мисс? – осведомился я, позволив усмешке проникнуть в голос.

Он слегка вздрогнул и быстро скользнул в ванну, не поворачиваясь ко мне лицом. Поджал коленки к груди.

- Я гляжу, у тебя большой опыт в снятии корсетов, – пробубнил мальчишка себе в коленки.

- Не жалуюсь на отсутствие такового, мисс, – усмехнулся я.

- Наглец! – одарил он меня взглядом “ты грязь на моих туфлях”.

- Что Вы, мисс, как я смею? Это был ответ на ВАШ вопрос, – я знаю, что мое лицо непроницаемо, но не уверен, что глаза остались холодными, слишком уж он забавный.

- Что встал, ирландец? Иди, разожги камин, мне нужно будет высушить волосы, – его повелительный тон меня взбесил, но я воспринял его безоговорочно, потому что был уверен: придет день, и я собью с него спесь. Нужно только подождать…

А ждать я умею. Я три года ждал удобного момента, чтобы всадить нож для разделки мяса в жирное брюхо отца Генри. Но это другая история, не имеющая к этому Гаденышу никакого отношения.

Растапливая черно-белый камин, я боролся с демонами собственного прошлого. Яркие картинки сменяли одна другую. Я вспоминал, чем занимался в свои шестнадцать лет – бывшая уличная проститутка на иждивении у Фаррела, оу, пардон, мистера Фаррела, основного держателя акций в банковской компании “Восток и Запад”. Мое содержание не афишировалось, но и не скрывалось. Для посторонних я был всего лишь сиротой, взятым на воспитание добрым “дядюшкой”… Да, “дядюшка” действительно добрый…