Микл машет рукой перед ее лицом.
– Мы здесь ради парня. Ты хочешь нам помочь.
Она отходит в сторону и распахивает дверь.
– Бедняжка.
Микл оглядывается на нас.
– Он в башне. В очень плохом состоянии, если ее воспоминания точны.
Я протискиваюсь мимо Самуэля, но Джо останавливает меня до того,
как я забегаю вперед.
– Тише. Между «здесь» и «там» – долгий путь. Мы доберемся до него.
Когда мы поворачиваем к прихожей, к нам подбегает мужчина.
– Вам сейчас нельзя быть здесь.
Самуэль вытягивает руку, и мужчина тут же отступает, не произнося
ни слова.
– Показуха, – говорит Микл.
Джо вынимает из кармана сигарету и засовывает ее в рот. Он жестом
указывает в сторону ниши в углу. Мы следуем за ним, идя гуськом к
винтовой лестнице.
Мы поднимаемся все выше и выше. Через каждые пятьдесят ступенек
или около того, появляется пролет на следующий уровень, но мы
продолжаем взбираться все дальше. После того, как мы проходим шесть
пролетов, я начинаю удивляться, насколько высоко нам придется подняться.
Мои мокрые джинсы натирают кожу, а мышцы кричат от каждого шага.
Я останавливаюсь на восьмой площадке. Брейден оборачивается.
– Ты идешь?
Я машу ему, чтобы он шел дальше. Гиллы уже на полпролета впереди.
– Мне просто нужно перевести дыхание. Я буду прямо за тобой.
Он качает головой и кричит вверх лестницы.
– Сэм, погоди минутку.
Я облокачиваюсь о стену, и глотаю воздух. Мне действительно жаль,
что я сосредотачивалась больше на попытках получить доступ к силе, и
меньше на кардио-тренировках.
Сначала я едва ощущаю сдвиг в камнях позади меня. Я встаю прямо,
считая, что у меня слегка кружится голова от нехватки воздуха. Но затем чья-
то ладонь хватает меня за руку и отдергивает назад. Сильно.
Я ожидаю, что врежусь в стену, но во мраке ничего нет. Затем стена
передо мной встает обратно на место и все становиться черным.
– 46 –
Одна рука вокруг моей талии, другая стискивает горло, выбивая воздух
из моих легких. Я разрубаю мечом воздух, но угроза позади меня.
– Вы, бандии, так предсказуемы, – сильный акцент Лайама пронзает
темноту. – Я знал, что ты не сможешь остаться в стороне.
Он хватает меня за запястье и меч с лязгом падает на землю. Меня
тащат вниз по винтовому спуску, который кажется, тянется вечность до того,
как закончиться. Рука Лайама крепко обхватывает мое горло. И в тот момент,
когда я думаю, что упаду в обморок, он прислоняется спиной к стене и за
нами появляется щель света, от открывшейся под его весом двери. Он
выпускает меня, и я, спотыкаясь, вхожу в освещенную свечами комнату.
Я отстраняюсь, глубоко вдыхая наполненный благовониями воздух.
Мы внутри небольшой церкви с рядами пустых скамеек и огромного
каменного распятия, высеченного на задней стене. Шерри стоит возле алтаря,
ее темные волосы уложены на голове в аккуратно-свисающие кудри. На ней
длинное красное платье, ниспадающее до пола, то же самое, что было на ней
в ночь смерти Саши. В правой руке она держит небольшой кинжал,
размахивая им в воздухе; одновременно бормоча слова на гаэльском,
которые я не могу понять.
Она видит меня и останавливается, удерживая нож в воздухе.
– Я уж начала волноваться, что ты не успеешь во время. – Ее улыбка
устрашающая.
– Поторопись с этим, – говорит Лайам, толкая меня вперед.
Шерри убирает выбившуюся прядь волос обратно к кудрям.
– У них уйдут часы на поиске в аббатстве. Никто не видел, как мы
затащили его сюда.
Его. Остина.
– Где он? – Я иду вперед без какого-либо подталкивания Лайама.
Шерри ножом указывает на алтарь. Белая простыня покрывает
мешковатую форму.
Я бегу вперед, хватая простыню и отбрасывая ее в сторону. Остин
лежит на боку, свернувшись в позе эмбриона. Он раздет до трусов-боксерок,
его лицо распухло и усыпано кровавыми синяками. Кровь струится с губ к
подбородку. Глаза закрыты, но я могу видеть, как поднимается и опускается
его грудь при дыхании.
Шерри проводит свободной рукой по его волосам, откидывая их с его
лица.
– Какой позор, – говорит она. – Он по-настоящему прекрасен.
Мой взгляд падает на кинжал в другой ее руке.
– Что ты делаешь с ним?
Она опускает нож.
– Как выясняется, ничего.
Я чувствую руку Лайама на моих волосах, собирающих их за моей
шеей.
– Заклинание будет сильнее из твоих уст.
Я отдергиваюсь, вырываясь из его хватки. Остин шевелится на столе.
Он стонет и старается приподнять голову, но безуспешно, позволяя ей снова
упасть со стуком на мрамор. Он открывает левый глаз, его правый глаз
заплыл.
– Как раз во время, – говорит он.
Я провожу пальцем по его припухшей щеке и убираю руку, когда вижу,
как он вздрагивает.
– Я вытащу тебя отсюда.
Остин сглатывает.
– Спасайся сама.
Лайам хватает меня за запястье.
– Не волнуйся. Ты в считанные минуты избавишь его от страданий. Но
ты не можешь исполнять ритуал в таком виде. – Он кивает Шерри.
Шерри осматривает меня с ног до головы, подмечая мои все еще
влажные волосы и одежду.
– Господи, Пакстон. Ты здесь купалась? – Она нагибается и
вытаскивает белое прозрачное одеяние из сумки возле ее ног. Она швыряет
его в меня. Я инстинктивно ловлю его. – Переоденься в это. И сделай что-
нибудь с волосами.
Шерри все еще держит в руке нож. В любом случае я не смогу
добраться до нее раньше, чем она сможет ранить Остина. Не говоря уже о
том, что у нее вся сила Седьмой Дочери, а у меня нет ни оружия, ни плана.
Моя единственная надежда задержать их, пока Джо и Брейден не найдут нас.
Я кладу руку на плечо Остина и пожимаю его, как надеюсь,
приободряющее. Затем я прохожу за ширму, слева от алтаря и переодеваюсь
в платье, которое дала мне Шерри. Оно слишком большое, низко свисает на
моей груди. Юбка касается каменного пола. В нем нет карманов, поэтому я
беру небольшой пакетик соломенного веника из джинсов и заталкиваю в
лифчик. Я заплетаю волосы в толстую косу, свисающую до середины спины,
и тяну время так долго, как могу.
Лайам шагает за ширму.
– Хватит. Так сойдет. – Он хватает меня за руку, сжимая так сильно
пальцы, что я уверенна, у меня будет синяк.
Шерри указывает на огромную открытую книгу на помосте.
– Ей нужно будет выучить слова.
– На это нет времени. Ритуал должен быть проведен, по меньшей мере,
за 48 часов до Сбора или не будет никакого толка. – Лайам тянет меня, пока я
не встаю прямо перед Остином. – Она может повторять за тобой.
Он берет нож у Шерри и впихивает в мои руки. Он обхватывает мои
ладони своими, так сильно сдавливая, что я удивляюсь, как они не ломаются.
Он заносит кинжал над Остином.
Я пинаюсь и брыкаюсь в его хватке. Но ничего не получается. Лайам
слишком силен, чтобы я смогла нанести ему реальный урон.
– Не волнуйся, бандия. Твоя привязанность к Арауны не пропадет
даром. Единственное что также могущественно, как и разрушенная связь –
кровавое жертвоприношение. Чем выше цена, тем больше награда.
– Ради любви ко всему, что священно, – произносит Шерри.
Я извиваюсь и повторяю попытку вырваться из хватки Лайама, но он
сильнее притягиваем меня к своей груди.
Остин перекатывается на спину.
– Ты ходила к руинам?
Я отрицательно качаю головой.
– Хорошо, – шепчет он. – Ты будешь жить. – И он вновь закрывает
глаза.
– Ты тоже, – говорю я, но Лайам придвигает мою руку так, что нож
оказывается прямо над сердцем Остина.
Остин улыбается мне сквозь разбитые губы.
– Позволь ему сделать это, Брианна.