Моя чашка звенит, когда я ставлю ее на блюдце.
– Мы не были влюблены.
– Но ваши души также не пытались подавить друг друга. У вас было
нечто большее. Вы разрушили проклятие. Вместе вы могли бы все изменить.
– Что ты говоришь?
– Что ты и Блейк, если бы попробовали, могли бы снять проклятие и
закончить войну.
– Я люблю Остина. – Слова так легко слетаю с уст при свете дня.
Мик сжимает в кулаке кусочек сахара, измельчая его в порошок.
– Я тоже люблю его. – Когда он поднимает на меня взгляд, в его глазах
видны слезы. – Но это намного важнее, чем он. Ты можешь остановить
кровопролитие. Когда-то ты заботилась о Блейке. Настолько, чтобы не дать
душевной связи съесть тебя заживо. Это самая могущественная магия,
которая мне известна.
– Нет. – Я подразумевала это, когда сказала, что не оставлю Остина. Я
хочу провести свою жизнь, сколько бы от нее не осталось, с ним. – Если
Остин тебе не безразличен, ты не будешь просить меня сделать это.
– Просто подумай над этим. Джо не ошибается в подобных вещах.
Я выхожу из кухни, даже не оглянувшись.
Остин ждет по другую сторону двери. Его лицо – маска безразличия, но
на лбу пролегла складка.
Я подношу руку к его лбу и разглаживаю морщинку.
– Как много из этого ты слышал?
– Достаточно.
– Достаточно, чтобы знать, что это не важно.
Он хватает меня за плечи.
– А должно. Если Мик прав… ты могла бы покончить с этим. Это то,
чего ты хочешь.
– Ты – то, что я хочу.
Он привлекает меня ближе, прижимая к себе.
– Ты могла бы остановить чертову войну.
– Не могла.
– Не понимаю. Мик сказал…
– Может быть, Блейк и я смогли бы победить проклятие. Не знаю. Но я
так не думаю. Не знаю, заметил ли ты, но Блейк связал себя с другой
бандией. А до этого, он отослал меня подальше, зная, что Сыны будут
пытаться убить меня. – Я провожу пальцами по непослушным локонам сзади
его шеи. – А затем я нашла тебя.
– Он бы принял тебя обратно, если бы смог.
– Не принял бы. – Да и я не захотела бы.
– А я бы принял.
– Ага, но ты же долбанный лунатик, который не знает как справиться
со своими человеческими эмоциями.
Остин смеется мне в шею. И тогда я целую его прямо в улыбающиеся
губы.
Нам придется найти другой способ.
– 49 –
Мы с Остином проводим день, так же как и дни до этого. Мы пускаем
лошадей галопом в огромном поле, а затем несемся обратно к конюшне.
Когда в ночи исчезает последний луч, мы тренируемся на мечах возле края
обрыва.
– Держи меч выше.
Сегодня в наставлениях Остина слышатся нервные нотки. Мы оба
знаем, что у меня осталось мало времени всему научиться. Сбор завтра.
Я блокирую его удар меча, а затем так резко разворачиваюсь, что
клинок подлетает к его груди прежде, чем он может восстановить
равновесие. Он еле успевает исчезнуть в свете золотистой вспышки до того,
как меч рассек бы ему грудь.
Он появляется у меня за спиной.
– Так было хорошо? – спрашиваю я, слегка запыхавшись.
– Всего лишь хорошо? Не должны ли мы метить немного выше?
Я смеюсь.
– Хорошо, что мои силы вернулись, или ты могла бы по-настоящему
поранить меня. Возможно, нам следует сделать перерыв.
Мы кладем мечи. Остин берет меня за руку и ведет по каменистой
дорожке к уже разведенному костру. По меньшей мере, сотня свечей в
стеклянных подсвечниках усыпают тропинку к стене с видом на океан.
Солнце заходит за море.
– Это прекрасно, – говорю я.
Остин садится на низкую стену с видом на море, притягивая меня к
себе на колени. Его ладони скользят вверх и вниз по моим рукам, в то время
как его взгляд устремлен в небо. Сквозь просветы в облаках выглядывают
звезды.
– Я никогда не устаю глядеть на небо.
Я вспоминаю мерцающие в темноте звезды, прикрепленные к потолку
его комнаты в Ранчо Доминго. О том, как Остин впервые поцеловал меня
там. О моем первом поцелуе.
– Тебе нравятся звезды.
– Когда-то один мудрый человек сказал мне, что звезды – далекие
солнца, каждое из которых наблюдает за своим собственным миром. Звезды
напоминают мне, что все мы крошечные. Даже боги.
– Это смирение? Потому что похоже на нечто новое для тебя.
– Мы не должны забывать, что насколько бы сильными не считали
себя, всегда есть кто-то или что-то сильнее. – Отблеск костра танцует на лице
Остина, обожествляя его.
– Теперь ты можешь использовать свою силу.
– Но я больше не бессмертен. – Он проводит большим пальцем по
моему запястью. – Мое сердце также кровоточит, как и у любого другого. –
Его прикосновение разжигает огонь внутри меня, проблеск тепла,
притягивающего ближе. Его взгляд устремлен мимо меня к морю. – Океан
напоминает мне тебя.
– Меня?
Волна разбивается о валун, посылая брызги морской воды во все
стороны.
– Прекрасная, пылкая, смертоносная.
– Не знаю, как и воспринимать это.
– Брианна, ты всегда была сильной. Могущественной, как стихии,
которыми ты управляешь.
Это то, как я себя ощущала с тех пор, как мы попали сюда.
Безудержность этого места находит отклик с чем-то глубоким внутри меня.
Хотя теперь без какой-либо силы, текущей по моим венам, я чувствую себя
совсем крошечной. Невидимой. Словно в любой момент я могу исчезнуть в
пейзаже, и никто не заметит, что меня не стало.
– Я не ощущаю себя настолько сильной эти дни.
Остин смеется.
– Не сомневайся в себе. Не много людей рискнуло бы своей смертной
жизнью, чтобы спасти того, кто уже прожил слишком долго. – Он подносит
палец к моим губам, проводя по линии моего рта. – Чтобы спасти меня.
– Сила или глупость?
– Мужество. Ты противостояла мне, когда верила в то, что я был не
прав. Теперь же ты выступаешь против Лайама и армии Сынов. Это не твоя
власть над стихиями, что придает тебе сил. – Он опускает палец к центру
моей груди. – Твоя сила исходит отсюда. – Большой палец Остина слегка
касается моего горла, воспламеняя мою кожу от предвкушения. – Может
быть, у нас будет только сегодняшний вечер.
Я чувствую, как в глазах покалывает от слез.
– Я не могу остановить Сбор, но я все еще планирую вытащить нас
оттуда живыми.
– Мне нравиться твой план.
– Но?
Он подносит руку к моей щеке, запустив пальцы в мои волосы и
проводя ими к затылку.
– Сегодня я собираюсь прожить все сто десять процентов только здесь
и сейчас. – Он приближает свое лицо к моему, и я чувствую тепло его
дыхания на своей щеке, соленый вкус его кожи на своих губах. Я целую его
щеку, шею, ухо, губы, а потом он целует меня и все вокруг меня исчезает.
– Хм, – откашливается кто-то.
Мы с Остином отрываемся друг от друга. Я соскакиваю с его колен и
поворачиваюсь лицом к незваному гостю.
Перед нами стоит Блейк, его светлые волосы растрепаны и торчат во
все стороны. На нем темные джинсы и толстовка У.Р.Д., напоминающая мне
о доме. Он выглядит еще худее, чем вчера, щеки впали. Невозможно сказать,
толи это из-за ночи или под его глазами еще больше запавших теней, но он
выглядит так, словно уже несколько дней не спал. Его улыбка – гримаса,
искусно изображенная и более гротескная, чем реальная.
– Я бы попросился присоединиться к вам, но думаю, что Порция
прибьет меня на месте. – Его смех напряженный.
Остин поднимается и встает между Блейком и мной.
– Ты не должен быть здесь.
Блейк делает еще шаг в нашу сторону.
– Кто сказал? Разве тебе Бри не говорила, что приходила ко мне
просить помощи? Я ей нужен, и вот я здесь.
Остин снова смотрит на меня, его взгляд полон чего-то похожего на