По окончании своей речи Магистр вскинул руку вверх, крепко сжимая кулак. Жест до безумия напоминал приветствие нацистов. Однако это было лишь символическим подражательством фюреру. Магистр был далек от расовых и национальных предрассудков. В рядах организации числились боевики различных наций, в том числе евреи. Кстати, наличие в структурах ордена и даже в его Верховном органе — Комиссии представителей избранного народа вовсе не означало, что Орден Кесаря принадлежал к организации сионистического толка либо к масонской ложе. Магистр не простил бы себе, если бы выстраданная лично им идеология была бы заимствована откуда-нибудь. Его организация являлась творением его собственных фантазий, так что никаких альянсов. Власть должна быть безграничной.

Шеренги боевиков зарядились вдохновением оратора и заорали в экстазе. Шквал автоматных очередей, направленных в небо, выразили весь тот восторг, в котором пребывали сейчас все парни. Эклептика беспорядочной стрельбы в воздух и протяжного крика услаждала самолюбие главы Ордена. Он долго наблюдал за происходящим, но сообразив, что наступил нужный момент завершить сборище, сошел с трибуны. Распорядительные функции вновь взяли на себя "старшины" дружин, группируя бойцов повзводно для следования в палаточный городок.

Лорд осмелился подойти к Магистру.

—

Это было лучшее, что я когда-либо слышал, — произнес он, как преданный пес, ластящийся к хозяину.

—

Подхалимаж! — рявкнул Магистр.

Лорд попытался еще что-то сказать, но Магистр подсластил пилюлю:

—

У меня слишком хорошее настроение, чтобы тебя отчитывать.

Он смотрел на расходящихся строем боевиков, приговаривая:

—

Разве это не регулярная армия, причем у меня дело поставлено так, что труд ратных людей оценен по заслугам. Мои солдаты получают больше американских моряков.

В

словах Магистра не было вранья, формирования Ордера не имели ничего общего с бригадами влиятельных мафиози. Мобильные группы из 8 — 10 человек, вооруженные до зубов, возглавлялись "старшинами", которые в свою очередь подчинялись "баронам" (до десяти "старшин" каждому "барону"). Самые авторитетные "бароны", в том числе из региональных ответвлений организации, входили в "Рыцарский клуб" Ордена, являющийся штабом боевых дружин. Председателем клуба был член Комиссии Евгений Рапопорт — один из самых приближенных соратников Магистра, ведающий вербовкой кадров для Ордена. Боевой костяк, состоящий из многотысячной армии дружинников, управлялся непосредственно Магистром, Рапопорт и "Рыцарский клуб" обладали лишь координирующей и распорядительской функциями. Добро на все акции Магистр давал лично. Кроме этого, в распоряжении главы организации наряду с известными только ему наемными киллерами, работающими под прикрытием неприметных госслужащих, была вышколенная профессионалами из спецподразделений ФСБ, которых переманил Магистр, служба личной безопасности из ста пятидесяти лучших боевиков.

Власть каждого из членов Комиссии распространялась на собственные бригады, но их численность регламентировалась Магистром. К примеру, вес Лорда измерялся двумястами "штыков". Особое внимание уделялось разведке. Внутренняя служба считалась прерогативой одного из членов Комиссии, отчитывающегося регулярно о чистоте рядов и положении дел внутри организации перед Магистром. В его задачу в первую очередь входило выявление проникнувших в Орден агентов спецслужб и их устранение, а также ликвидация предателей. Большинство из разоблаченных "мусоров" и сломавшихся членов Ордена принимали смерть на Ритуале Посвящения, личное присутствие на нем Магистра с некоторых пор не являлось обязательным условием. Казнь приобрела обыденный окрас.

— Да, кстати, — продолжал Магистр, — практически все профсоюзные боссы с моей подачи объявили бессрочные забастовки с политическими требованиями. Шахтеры бастуют, железнодорожники тоже, учителя, врачи — все бюджетники, даже спортсмены смеха ради. Не выстоять президенту в конкуренции с Егоркой. Военные — и те пикетируют родное министерство. Вот к чему ведет несовершенство политической системы. Те, кого надо кормить и ублажать в первую очередь, терпят порой больше других. Армию свою любить надо. Хотя этим недоумкам в Кремле поздно уже учить урок. Я буду принимать у них зачет шестнадцатого июня самым что ни на есть предвзятым образом.

Лорд не уставал поражаться широте мышления своего босса. Он охотно принял предложение Магистра отужинать в кругу друзей в недавно выстроенном неподалеку от подмосковного Калининграда ресторане "Калинка". Здание ресторана спроектировали так, что при желании и минимальных усилиях оно легко переоснащалось в неприступную цитадель. Подобных секретных баз во владении Ордена насчитывалось более трех десятков. Только в одной Московской области местонахождение части из них было известно лишь главе организации и наиболее влиятельным его фаворитам. Некоторые из засекреченных объектов, помимо компьютерной системы охраны, имели на своей территории вертолетные площадки, а под своими постройками скрывали туннельные ходы.

Передовой арьергард из эскорта мотоциклистов выехал к назначенному месту, за ним потянулась вереница кэбов, в том числе бронированный "мерседес" Магистра.

Халдеи накрыли для членов Комиссии кавказский стол: шашлык, долма, люля-кебаб, вино "Киндзмараули". Стены из красного кирпича едва успевали поглощать тепло камина. Магистр повелел поджечь факелы, прибитые на стенах. Факельный огонь придал трапезе душок средневековья. Судя по блаженному виду главы Ордена, он балдел от этого.

Ели молча, лишь изредка перебрасываясь между собой парой-другой фраз. О предстоящей конфессии не говорили ни слова. Охрана довольствовалась столом поскромнее, стоящим под тентом просторной беседки во дворе.

Погода выдалась на славу. Лето на носу, так что ничего удивительного. Щебетали птички, размахивали крылышками бабочки. И этот природный блюз был "под стать сладким нотам "Гоу даун мозис" Луи Армстронга. Вот она — красочная сторона мироздания с ее густыми зелеными кронами и упрямым жужжанием насекомой мелкоты. Какая природе разница, при каком политическом режиме она живет? В отличие от любой автократии, да пусть даже и демократии, природа неистребимо живуча и до простоты совершенна. И гниль ее в отличие от прогнившей государственной системы — всего лишь обогащенная минералами почва, другими словами, обыкновенный перегной.

Но здесь, в ресторане "Калинка", царила иная логика, базирующаяся на идеологии организации, коей, как собственным дитя, гордился ее основатель. И хотя любые человеческие представления в большей степени субъективны, всякому субъективизму есть предел.

"Киндзмараули" дурманящим теплом разгорячило внутренности. Магистру стало нехорошо от жары, он вышел во двор охладиться и вдоволь надышаться свежим воздухом. Сопровождать его вызвался Лорд.

Они бродили в палисаднике. Лорд предложил боссу сигару. Магистр обрадовался возможности удвоить приятные ощущения — прохладный вечер взбодрил его, и тошноту как рукой сняло. Они с одинаковым апломбом смаковали затяжки, но в этом культе курения угадывалось нечто показное и притворное. Ведь оба они пресытились жизнью настолько, что вряд ли нашлось бы на свете диво дивное, способное расшевелить в них телячий восторг. Женщины? Их они перебрали великое множество и могли себе позволить еще столько же, хоть сразу. Деньги? Это слово уже вызывало у них смех. Что еще? Слава? Говно на палочке. Все имеет свою цену, за деньги можно стать знаменитостью. Любовь? Эти двое давно уже любили только свое отражение в зеркале, быть может, с самого детства. Страх? Здесь можно поспорить. Лорд, к примеру, боялся гораздо меньше, нежели среднестатистический гражданин, но все же существовали вещи, коих он искренне опасался. Разве не боялся он Соболя — Магистра? Да, но его это не удивляло, для него сей страх к Большому Папе был нормой, рабочим состоянием, ведь он с низов "прохавал" блатную систему. Что бы там ни сочинял Магистр, каких бы воздушных замков ни строил, Лорда невозможно уже было переучить. Никакой его босс не Магистр, Соболь он. Хотя это не совсем правда. Да, вся эта перетусовка кличек и привычных названий давалась Лорду на первых порах освоения в организации почти так же, как изучение в преклонных годах иврита. Однако трудности ушли в прошлое. Новые привычки приросли намертво. Магистр, конечно же Магистр.