Моей дорогой кузине

С любовью

Джереми Харкер Симмонз

Эннабел опустилась на диван. Только что она увидела рукопись стихотворения, которое прекрасно знала и не раз читала вслух. Стихотворение Ньютона Фенмора.

Но что это значит? Фенмор посвятил его своей сестре Фелиции. Странно. Кто такая Изабелла? И кто такой Джереми? О, Господи! Изабелла, Изабелла! Я помню это имя. Я чувствую ее присутствие, я слышу, как она зовет меня, она нуждается во мне. Но что я могу сделать? Как помочь? Изабелла! Я чувствую твою печаль, словно она моя. Ты являлась мне во сне. Что стало с тобой? Почему я приехала сюда? Боже, что происходит со мной?..

Пытаясь удостовериться в реальности происходящего, Эннабел сжала в руке подарок Романа.

– Любимый, что со мной? Как это связано с нами? – Дрожащими руками Эннабел подняла крышку коробочки и вскрикнула.

Там была старинная подвеска из лунного камня, блеск которого походил на сияние луны. Девушка поднесла украшение к своим пылающим щекам, затем надела на шею.

Вдруг все вокруг закружилось, а сама она оказалась в самом центре этой карусели. Снова возникло ощущение, пережитое во сне: Эннабел уплывает прочь от чего-то страшного, вызывающего в ее теле дрожь отвращения. Горьковатый вкус морской воды на губах и странный зеленоватый свет успокаивают ее, рождают надежду.

«Тебя ждут, Изабелла!» – звучат слова, и Эннабел стремится вынырнуть.

Волны бушующего моря подхватывают ее и выбрасывают на берег прошлого, ставшего настоящим.

Вдруг движение замедлилось, Эннабел снова в Шеффилд Холле, только время изменилось. Сейчас она не Эннабел, а Изабелла. Девушка поняла, что перенеслась в девятнадцатый век.

– Изабелла, Изабелла, где ты? – услышала она мужской голос.

«Необходимо поскорее справиться со своей растерянностью! Другого выхода нет. Кем бы ни была Изабелла, она существовала в этой тайне. Тайне, которая перенесла Эннабел По в прошлое. Что бы ни случилось, какова бы ни была причина этого, ей придется пройти через все испытания».

Девушка протянула руку, чтобы прикоснуться к лунному камню, но он бесследно исчез. Видимо, дверь в ее время захлопнулась.

Эннабел огляделась и увидела, что стоит в той же комнате, но за окном утро.

Мужской голос, зовущий Изабеллу, приближается и становится громче.

Эннабел услышала шаги на лестнице. Через несколько секунд дверь в комнату отворилась. Высокий светловолосый юноша бросился к ней, крепко обнял и расцеловал в обе щеки. На фоне такого неожиданно бурного приветствия смущение девушки осталось незамеченным.

– Дорогая кузина, я не могу насмотреться на тебя! Ты еще красивее, чем твоя покойная мать. Изабелла, почему ты не дождалась, пока мы встретим тебя в порту? Такая красивая девушка, как ты, не должна путешествовать одна! С тобой могло произойти все, что угодно!

– Кто… кто ты? – спросила Эннабел.

Она с трудом дышала в объятиях новоявленного кузена. Понимание того, что она попала в другой век, совершенно лишило ее сил.

– Я твой кузен Джереми. Разве ты не узнала меня по миниатюрам, которые мы посылали тебе? Я увидел яркую вспышку в окне башни. Пока я соображал, чем она могла быть вызвана, свет погас, но я успел разглядеть женский силуэт и подумал, что это, наверное, ты, хотя не могу представить, как ты попала сюда. Тримейн уехал в Лондон встречать твой корабль.

– Тримейн? – чуть слышно спросила Эннабел.

– Да, мой сводный брат. Если бы ты знала, как взволновало нас письмо, в котором ты сообщала о своем приезде! Когда твоя мать вышла замуж и уехала в Америку, мне исполнилось всего шесть лет, но я помню, какой красавицей она была, и как моя мама горевала после ее отъезда. Потом она написала нам, что родилась ты… О, Изабелла, как я плакал, когда получил твое письмо. Я очень обрадовался твоему приезду и, вместе с тем, огорчился, узнав, что ты потеряла родителей. Ты ведь тоже могла погибнуть во время пожара, который уничтожил ваш дом!

Эннабел внимательно слушала его. Было очень важно побольше узнать об Изабелле, за которую ее принимают.

– Это было большое горе, – произнесла девушка.

– Надеюсь, здесь ты найдешь утешение. Ведь теперь у тебя есть я, Тримейн и, конечно, Греймалкин, моя добрая старая няня. – Джереми не догадывался, какое смятение он вселил в сердце Эннабел, упомянув имя своего брата.

Неужели это тот человек, который так часто снится ей?

– Это портрет Тримейна, да? – спросила Эннабел, указывая на точную копию мужчины, которого Эннабел видела во сне.

– Видишь, между нашими портретами на стене стоит миниатюра, которую ты прислала нам. Она немного отсырела в дороге, но все равно я сразу узнал тебя.

– Вы не очень похожи, правда?

Джереми улыбнулся, глядя на миниатюру.

– Несмотря на одинаковое телосложение, мы – полная противоположность друг другу. Взгляни на портрет Тримейна: у него темные волосы и властное лицо. А теперь посмотри на меня. Я унаследовал от матери невинно-покорный вид, голубые глаза и светлые волосы. Истинный воспитанник Итона![13]

– Ты очень красивый, – искренне сказала Элизабет.

Джереми рассмеялся, ему были приятны ее слова.

– В свою очередь хочу сказать комплимент. Как моя хрупкая светловолосая тетя с голубыми глазами и белой кожей могла произвести на свет черноволосую, зеленоглазую дочь? Твоя кожа, как золотистый персик…

Эннабел подошла к туалетному столику с зеркалом и сравнила свое отражение с обликом девушки, изображенной на портрете. Цвет волос был почти одинаковым. Цвет глаз можно было весьма приблизительно определить на миниатюре, но все же сходство было большое. Кем бы ни была Изабелла, Эннабел понимала, что очень похожа на нее. Ведь не случайно Джереми перепутал ее со своей кузиной, которая должна приехать из Америки.

– Действительно, мы с матерью не похожи. Я всегда восхищалась ее красотой. Я больше похожа на отца, и фигурой, и лицом, и цветом волос… Боже, в каком они беспорядке!

– Греймалкин – изумительный парикмахер, у нее золотые руки. Она с удовольствием займется твоей прической.

Джереми был так рад ей, что не замечал очевидных странностей, связанных с ее приездом. В разгаре беседы он внезапно спросил:

– А где твой багаж?

Сердце Эннабел лихорадочно забилось. Она судорожно искала подходящий ответ.

– У меня нет багажа, дорогой кузен. – Со скорбным выражением лица она опустила глаза. – Почти все уничтожил пожар. А что касается чемодана с жалкими пожитками, который у меня украли из дилижанса, наверное, он плавает сейчас в Темзе, выброшенный негодяем.

– Извини! – Джереми было неловко, что он унизил свою кузину. – Как только устроишься, мы купим тебе все необходимое. Не беспокойся, пожалуйста. А сейчас, дорогая Изабелла, может быть, выпьешь чаю? Скоро Греймалкин позовет нас завтракать.

Эннабел с удовольствием выпила чашечку дымящегося чая. Она подумала, что путь сюда был очень трудным. При воспоминании о волнах, поглотивших ее, девушка вздрогнула.

– Джереми, я хочу знать все о тебе, о Тримейне, о Шеффилд Холле. Мне необходимо очень многое наверстать. («Несколько жизней, пожалуй!») Начнем с тебя. Ты здесь живешь? – Спальня, которую видела Эннабел, была из ее времени, а не из времени Изабеллы, но, судя по всему, за сотню лет здесь произошло не слишком много изменений.

– Да, можно так сказать. Я ночую здесь, когда работаю допоздна. Не хочу своими дурацкими писательскими привычками досаждать обитателям замка.

– Ты писатель? – Эннабел подалась вперед. – А что ты пишешь?

– По правде говоря, ничего особенного. В основном, это произведения, которые покажутся тебе скучными, – скромно ответил Джереми.

– А что? – нетерпеливо спросила Эннабел.

– Иногда я пишу стихи, но в них нет ничего интересного. Они не заслуживают твоего внимания, – поспешно добавил Джереми, увидев на ее лице любопытство.