Дайана так преуспела в этом, что во время антракта мадам Джулии самой пришлось встать в дверях ложи. По меньшей мере, двое поклонников попытались встретиться с загадочной ирландской красавицей.

Но мадам Джулия была непреклонна и выставила их без всякого сожаления. В ее планы никак не входили непредвиденные встречи.

Одной из причин постоянного успеха заведения мадам Джулии было то, с каким вкусом она осуществляла процедуру «выбора». В отличие от других заведений здесь не было толп мужчин и женщин, оценивающих друг друга за кружкой пива.

Из своего безграничного опыта общения с мужчинами мадам Джулия поняла, что они просто обожают профессиональный подход во всем, даже в удовольствии. Поэтому в своем деле она все поставила на четко организованную основу.

Гостиная, находившаяся на первом этаже, была приемной, где джентльменам подавала по бокалу шерри девушка-хозяйка. Ее специально выбрали для этих целей, и ее единственной обязанностью на этот вечер была только встреча клиентов.

После того как каждый мужчина тонко даст понять хозяйке, как именно он хотел бы сегодня поразвлечься, его посылают наверх в смотровую. Здесь уже другая хозяйка возьмет его под свою опеку, искусно направляя выбор клиента. Хотя бывали и особые случаи, и тогда в дело включалась лично мадам. Она направляла выбранную девушку в комнату, где та и ожидала своего клиента. За дверью спальни все вопросы решались исключительно клиентом и его партнершей.

Смотровая была довольно уютной комнатой, в которой царила интимная атмосфера. Там было специальное зеркальное окно в удобный салон, где девушки мадам ожидали своего вызова. Находясь в смотровой, клиент через это окно мог не торопясь выбрать себе девушку. После этого он заключал сделку с хозяйкой, а выбранная девушка исчезала за дверью отведенной ей на этот вечер спальни.

Именно в этой комнате сидела сейчас Дайана, ожидая вызова, который положил бы конец ее девственности. Она горячо надеялась, что этот выбор положит конец ее финансовым обязательствам, ибо мадам Джулия намекнула ей, что за «новичков» часто дают самую высокую цену. Она скромно отводила глаза от зеркала, которое, как она узнала, был смотровым окном, шепча противоречивые молитвы: «Господи, может быть, меня никто не захочет, и мне не придется пройти через все это!» И без перерыва: «Ох, пожалуйста, пусть тот, кто меня выберет, будет добрым и не толстым, и чтобы от него не пахло чем-нибудь неприятным!»

А за зеркалом мадам Джулия завершала переговоры о самой популярной за этот вечер девушке. Она уже отклонила три просьбы и теперь отчитывала доктора Джефри Маркетта за то, что он опоздал с концерта:

– Слушайте, Джефри, если бы вы не были моим любимым клиентом, я бы ни минуты не стала вас ждать. Вы хоть понимаете, какой сейчас спрос на Диди, после того, как я показала ее сегодня вечером?

Глаза крепкого, с седыми бакенбардами мужчины блеснули забытым томлением, и он тоскливо кивнул:

– Я не мог оторвать от нее глаз! – Джулия едва смогла подавить улыбку (бедняга ничего не видел на расстоянии одного шага). – Но цену вы запросили непомерную!

Он пытался выглядеть непреклонным, отчего улыбка мадам стала еще шире – этот ягненок хотел казаться львом.

Джулия наклонилась к нему и прошептала что-то ему на ухо. Лицо Джефри Маркетта просветлело.

– А с другой стороны, я ведь уже выплатил все за аптеку, и миссис Маркетт уехала в Галлатин навестить сестру…

Без ведома мадам Джулии Андрэ Деверо поднялся наверх без вызова и отчитывал теперь хозяйку смотровой:

– Черт возьми, Пиган, мы с Джулией – старые друзья, и она наверняка разозлится, как черт, когда узнает, что я теряю время там внизу, уже зная, кого я хочу.

– Ой, да не разоряйтесь вы попусту, мистер Деверо. Лилиан, наверное, еще свободна. Да и потом, вы ведь единственный, кто постоянно ее спрашивает.

– Сегодня я пришел не за Лилиан, – холодно ответил Андрэ. – Это, конечно, не твое дело, но сегодня в ложе Джулии сидела девушка…

– О-хо! – улыбнулась Пиган. – Итак, наша Диди и вам приглянулась, точно так же как и всем остальным мужчинам здесь.

– Я заметил, что сегодня здесь больше народу, чем обычно. Почему я никогда раньше не видел эту… Диди?

– Может быть, потому, что мадам Джулия приберегает ее для особых клиентов, – ответила Пиган, поддаваясь своему вечному желанию подшутить над кем-нибудь. – Наша мадам не из тех, у кого есть любимчики, но вот что я вам скажу: эту она просто обожает, с тех самых пор, как мисс Диди появилась здесь в прошлом месяце.

Андрэ задумался. Во время концерта он не мог оторвать глаз от девушки, сидевшей рядом с Джулией. Она вызывала в нем два, одинаково беспокоивших и волнующих его чувства. Одно – что он ее уже где-то видел. А второе – это какой-то ореол невинности вокруг нее. Даже в этом вызывающе-красивом платье и черном парике. Андрэ снедали противоречивые желания. Он хотел, чтобы ее не оказалось в заведении мадам, чтобы она не являлась той, кем, судя по ее виду, она все-таки была. С другой стороны, он страстно желал увидеть ее, узнать, кто она и почему его так влечет к ней, получить ее сегодня на вечер, какой бы высокой ни была цена!

«Значит, она здесь уже целый месяц и ее невинность наиграна».

– Пиган, я хочу видеть Джулию. Немедленно!

– Извините, но ее нельзя беспокоить.

Она подмигнула ему и прошептала:

– Она сейчас договаривается с доктором Маркеттом о цене за вечер с нашей Диди. Держу пари, цена будет немаленькой.

Андрэ застонал:

– Нет, только не это древнее ископаемое!

Только не Джефри Маркетт – в напудренном парике, бакенбардах, со стариковской походкой, да к тому же он полуслепой! Парик! Перед мысленным взором Андрэ появилась огненно-рыжая масса волос, спрятанных под его матрасом. Он понял, что этот «Диаборн» на самом деле был девушкой. Так, значит, его влечение не было неестественным, оно было просто инстинктивным.

Внезапно его охватила полная уверенность в том, что тот «Диаборн» и эта Диди – одно и то же лицо. Ее черный парик скрывал второпях искромсанные рыжие волосы. Гнев и возбуждение охватили Андрэ. Твердо решив увидеть эту девушку снова, Андрэ сосредоточился на том, что говорила Пиган.

– Да как вы можете говорить такое об одном из лучших наших клиентов! – упрекнула она Андрэ. – Кстати, о разговорах. Я не могу весь вечер простоять здесь с вами. Другое дело, если вы пришли по делу, – подмигнув, добавила она.

Андрэ удержал за руку, повернувшуюся чтобы уйти, Пиган.

– У меня есть дело. И мне не нужна смотровая.

Уж, конечно, ему не хотелось встретиться с Джулией сейчас, когда в голове его уже созрел план.

– Я возьму Лилиан.

– Но вы же сказали, что не…

На добродушном лице девушки отразилось разочарование.

– Пиган, мне всегда казалось, что у тебя отличное чувство юмора. Как ты отнесешься к тому, чтобы помочь мне сыграть шутку над Лилиан?

Глаза Пиган заблестели:

– Ой, я и так уже на плохом счету у мадам, мистер Деверо. Так как же я могу…

– А как насчет коробки конфет и отличной ветчины, а? Я смогу так их пронести, что Джулия ничего не узнает.

Более эффективной взятки он не мог бы предложить. Насильственная диета Пиган сводила ее с ума. Ее даже поймали, когда она воровала травы из садика Джулии.

– С другой стороны, немного веселья этому заведению не помешает, – с готовностью согласилась Пиган. – Ну, так какая же шутка у вас на уме?

– Так вот. Ты – сегодня хозяйка наверху и назначаешь комнаты, верно?

Пиган кивнула головой, прищурив глаза.

– Охо! Я поняла. Игры с переодеванием – вот что вы придумали, да?

Ее глаза озорно заблестели, и она понизила голос до конспиративного шепота:

– В ящике, в коридоре, через две двери от розовой комнаты лежит отличный напудренный парик.

То ударение, с которым она произнесла слова «розовая комната», подмигнув ему при этом, сказали Андрэ все, что ему нужно было знать. Он улыбнулся и поцеловал девушку в щеку.