И тут же я вспомнил: так пахнут провода в хлорвиниловой изоляции. Они в ту пору только что появились.

«Вот где разгадка», — подумал я и шепнул напарнику:

— Тянут провод, понял?

Тот кивнул:

— Что будем делать?

Я уже прикинул план действия: идти по пятам — бесполезно, можно нарушителей спугнуть. Лучше идти наперерез, прямо к пограничной телефонной линии. Свой провод они скорее всего будут тянуть к той части линии, которая проходит через лес: там проще всего замаскировать кабель и легче скрыться.

Мы добрались до густых зарослей, где проходили столбы телефонной линии, и стали ждать «гостей». По листьям забарабанили тугие капли дождя. Сверкнула молния. Я напряг зрение, но нарушителей не обнаружил.

— Упустили, — обозлился напарник. — Эх ты... тоже мне Ингус нашелся. Зря ждем. Поверь мне...

Я молча, но энергично дернул его за рукав, прося замолчать. Мне послышалось движение невдалеке.

При очередной вспышке молнии около столбов мы заметили темные силуэты людей. Их было двое.

Темнота, ставшая непроницаемой, мешала наблюдать за их действиями. Но вот звякнуло железо, и послышалось сухое поскрипывание дерева. Все понятно: взбираются на стальных монтерских когтях на столб.

— Пора, — шепнул я напарнику и, осторожно отводя в сторону мокрые кусты, подошел к «связистам».

— Снимай провод, — спокойно сказал я тому, который подключал кабель к нашей линии. Тот освободил когти и с проводом в руках съехал вниз по стволу.

Под проливным дождем, под грохот раскатистого грома мы привели на заставу двух «связистов».

Пожимая нам руки, Усанов улыбнулся:

— Правильно ты предсказал погоду. Есть у тебя наблюдательность...

Много было в то время контрабандистов. Уносили они за границу золото, приносили спирт и опиум.

Разоблачил я одного старичка, который в трости перевозил золото, задержал «рыбаков» — к дну лодки они прикрепили бак и в нем перевозили спирт. А как-то обратил внимание на то, что в доме, стоящем у самой реки, часто на окнах появляются разные по цвету занавески. Вернее, двух цветов. Красные и белые. Если на окнах красные занавески, контрабандисты не появятся, если белые — пограничников в селе нет. Значит, в этот день группа контрабандистов обязательно пересечет границу, да в таком месте, где ее не ждут. Жили в этом доме старик со старухой. Появились они в селе недавно и гостей не любили...

Старик был хитер. Но мы должны его перехитрить. Как это сделать? — над таким вопросом я долго ломал голову, и наконец-то решение пришло. Я поделился своим планом с начальником заставы.

— Ну что ж, — сказал командир, — сегодня все уходим из села. Нужно, чтобы это видели местные жители. «Сарафанное радио» сообщит об этом деду.

Так мы и сделали. Почти все пограничники ушли из села на участок границы. А моей группе было поручено обойти село и побывать у старика.

Оставив коня у крыльца, я вошел в дом старика и увидел, что на окнах висят белые занавески.

Хозяин, кряжистый мужчина с бородой-лопатой, сначала удивленно посмотрел на меня — с чего бы это я пожаловал к нему в гости, но тут же засуетился и с радушной улыбкой пригласил к столу:

— Кого я вижу! Милости просим... Может быть, водочки отпробуете? У меня есть «Смирновская», специально для дорогих гостей берегу...

— Не пью, — сухо ответил я и подошел к окну: — Что-то, папаша, часто вы меняете эти штучки, — показал на занавески.

Старик замер на месте. Кровь прихлынула к его лицу, в глазах вспыхнула ярость, но он уже овладел собой и, стараясь говорить все так же приветливо, развел руками:

— Да понимаете, быстро пачкаются...

— С чего бы это?

— Сам удивляюсь, — засмеялся дед, — пылятся. А моя старуха любит чистоту. Женщины ведь знаете как: чуть что — и уже в стирку...

— А красные где?

— Красные-то? — насторожился старик, переспросил он специально, чтобы выиграть время и подумать, как лучше ответить. — Красные жена в стирку бросила...

— Покажите.

— Какое твое дело? В чужом белье рыться! Я тебе покажу! — рассвирепел старик и потянулся к ружью.

Я остановил его жестом:

— Не балуй, моим ребятам это может не понравиться, — и кивнул на крыльцо: через окно хорошо была видна группа пограничников.

Дед сразу остыл, перестал ершиться, сел на сундук и опустил голову.

— Ну вот что, — подошел к нему вплотную, — где и когда будут проходить контрабандисты?

— Да я тут при чем? — закричал старик, но, встретив мой взгляд, замолчал, поняв, что выкручиваться не стоит.

— Не тяните время, — напомнил я старику, — иначе это плохо для вас кончится.

— А что мне будет?

— Не я это буду решать... Но если вы поможете, учтут...

Старик поерзал на месте, покряхтел, но все же признался:

— В двух верстах от заставы, за мостиком...

— Пойдете с нами, — сказал я деду твердо, так, чтобы он не вздумал отказываться.

Старик поднялся, накинул шубу, подпоясался, влез в валенки...

— Лампу, лампу зажгите, чтобы занавески были видны, — сказал я.

— Да, да, совсем запамятовал, — закивал седой бородой дед, — я сейчас...

Мы двинулись по дозорной тропе к мостику. Залегли недалеко от него. Я осмотрелся: место выбрали удачное. За валунами нас не было видно. Полушубки сливались со снегом. С возвышенности открывался хороший обзор.

Время близилось к ночи. Луна заливала все вокруг призрачно-голубым светом. Мы уже начали беспокоиться и с тревогой поглядывать на старика, но вот послышалось поскрипывание снега. И зябкость словно рукой сняло. Насторожились, стали ждать.

Я подполз к деду. В случае чего нужно будет принять срочные меры. Мало ли что может случиться. Вдруг он захочет предупредить своих друзей. Но деда, видимо, меньше всего беспокоила судьба контрабандистов. Сейчас он думал только о себе. Он мне шепнул:

— Прежде всего берите вот этого, в лохматой шапке. Страшный человек.. Главарь. Остальные — мелкие сошки.

Контрабандисты шли спокойно и уверенно. И когда перед ними, как из-под земли, выросли фигуры пограничников, только рот открыли от удивления, переводя взгляд с воинов на деда. Не помогли им на этот раз белые занавески.

А главарь рванулся в руках солдат и затих. Потом отыскал глазами деда, скрипнул зубами и сплюнул с презрением:

— Предатель.

День стоял теплый, солнечный. Я возвращался со службы. И уже представлял, как сейчас позавтракаю и лягу спать. Устал здорово. Тропинка вилась вдоль горной речки. В период ливневых дождей она разливалась широко, превращаясь в бурный поток, который все сметал на своем пути. А сейчас это был тихий ручеек, неглубокий и прозрачный. Впереди показался железнодорожный мост.

Еще издали я увидел двух мужчин, стоящих под мостом с удочками. Рыбаки как рыбаки, мало ли их в этих местах! Но что-то меня насторожило в их позах. Они почти не следили за удочками...

Я подошел, поздоровался, поинтересовался, как клев.

— Только пришли, — сказал один из них, — попытаем счастье рыбацкое...

Второй рыбак молчал.

— Здесь плохо ловится, нужно вон туда перейти, — показал я на видневшиеся невдалеке прибрежные кусты, — там омут, и щучки хорошо берутся...

— Начнем здесь, потом перейдем туда. Времени у нас много, — улыбнулся первый, светловолосый, спортивного склада человек.

Я разглядывал незнакомцев. Что-то раньше среди местных жителей я их не встречал.

— Издалека приехали? — как бы между прочим спросил я у них.

— Из Смирновки, — ответил светловолосый.

В Смирновке я знал всех. Они говорили неправду. Да и одеты вовсе не для рыбалки. И рыбацких навыков нет: и забрасывают удочки как-то неумело, и червяка нанизывают на крючок неловко.

А увесистые рюкзаки набиты доверху и почему-то подвешены к фермам моста.

— Долго думаете рыбачить?

— До вечера.

— Без ночевки?