Натянул штаны, пошел умылся и снова лёг на диван. Мать была на работе, она обычно приходила к 9 вечера, а время ещё только доходило отметки 11. Она была бухгалтером в одном предприятии связанным с энергоснабжением, уходила в 8 часов утра, приходила под вечер, с папками незаконченных отчётов, которые не успела оформить на работе. Это при том графике который у неё, 20000 в месяц с двумя высшими образованиями, печальная вечерняя картина, как она возвращается с сумками, уже буквально ковыляя ногами по полу и обидная безвыходность положения, и неимоверное желание помочь ей. Все это создавало, какую-то апатию внутри меня. Денег я у неё не просил и старался не жаловаться по пустякам. Она понимала, что её дети уже 3 год ходят в одной и той же одежде и это ещё больше добивало её. Мы с сестрой всячески старались подбадривать её, как ни крути это единственное, что мы могли сделать. А она, не подавая вида, хотела казаться полной сил и мы все дружно делали вид, что всё хорошо. Вот захлопнулась дверь, и я понял, что вернулась Светка. Она как всегда с позитивным настроением прошла на кухню и выложила сумки, закупив всё необходимое для приготовления начала расфасовывать в холодильник. Я пришел на кухню налить вторую чашку кофе. Она прошла в комнату и тут же провопила…

— Я же сказала тебе, кровать заправить! — и я тут же вспомнил наказ сестры, которая явно была не довольна. — Тебе что трудно? — подойдя ко мне, ещё раз спросила она.

— Извини, забыл совсем, сейчас минуту, — сухо ответив ей, встал и пошел. После вернувшись обратно, снова принялся допивать свою кружку. Поглядывая на часы, стрелка которых уже доходила до двенадцати. В час мне надо было сходить к парню, с которым у меня была договорённость, про следующую вылазку в поисках наживы. Узнать необходимую информацию про то или иное, то это к нему, разумеется, не бесплатно. И вот уже начав собираться к выходу в свет, последний раз присел на диван рядом с сестрой, она же мелькнув взглядом на меня, принялась дальше просматривать телепередачу.

— Ладно, я сейчас уйду, вернусь вечером, мама придет, скажешь, что я по поводу учёбы к однокурснику свалил, Хорошо? Договорились?

— А если честно, то куда? — спросив меня, пристально посмотрела. Хотя знала, что я про свои личные дела не говорю.

— Тебя не касается — как всегда, сухо ответив.

— Ты только давай пораньше, а то опять придёшь за полночь. Мама переживать будет, ну ты меня понял в общем, Хорошо?

— Я постараюсь, ничего не обещаю — накинув на себя ветровку, я пошёл к двери.

На улице было прохладно, касающийся лица ветер немного морозил кожу, температура не превышала 5 градусов тепла. Идя и раздумывая над своими будущими действиями, я споткнулся об проволоку, которая торчала из под асфальта. Перейдя через улицу, я пошел сквозь старый рынок, где торгаши толкали свой товар проходящим людям. Толпа людей пихала друг друга в спины, торгаши кричали, а я шел сам по себе, как бы поглядывая на всё со стороны. Пройдя через всю эту суматоху, я сел на лавочку и закурил сигарету. Вдалеке возле гипермаркета сидел нищий бродяга в старой фуфайке и старой шапке, он пристально смотрел на проходящих людей в надежде, что хоть кто-нибудь бросит мелочи. Встав со скамейки, я отправился по тротуару к своей цели. Мы встретились во дворах и отправились тихой походкой в подъезд. После разговора выяснилось, что сегодня дело «дало отход», в связи с тем, что местный хозяин закрылся, а весь металлолом был заперт внутри здания на замки. Я начал думать как мне поступить, всё таки деньги нужны были, и подытожив всё я решил отправиться туда и посмотреть как обстоит дело. Сервис находился недалеко от моего дома, а если быть точнее в 10 километрах. Когда я добрался туда, время было уже 4 часа, я решил перелезть через ограждение и разведать обстановку, возле самого здания никого не было, главная дверь была заперта на два крепких замка, немного подумав, решил взломать замки, нашел прочный железный прут и приступил к делу. После десятиминутной возни замок никак не поддавался. После небольшого отдыха ещё повозился, но результата это не дало. После небольших думок, решил отправиться домой, но вдруг шум двигателя приближающейся машины меня одёрнул. Выглянув из-за здания увидел чёрный внедорожник, тут же прихватило жжение в солнечном сплетении, наверное, от внезапного поворота событий, чтобы перебраться обратно через ограждение надо было забраться на крышу по массивным плитам которые лежали возле железного забора, но времени уже не было. Спрятавшись за них, я стал ждать, тут же до моего уха дошел треск открывающихся ворот и джип проехал на территорию. Просматривая из щели между плит стал пристально смотреть из него вышло два мужика которые, судя по внешности, явно не были рабочими, кожаные куртки, тёмные очки, скорее местная крыша и от этой мысли мне легче не стало, если заметят тогда всё кранты такие долго не разговаривают, поэтому постарался быть ещё тише. Без разговоров один пошёл к багажнику машины и вытащил ящик с чем-то весьма тяжелым, другой в это время открывал замки, спустя минуту они оба пропали из виду. Спустя мгновение вышли, закрыли дверь и сели в машину. Завели мотор и уехали, услышав звук шумящих трескавших железом ворот, вышел чтобы убедится, что они уехали. Подойдя к двери, осенило, что надо валить отсюда, но всё-таки любопытство взяло верх. Взяв массивную железяку, и как следует приложившись к удару замок слетел, второй поддался только с третьего удара. Открыв двери, огляделся вокруг: старые полусгнившие моторы, разбитые лобовые стёкла, кучи тряпья. Ящика нигде не видно, подойдя к разобранному кузову автомобиля, взглянул на инструменты, к которым довольно продолжительное время никто не притрагивался, это было видно по паутине на них. Пройдя к самому концу, заметил лежащие, но явно не приколоченные доски на полу, приложив немного усилий, отодвинул несколько штук, там лежал тот самый ящик. Вначале решил поднять, но слишком большой вес не позволил, да и сам он лежал в углублении, а это было крайне неудобно. Достав из кармана отцовский нож, подаренный на день рождения, вспорол ткань на ящике и принялся взламывать.

В это же время вспомнил про отца. Он был контрактником спецназа ГРУ, поэтому постоянно был в командировках. С детства приучал к порядку, но видимо тщетно, в дни, когда он был дома, у нас были ежедневные тренировки на отработку прикладных приёмов армейского рукопашного и работа с холодным оружием, когда мама узнала об этом, жёстко вздёрнула отца. Поэтому занимались только тогда, когда никого не было дома. Когда переехали в этот город я пошел в 11 класс, в местной школе пренебрежительно относятся к поступающим, начались проблемы с местными отморозками. Один раз на улице после окончания занятий наехал местный бугай, из параллельного класса. Пришлось дать отпор, получилось так, что я нанёс ему травму в основании черепа, после всех профилактик в классе у директора и серьезного разговора с родителями вечером, о недоразумении забыли. А у того парня охота помахать руками надолго исчезла. После этого случая отец серьезно говорил со мной на эту тему, и взял с меня клятвенное обещание, никогда не применять изученное, кроме как для защиты. В середине лета 2017 отец собирался в очередной рейд на Северный Кавказ, о своих заданиях он никогда не говорил, даже с нами. Но было видно, что это не совсем весёлая работа, когда я у него спрашивал об этом, он просто молчал. Обычно через месяц после его отъезда мы получали письмо, в котором он рассказывал о том, какой там чистый воздух и насколько красив горный край, а также пару строк чтобы не переживали о нём, что всё хорошо и скоро он вернётся к нам. Вскоре долгожданное ежемесячное письмо не пришло, мы не переживали, так как порой письма задерживались. В конце месяца нам позвонили в дверь и отдали конверт, но не похожий на тот который присылал отец, вскрыв его, мама упала в обморок на нём стояла красная печать и небольшой текст с соболезнованиями и небольшая надпись внизу, «пал смертью храбрых», помню, как я застыл на месте не зная как реагировать. Месяц по ночам из маминой комнаты раздавался стон, Светка тоже плакала по ночам, со временем вроде всё улеглось. Мне остался только нож, который он мне подарил перед отъездом и воспоминания о добрых днях проведённых всей семьёй вместе. После этого жизнь в нашей семье как-то перевернулась, дни стали, какими-то серыми и безрадостными. Вспоминая это, становилось грустно на душе, и мама, смотря на нас, говорила: несмотря ни на что надо жить дальше, так мы и поступали. С годами, которые мы прожили, меняется представление обо всех окружающих нас вещах, и остаются лишь воспоминания, которые мы крутим всё снова и снова в своей голове.