– Надеюсь, – отозвалась Жоан. – Я уговорила экономку месье Ланнека показать мне копию его маршрута.

– Что ж, тогда проблем не возникнет. В Колумбии вряд ли найдется уголок, куда бы я не сумел добраться.

– Хорошо. Я хочу поскорее отправиться в путь! – сказала Жоан с нетерпеньем.

Свадьба Никола и Флоры оттянула поездку. Новобрачные решили провести свой медовый месяц в путешествии по загадочной Колумбии.

– Это будет необычно и сказочно интересно, – щебетала Флора.

И Никола, как всегда, с ней согласился.

– Дорогая, а ведь у тебя еще есть время передумать, – говорила Флора подруге, когда экипаж катил на вокзал, где стоял паровоз, готовый доставить их в средиземноморский порт. – Ты могла бы просто написать отцу, и он, как джентльмен, поспешит назад, чтобы познакомиться с тобой.

– А если нет? Могут пройти годы, пока мы встретимся. Нет, Флора, я хочу поехать сейчас. Кроме того, если он на раскопках, я смогу какое-то время поработать там. Я не хотела бы упустить такой шанс.

– Надеюсь, Богота не затмит Парижа? – шутливо заметил Никола. Тени от проплывающих зданий попеременно ложились на его лицо и шляпу, и с широких плеч сбегали рыжие солнечные пятна.

– О, Никола, раскопки – это такое захватывающее занятие! Только подумай, можно найти гробницу или целый город! Можно отыскать бесценные исторические свидетельства, – восторженно говорила Жоан.

Новобрачные посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– Но Париж навсегда останется Парижем, – светло и грустно закончила Жоан.

В этот момент экипаж остановился, и его пассажиры очутились посреди вокзальной суеты.

– Раскрой зонтик, дорогая, – прошептала Флора. – Здесь полно голубей.

Носильщики укатили на тележках багаж путешественников. Никола взял под руку Флору, а Жозеф с легкой полуулыбкой предложил Жоан свою, и компания двинулась к перрону, от которого отправлялся поезд на Ниццу.

Ницца показалась им спящей девочкой под голубым ситцем весеннего неба. Они отправили багаж в отель, а сами, взявшись за руки и весело болтая, бродили по пустынным извилистым тротуарам, где меж камней пробивались нежные зеленые стрелки травы. Даже не верилось, что совсем недалеко шумит и гомонит порт.

В отеле портье дал им ключи от номеров, и все поднялись в свои комнаты. Опускались невидимые сумерки, ветер приносил с побережья солоноватую прохладу. Сеял мелкий дождик, его серебряные штрихи ложились на оконное стекло.

В маленькой, изящно обставленной комнате, где поселилась Жоан, было очень уютно, тепло и одиноко. Она долго лежала без сна в деревянной кровати, смотрела, как густеет ночь, и слышала крики кораблей. Завтра они отплывают, все будет по-другому.

Наутро они поднялись на корабль. Над Ниццей висел легкий желтоватый туман, постепенно рассеиваясь вблизи порта, превращаясь в фиолетовую дымку. Рассвет, схожий с цветком гибискуса, раскрывал свои лепестки. С моря дул свежий, соленый, пьянящий ветер. Стоя на палубе, Жоан бросала беглый взгляд на неясный портовый пейзаж, отводила глаза и опускала веки. Подняли якорь, корабль отчалил от берега. Флора щебетала, тормошила подругу, но Жоан так и не смогла вымолвить ни слова.

Поздно ночью, когда пассажиры спали, Жоан поднялась на палубу и, стоя у борта, смотрела на огромное звездное небо. Созвездия неуловимо кружились и казались крупнее, чем во Франции. Жоан уже в который раз думала об отце, пытаясь представить, как он поведет себя, узнав, что у него есть дочь. Ей нравилось, что она избрала ту же профессию, что и отец. Пусть бессознательно, но избрала его путь. Значит, незримая связь существовала всегда. Всегда, Констанция Тимар.

Услышав за спиной голос, Жоан вздрогнула от неожиданности.

– Не можете уснуть, мадемуазель Тимар? Она обернулась и увидела Жозефа, который на этот раз был не в сюртуке, а в морской вязаной толстовке.

– Да, не спится, – ответила девушка. Ей было приятно, что Жозеф здесь, в этой волнующей темноте. – А вы всегда так официальны?

– Нет. Но на красивых женщин я предпочитаю глядеть издали.

– Держу пари, вам это удается, – лукаво заметила девушка.

– Не всегда.

Они рассмеялись.

– У вас нет морской болезни? – спросил Жозеф.

– Слава богу, нет. Просто сегодня было много волнений, так что я вряд ли усну.

– Как и прошлой ночью.

– Откуда вы знаете? – удивилась Тимар.

– Интуиция.

Жоан смутилась.

– Ночь прекрасна. Было бы обидно проспать такую красоту, – сказала она.

– Не каждая юная и очень красивая женщина отважится на поездку в джунгли.

– Джунгли, – повторила Жоан и попросила: – Расскажите о тех местах, куда мы едем. Это тайна, загадка. Какие они? И долго ли мы будем, добираться до места?

– Все зависит от времени года, уровня воды в реке и умения капитана избегать песчаных отмелей. Расстояние в том краю не всегда можно считать в днях. Если едешь в Колумбию – значит, едешь в другой мир. Там иное ощущение времени. Джунгли, заброшенные реки – величественная картина.

– О Жозеф, похоже, вы романтик, – заметила Жоан.

– У вас много друзей? – спросила она немного погодя.

– Нет, не особенно. В этом вопросе я щепетилен. Один из них разбил у реки огромную плантацию и работает, как дьявол, чтобы сделать ее прибыльной. Прежде чем поехать на раскопки, мы направимся к нему. Именно он даст нам снаряжение и лошадей, чтобы преодолеть последний отрезок нашего пути.

– У него есть семья? – поинтересовалась девушка.

– Нет, он не любит говорить о своем прошлом. Он скрытен, а я не хочу лезть в душу. Вообще, он любит уединение.

– Но это так грустно – жить одному.

– О нет. С ним работает достаточно людей, и среди местных у него немало приятелей.

– Жозеф, а вы слышали о месье Ланнеке?

– О Ланнеке? Разумеется. Кто среди образованных людей не знает о нем? Я не имел удовольствия быть знакомым с ним лично, но читал его труды.

– Я думала, вы с ним встречались и сможете рассказать, – разочарованно протянула Жоан.

– К сожалению, это не так.

– Что ж, тогда мы сможем познакомиться с ним.

– Да? – удивленно воскликнул Жозеф.

– Он покинул Европу на несколько недель раньше нас и сейчас на пути к месту тех же раскопок.

– Вот это совпадение! Вы именно поэтому едете туда, Жоан?

– Отчасти. Ланнек должен подтвердить либо опровергнуть теорию одного молодого археолога. Кажется, его зовут Луис Перье.

– Вы хорошо информированы, Жоан.

– Хорошо информирована экономка месье Ланнека, которую невозможно остановить, как только она откроет рот. Мне оставалось только слушать и запоминать.

– Вы очаровательны! Думаю, месье Перье будет рад общению с вами.

– Признаться, я бы не хотела быть для месье очаровательной мадемуазель. Хотелось бы стать ему хорошим помощником.

– Понятно, – проговорил Жозеф. – Каждому человеку приходится самоутверждаться, так или иначе. У меня такое чувство, что я в вас не ошибся. Вы умеете приспосабливаться к обстоятельствам, принимать вызов. Я искренне желаю вам удачи, Жоан, и успеха!

Жоан поблагодарила Жозефа, и, оставшись одна, облокотилась о борт и долго смотрела вдаль. Путешествие началось, и теперь, даже при желании, его нельзя остановить.

Луис приехал к Франку после захода солнца. Джунгли и серебряная река казались зловещими, как во сне. И приходили странные мысли, будто солнце уже никогда не вернется.

Прошло две недели с тех пор, как он получил от Виктора Ланнека письмо. Теперь он должен вот-вот приехать. Терпение Луиса было на пределе. Хоген прислал записку, сообщая, что судно, на котором плывет ученый, вошло в устье Магдалены. Луис, проведя в Колумбии год, не переставал удивляться тому, с какой скоростью здесь распространялись новости.

– Луис, входи. Тебя ждет хороший горячий завтрак. Если мы отправимся сейчас, нам придется бродить по пристани и мешать моим рабочим. Так что расслабься и выпей кофе.

– Ты прав, – согласился Перье. – Я просто не мог больше вынести ожидания, и меня свел с ума Мендрано, не говоря уже о Марии. Она выкидывала меня из моего собственного дома дважды за последнюю неделю.