- Уже умеешь. Попробуй еще раз.

- Я же говорю, что не умею. Даже не знаю, как это получилось.

- Попробуй.

Я напряглась и послала его куда подальше – телепатически, конечно. Но реакции никакой. Не знаю, как это срабатывает.

- Пробуй.

- Уже! Не получается.

Что он заладил со своим - попробуй, попробуй! Не знаю я как это сделать и точка. Нужно перевести разговор на другую тему, пока он мне дырку в голове не проел своим - «попробуй, попробуй».

- Ты мне что-то хотел рассказать о ваших женщинах.

Глеб хитро прищурил глаза, но возмущаться моему не прозрачному намеку не стал.

- Наши женщины имеют определенную иерархию. Это зависит от семьи, в которой они родились.

- Тоже делите всех на богатых и бедных.

Я как-то даже разочаровалась в их обществе. С виду такие правильные и честные, а на самом деле всюду одно и то же – вес монеты превыше всего.

- Делим, но деньги здесь не причем. Мы делим людей по родословной. Так сказать по чистоте крови.

- В моем мире в древности тоже такое было – на кузинах женились - соблюдали чистоту крови. А потом все это вылилось во множества генетических заболеваний.

- Здесь все немножечко по-другому. Браки между родственниками запрещены, но при выборе жены любой уважающий себя человек будет присматриваться к ее родословной.

- Говоришь как о собаках.

- Просто называю вещи своими именами.

- Все равно это грубо.

- Но правдиво. Если ты прекратила возмущаться, готов досказать, почему все-таки затронул эту тему.

«Так уж и быть – слушаю ваше величество!» Моим мыслям пафоса было не занимать.

- У нас нет величеств – есть просто уважаемые люди.

Я в шоке оглянулась по сторонам. Как будто кто-то мог подслушать мои мысли и передать их Глебу. Мне эта ситуация все меньше и меньше нравиться.

- Опять выразительные глаза?

- Нет. Уже телепатия.

- Но как? Почему?

- Ты в эмоциях выплескиваешь мысли, а все остальное время прячешься как в ракушке и не даешь к себе достучаться.

Я его не слышала. Глеб что-то говорил, а я себя накручивала и все больше злилась. Что это за ерунда – сразу тело, потом сердце, а теперь вот и в голову решил забраться. Он мне хоть кусочек меня оставит? И что это за телепатия в одностороннем порядке? А как же я?

- А как же я? Почему у меня не получается твои мысли читать?

- Я же говорю – попробуй!

- Легко сказать попробуй! Это не сделать шаг и прыгнуть в пропасть или расправить руки и попытаться взлететь. Да, страшно, но хоть конкретно знаешь, что нужно сделать. А что здесь? Как пробовать?

- Просто расслабься, закрой глаза. Представь себя в моих объятиях, как будто я тебе что-то нежно шепчу на ушко. Я говорю, какая ты красивая, как сладко пахнет твоя кожа, какие нежные твои волосы на ощупь.

Он говорил все тише и тише. Я действительно закрыла глаза и попыталась сделать, так как сказал Глеб. Сначала все это сделала так сказать для «галочки», что бы потом с чистой совестью заявить, что у меня ничего не получается. Но потом что-то изменилось. Его слова звучали у самого уха, хоть Глеб и стоял на расстоянии нескольких метров. Я кожей ощущала его прикосновение к шее, его нежные поцелуи в волосы, поглаживание слегка шершавыми пальцами ключицы. Он был со мной – нет во мне. Я чувствовала его как себя – чувствовала волнение, страстное желание и что-то еще. Что-то трепетное, яркое. Какой-то огонек, что заставляет все тело рассыпаться искорками счастья. Это чувство было настолько сказочным и восхитительным - безумно не хотелось с ним расставаться.

- У тебя получилось.

- Что?

Меня вырвали со сна. Такое ощущение, что я только что видела самый прекрасный сон в моей жизни, и меня жестоко и бессовестно разбудили.

- У-у-у.

Разочарование было осязаемо.

- Ты смогла услышать мои мысли, даже больше, чем я бы того хотел.

Глеб опять говорил, отвернувшись ко мне спиной. Но мне казалось, это не было привычкой смотреть во время разговора в окно - он не хотел смотреть мне в глаза. То чудесное чувство, которое я в нем увидела - мне не желали его показывать.

Продолжение главы 25

Я вкусила запретный плод, подглядела в замочную скважину, но почему-то не чувствовала себя виноватой. Какое-то ощущение эйфории и полного довольства жизнью осталось. И пусть он оборвал связь, закрылся, но послевкусие было настолько велико, что я до сих пор ощущала мурашки, пробегающие по всему телу, как после бурного оргазма.

Молчание затягивалось. Тишина давила тисками, а напряжение можно было резать ножом. Я больше не собиралась это терпеть

- Глеб, что случилось?

Он молчал. И когда я уже не надеялась получить ответ на свой вопрос, все же ответил.

- Ты пробралась в меня на много глубже, чем я того хотел.

- И что с этого? Я тебе сделала больно?

- В какой-то степени.

- Как это? Почему мне не было больно, когда ты читал мои мысли?

Я последнее время как-то даже срослась со словами «как?» да «почему?». Как маленький несмышленыш, все спрашиваю и спрашиваю. Неприятное ощущение скажу я вам, когда ты ничего вообще не понимаешь. Смотрю на все большими глазами маленького ребенка, вот только рот не разеваю– иногда не разеваю.

- Это боль не физическая, и она никак не связана с телепатией.

Глеб не хотел объяснять причину. Он просто отгородился, спрятал свои чувства внутри и уже следующей фразой перевел разговор на другую тему. Мое любопытство здесь было неуместно. Я, наверное, впервые сдержала себя, не сказав уже привычного «как это?».

- Наташа, ты в эмоциях выплескиваешь свои мысли наружу – внутрь никого не пускаешь. Я слышу только то, что ты и так была готова мне сказать, но по какой-то причине сдержалась или просто не успела это выговорить вслух.

Глеб замолчал. Он по-прежнему смотрел в окно, и я не настаивала, чтобы он развернулся ко мне. Честно говоря, сейчас самой так было комфортнее.

- Попробуй немного открыться. Я не прошу впустить меня в себя, просто позволь себе меня слушать. Предстоящее мероприятие не будет сказочным, как ты себе представила. Это сборище высокопоставленных людей, которые хотят большего. Люди всегда хотят большего, чем уже имеют, а когда выше уже забраться просто некуда, пытаются всех остальных сбросить как можно ниже. Чтобы была как можно больше эта грань – грань, превозносящая их на несколько ступеней выше всех остальных. В этом мире простой наивной девочке выжить и сохранить свое достоинство очень сложно. А тебе нужно не просто выжить, ты должна занять определенное положение в этом обществе. Главенствующее положение.

- Как это?

Я снова не удержалась, чтобы не задать столь намозоливший мне уши вопрос.

Первая жена старшего стража занимает второе место в иерархической цепочке среди женщин, а поскольку правитель пока еще не сделал свой выбор, а его мать уже в преклонном возрасте, полномочия его будущей жены переходят к тебе.

Со всей этой фразы я услышала только первые два слова.

- Что значит первая жена? Ты хочешь еще раз жениться?

После этих слов Глеб развернулся и посмотрел на меня. В его зеленых глазах всего лишь на мгновение блеснуло непонимание. А после оно сменилось улыбкой.

Пелена ярости затмевала глаза, а в груди, будто кто-то воткнул нож и медленно его проворачивал – жгло огнем.

- Ты снова слышишь только то, что хочешь. Я тебе рассказываю правила – общие правила, существующие в этом мире. Не цепляйся за отдельные слова. У нас принято иметь несколько жен, но это не обязательное требование. Меня никто не заставит взять вторую жену.- Он помолчал какое-то время, и я даже успела вздохнуть с облегчением, а потом решил добавить – Если я сам не захочу.

После этих слов рванулась к нему с кулаками. Мои попытки хоть как-то навредить сопровождались громким раскатистым мужским смехом и моим усердным пыхтением. В итоге попытки остались только попытками, а после очередного поцелуя, во все части тела, к которым он только мог прикоснуться, я забыла, почему собственно собиралась ему навредить.