Глеб замедлил шаг, а потом и совсем остановился. Оглянулся на только что закрытую им же калитку, потом посмотрел на меня. Его серьезный, сосредоточенный взгляд отбил любое желание пошутить, по поводу его страха знакомиться с тещей. И хоть тетя как бы и не тещей ему является, но она у меня дама с перчиком, обо мне пеклась все это время с рвением истинной орлицы.

- Что?

Я тоже остановилась. Глеб никогда раньше не показывал передо мной своего страха - всегда спокойный, уравновешенный, уверенный в себе. Но сейчас в его глазах был страх, не за себя – он боялся за меня.

Трое его стражей остались в квартале от суда. Я сама на этом настояла. Не хотелось привлекать внимание соседей. У нас квартал тихий, все друг друга знают. Я и так шла с незнакомым мужчиной, которых раньше никогда в дом не приводила. Взглянув только на его массивное телосложение, уже посчитают бандитом, не стоило давать еще больше пищи для сплетен соседям.

- Какое у вас отопление?

- Печное. А что?

Я взглянула вверх на дымоход, с которого вилась тонкая струйка белого дыма. Глеб проследил мой взгляд.

- Ничего.

Мой ответ его успокоил. Легкости, с которой мы сюда шли, больше не было, он был по-прежнему внимателен и сосредоточен. Сама вдохнула воздух глубже, пытаясь разобрать в этой какофонии разнообразных оттенков ароматов тот, что так насторожил Глеба. Знать бы, еще к чему принюхиваться.

Глеб устремился вперед. Не далеко, всего лишь несколько шагов, но мне это не нравилось. И не потому, что обо мне забыли и оставили сзади. Его что-то настораживало, он чувствовал опасность, и это волнение передалось мне.

- Дай ключ.

Я машинально порылась в сумочке, выискивая нужный предмет. Но протягивая нужную вещицу, вспомнила, как всегда вовремя:

- Там, скорее всего, не заперто.

Тетя никогда не запирала дверь, пока вся семья не была в сборе. И только когда ложились спать, а я так и не возвращалась домой, замочный щелчок перекручивался два раза. Не важно, была я на учебе в другом городе, или предупреждала, что останусь ночевать у подружки, меня всегда ждали домой. Особенно в праздники. Сразу просили, уговаривали приезжать чаще, а потом просто стали оставлять не запертую дверь – на всякий случай. Семья большая – в доме всегда кто-то был, поэтому воров не страшились.

Глеб мягко нажал и потянул на себя ручку. Она послушалась, и дверь бесшумно открылась.

- Беги!

В нос ударил запах гари с примесью серы. Странно, никогда раньше не знала, как пахнет сера, а вот услышала и сразу поняла, что это. Я еще принюхивалась к непонятному запаху, а Глеб уже разворачивал и подталкивал меня к калитке.

- Беги, быстро! В квартале от сюда ждет стража. Я его задержу.

Кого?

Но задать свой вопрос я не успела. От толчка в спину я пробежала несколько метров, останавливаясь среди двора. К калитке было рукой подать, но я не спешила выполнять приказ. Оглянулась, пытаясь понять, что происходит.

В распахнутом проеме двери увидела его – мужчину с горящим взглядом. В темном пространстве коридора был отчетливо виден его силуэт с горящими глазами. Усилившееся зрение позволило более четко разглядеть его внешность. Мужчина с красивым лицом и бездушным взглядом. Он смотрел на меня, не отрывая взгляда, и я точно так же не могла отвести глаз. В голове эхом звучали непрерывные приказы Глеба немедленно бежать, но шок от испуга сковал тисками мои конечности.

Мужчина сделал шаг, потом другой, на третьем он уже бежал в мою сторону. Глеб ударом кулака остановил его, забрасывая назад в пространство дома. Демон просунулся на ногах около пяти метров, так и не упав на пол. С меня спала пелена оцепенения, развернувшись, в несколько шагов преодолела оставшееся расстояние до калитки. В голове вертелась только одна мысль - «Глебу нужна помощь, скорей бы добраться до стражей».

Открыв задвижку, потянула калитку на себя, взглянув назад, оценивая возможный исход поединка, еще не до конца повернув голову, шагнула в открывшееся пространство калитки. И… На кого-то налетела. Сразу почувствовала мгновенное облегчение. Даже вопроса не возникло, кто бы это мог быть. Конечно же, кто-то из стражей.

- Помоги ему! Быстро, пожалуйста, помоги!

Схватившись за лацканы пиджака, я шарпала его, не волнуясь о том, что могу просто порвать ткань. Я не смотрела в лицо спасителю. Неважно кто это – любой из стражей тут же рванется на помощь.

- Помогу, дорогая, помогу.

О, Боже! Я не успела оттолкнуться, сильные руки обвили стальными тисками вокруг талии, прижимая, хоть и не к мускулистому, но к жилистому сильному телу. Не было смысла подводить голову, чтобы понять кто это.

- Никита? Но как?

Все же посмотрела на него. Чего хотела этим добиться? Не знаю. Милости, жалости, доброты? На подобное он был не способен, я давно это поняла, но… вдруг.

- Помоги ему.

В моих глазах блестели слезы, а сердце резало от боли из-за страха причинения вреда Глебу. Может кто-то подумает, что я не верю в его силы, не считаю его самым-самым. Пусть думают. Не важно. Любая опасность для него, пусть самая незначительная разрывает болью мое сердце. И не потому, что я не верю в его силы, а потому что безумно люблю и боюсь потерять.

- Я и так ему помогаю. Твоему новому хозяину.

Жесткий смех, с нотками писклявости резанул слух. Как мерзко это звучит.

- Отпусти!

Попыталась боднутся, но безрезультатно - он меня слишком сильно и слишком близко к себе прижимал.

- Хочешь посмотреть, как твоего Глеба разорвут на куски, ну что ж, смотри.

На мгновение, ослабив хватку, он развернул меня к себе спиной, беря локти в захват и приподнимая их повыше, заставляя при этом согнуться чуть ли не вдвое. Плечи резануло болью, а я, невзирая на это пыталась подняться, чтобы видеть своего Глеба. Знать, что с ним все в порядке – это было важнее боли, это важнее всего.

Глава 30

- Ты опять на моем пути?- Асм медленно выходил из дома, вглядываясь в лицо Глеба. Он сверкнул белозубой улыбкой, как будто встретил старого друга, а не злейшего врага. И только глаза горели красным огнем, не давая усомниться в искренности чувств демона.- Но теперь готов бороться за свою жену. Жаль, что друга в помощь больше нет.

Жуткий смех громом разнесся вокруг. Голова демона была задрана вверх, а грудная клетка вздрагивала от жутких звуков издаваемых им. Смех перешел в рычание, понять, что звучало устрашающе невозможно. С ревом он вновь устремился к выходу из дома, но только целью его сейчас была не я а Глеб.

Всего лишь доля секунды и рука монстра, на ходу превращаясь в когтистую лапу, врезается в грудь Глеба. Я с криком в ужасе закрываю глаза, но надолго меня не хватает. Сердце разрывает от боли, а я вновь распахиваю, застланы пеленой слез очи, пытаясь хоть что-то увидеть. Но Глеб не лежит на земле в луже крови, как я того боялась. В последнюю секунду успел отскочить и толкнуть мчавшегося с безумной скоростью демона на штыри, торчащие из кованого забора. Асм по инерции полетел в заданном направлении, но, уже приземляясь, успел поменять местоположение своего тела. Он все так же приземлился на кованый забор, но два огромных железных штыря торчали не с его спины, а с груди. Жуткое зрелище – красная кровь, казалось, подсвечена каким-то внутренним огнем, омывая, стекала со штырей на проткнутую грудь демона. Он, безвольно прогнувшись, завис на железной конструкции.

Я никогда не думала, что смогу испытать радость от чужой смерти. А меня накрыло радостью, счастьем, эйфорией. Сжимающий руки и причиняющий этим безумную боль Никита был не важен. Я даже почувствовала, как он вздрогнул и ослабил хватку, но не настолько, чтобы я смогла вырваться. Это не на долго, сейчас Глеб…

А Глеб все так же стоял собранно, и неотрывно вглядывался в повисшее на металлическом заборе тело демона. Чувства радости и эйфории рассыпались прахом. Я перевела взгляд на тело демона и… открыла рот в немом крике.

Ноги Асма заметно удлинились и уже касались земли. Опираясь на них, он совершенно спокойно поднимался с металлической конструкции. Забор согнулся вместе с демоном, который выровнявшись на ногах медленно отходит от металлической конструкции. Окровавленные штыри постепенно уменьшались, прячась в его груди, а потом и вовсе покинули ее с обратной стороны. Сияющих сквозных ран, толщиной в мое запястье не было, и даже кровь, пылающая ярко красным пламенем, ручейками стягивалась в направлении недавних ранений. О смертельных ранах напоминали только дыры на черной рубашке, открывающие взору самую обычную мужскую розовую грудь, без каких либо повреждений.