Но этого удара он ожидал. Поймав меня за конечность, развернул и прижал спиной к своей груди. Его грудь была горячей. Пока не обжигала, но это только пока. Мысль о том, что сгорю заживо, тут же посетила мою голову. Еще была свежа память о не так давно увиденном - то, как куски горящей ткани падали на землю, и как языки пламени окутывали тело моего мужа…

- Допрыгалась куколка?- Он уткнулся носом в мою шею и глубоко вдохнул. – Ты пахнешь так же как она. О, этот запах! – Асм лизнул мою кожу, и я вздрогнула от отвращения. Шершавый длинный язык, оставляя за собой скользкий липкий след, прошелся от ключицы к основанию волос у самого уха. – И на вкус такая же.

Волосы? Какие волосы, а где же шерсть? Я подняла руку и посмотрела на гладкую поверхность кожи. Вот не знаю, радоваться этому или плакать. В образе волчицы я имела хоть какой-то, пусть призрачный, но шанс на победу, сейчас же я полностью беззащитна.

Ненавижу все это! Что за глупая способность, которая исчезает тогда, когда больше всего нужна? Неужели причиной всему опять страх, как тогда на злосчастном мероприятии? Но я ничего не могла с собой сделать. Еще несколько минут назад пылала огнем ненависти и рычала в образе хищницы не боясь ничего. Сейчас же, вид пламени охватывающего все мое тело, стоял перед глазами, и я не могла заставить себя даже шелохнуться.

- Убери руки от моей жены!

Самый приятный голос, который я когда-либо слышала. И ничего что это был не голос, а сплошное рычание. Пусть я его не видела, но слышала, а это значит, что он жив. Давящая боль и безграничная тоска в области сердца исчезли. Это как ощутить крылья у себя на спине и взлететь в облака – чувство безграничного счастья, накрыло меня с головой.

Мой Глеб, он жив!

Опять все происходило за моей спиной. Уже через мгновение тиски лап разжались, и я была отброшена на землю. Пролетев несколько метров, и покувыркавшись по полу еще примерно такое же расстояния, оглянулась назад.

Картина, открывшаяся взору, была жуткой. Асм метался на ногах по всему двору пытаясь сбросить Глеба со своей спины. Не просто спины. Ноги Глеба упирались в плечи демона, а руки со всей силы, взявшись за челюсти, тянули голову вверх. Он пытался оторвать ему голову. И если раньше, во время боя ироническая улыбка не сходила с лица Асма, то сейчас там было совсем другое выражение. Я бы назвала это неверием, а возможно даже шоком.

Когти демона исполосовали плечи и ноги мужа. Он рвался, метался, пытался сбросить наездника, но ничего не получалось. Жилы на руках Глеба напряжены, да и сам он рычит от усилий, но не прекращает тянуть. Я уловила запах горевшей плоти, видела дым, исходивший от прикосновения рук и ног Глеба к телу Асма, но это его не останавливало. На темно серой шее демона проступила ярко красная полоса. Сначала едва заметная, но постепенно становящаяся все шире и шире. На пепельно-серую грудь с черными полосами вен полилась оранжево-красная магма крови. И уже через мгновение, Глеб отпрыгнул от падающего тела, держа жуткий трофей в руках.

Чувство облегчения и вместе с тем огромной усталости обрушилось на меня. Последнее что я увидела, было то, что Глеб в облике оборотня, держа в руках голову Асма за волосы, подходил ко мне.

Глеб, успокойся. Мы опоздаем.

Ругалась, останавливала словами, а тело льнуло к его рукам. И ведь знаю, что уже поздно, что зрители собрались и ждут. Сама тем временем лишний раз прохожу без всякой нужды около мужа, провокационно виляя бедрами. Может это инстинкт? Не могу понять, что со мной твориться, когда он рядом. Хочется подойти, прижаться всем телом и потереться как кошка. Боже, как мне нравиться о него тереться!

Говорю это и понимаю, что несу полнейший маразм. И было бы, наверное, смешно, если бы все это не было правдой. Его тело, запах, голос, сильные руки,… он весь сводит меня с ума. И с этим наваждением невозможно бороться. Ему хочется подчиняться и получать наслаждение.

Проходя очередной раз около Глеба, была схвачена в плен и прижата спиной к мускулистой груди. А когда-то его размеры меня пугали, сейчас же вызывали восторг и предвкушение.

- Без тебя все равно не начнут.

Он склонил голову, целуя меня в основание плеча. Легкая щетина приятно щекотала кожу, разнося мурашками удовольствие по всему телу. Крепкий мужской торс, ощутимый под одеждой, прижимался к моей спине, и так хотелось обо всем забыть. О зрителях, которые собрались в ожидании совершенно нового спектакля, об актерах, которые безумно нервничают, не ведая, как воспримут их игру.

- Вот именно! И мы сейчас всех заставляем ждать.

- Терпение, благороднейшее с достоинств. Пусть разрабатывают его.

- Не смешно. Я сгорю со стыда, когда все узнают, почему именно мы опоздали.

Возмущаюсь, отпираюсь и все только на словах. Тело же выгибается в его руках, моля о большем, попа как можно теснее прижимается к его члену. Глеб стискивает мои бедра, а сам толкается сзади, имитируя акт любви. Толчки плавные, возбуждающие, я бы даже сказала дразнящие. Он накаляет этим меня до предела.

- А мы никому не скажем.

И опять этот соблазнительно хриплый голос. Даже не голос – шепот. Коварный, толкающий на глупости. И я уже готова окунуться в этот омут, невзирая на последствия. Тело готово, нет, не просто готово, оно молит, оно требует продолжения, но разум все равно возмущается.

Говорить не обязательно.- Тихий стон томления. – Твое продвинутое общество это просто напросто унюхает.

- Пусть завидуют молча.

Его губы шевелятся, выговаривая слова, и касаются моей кожи. Это не щекотка, это афродизиак, поступающий через кожу прямо в кровь. Все крупицы здравого смысла разлетелись как дым по ветру. В голове пульсировала только одна мысль – если я его сейчас не получу – просто умру.

- Напомни, почему ты одела именно это платье, а не то голубое?

Я сразу даже не услышала вопроса. Вернее услышать, то я услышала, а смысла слов не разобрала. И только спустя какое-то время несколько раз моргнула, пытаясь сообразить, чего он хочет и что ему ответить.

- Ты говорил, в розовом лучше.

- Я ошибался.- Скрип рвущейся ткани.- Лучше совсем без платья.

- Глеб! Ты что…

Он развернул меня к себе лицом, прижимая оголенной грудью к своему торсу. Мой законный и вполне обоснованный вопль возмущения был заглушен поцелуем. И если я вначале несколько секунд еще пыталась вырваться и сказать о его самоуправстве все что думаю, то потом просто забыла, почему именно хотела возмущаться.

Горячие руки, ласкающие каждый участок кожи, вызывающие дрожь и стоны. Губы, вторящие этим ласкам. Здравого смысла не осталось – меня не осталось. Были только мы – половинки одного целого сплетшиеся в извечном танце страсти.

Притиснутая к стене, с заброшенными ему на бедра ногами, устремлялась навстречу при каждом толчке. Единственное, на что была способна, это получать удовольствие, которое он мне дарил. Врезалась ногтями в кожу спины, не в силах удержать в себе безумную бурю ощущений, а пересохшие губы шепотом молили « еще, еще». И он удовлетворял мои мольбы, с каждым разом толкаясь все сильнее, вонзаясь глубже, вознося меня к вершине блаженства.

Одеть мне впоследствии пришлось все же голубое платье, а Глеб на все мои ворчания отвечал тем, что оно было изначально лучшее.

Сейчас как в тот памятный день, стояла в прозрачной кабинке и волновалась, боялась, как воспримут мое детище. На моей стороне были два сильнейшие мужа мира сего, но на напротив стая гиен, желающих, хоть бы во что-то вцепиться.

Спектакль был не о любви - о дружбе. Это тоже яркое чувство, но более безобидное. А возможно когда-то со временем, они готовы будут к чему-то большему.

Действие закончено, актеры вышли на поклон, мне долго пришлось убеждать их это сделать и объяснять, зачем это нужно. Они сыграли хорошо, достойно. Я, честно говоря, не ожидала и этого.

Минута полнейшей тишины, вторая. Я сижу вся на иголках в ожидании отзывов, да хоть бы какой-то реакции. Каждая последующая секунда тянется все дольше и дольше. Время замедляет свой бег, удары секунд растягиваются до бесконечности. В ушах слышно пульсирование крови по венам. Бой сердца учащается, и оно готово разбить грудную клетку и выпрыгнуть.