Шушкевич: Я отвечу сразу. Ну во-первых, так фантазировать…

Сванидзе: Если можно, очень коротко, потому что почти не осталось времени.

Шушкевич: …фантазировать — это просто грех, такого не будет. Во-вторых, есть не черно-белое решение вопросов. У нас очень хорошо был…

Кургинян: Да или нет?

Шушкевич: …проработан вопрос о том, чтобы Беларусь была нейтральным государством, потому что у нас будет тектонический слом либо на востоке, либо на западе в ином случае. И этот вопрос достаточно хорошо проработал и может быть новой структура в Европе…

Сванидзе: Спасибо. Леонид Макарович…

Шушкевич: …в свое время такой этап прошла Финляндия, Австрия.

Сванидзе: …я могу Вам дать 15 секунд буквально на ответ.

Кравчук: Когда такой вопрос возникнет, мы поставим этот вопрос на референдум, и если украинский народ проголосует за объединение и восстановление бывшего Советского Союза, значит, народ этого хочет.

Сванидзе: Спасибо.

Сторона обвинения задает вопросы своим свидетелям. Сергей Ервандович, прошу Вас.

Кургинян: Я обращаю внимание на то, что все малые государства рано или… входят в большие — конгломераты, федерации или во что-нибудь… это в закон Европы, это сейчас формируется во многих других частях… Но, казалось бы, почему бы не создать заново некоторое справедливое демократическое государство, в котором бы мы все вместе жили так, как завещали нам наши предки. Но это вызывает совсем другую реакцию. Теперь я хотел бы спросить господина Игрунова. Скажите, пожалуйста, как Вы считаете, эти государства стали независимыми игроками или нет — в том смысле, который применяется во всей геополитике?

Игрунов: Геополитика предполагает, что игрок геополитический формирует исторический курс, формирует мировую политику. Другие субъекты геополитическими игроками не являются. То, что случилось с Советским Союзом — разрушение Советского Союза — привело к глобальной геополитической катастрофе. Каким бы плохим ни был Советский Союз, он тем не менее был балансиром для другой системы — прежде всего, для Соединенных Штатов. С падением Советского Союза воцарилась на некоторое время однополярная система, в которой Соединенным Штатам было позволено все, что угодно. Масса крови пролилось, потому что эта страна, а отчасти Запад в целом совершил, на мой взгляд, недопустимые шаги, которые не были бы совершены, если бы был Советский Союз. Это кровь в Югославии, это кровь в Ираке, это бессмысленная война в Афганистане и так далее. Так вот, а распавшийся же Советский Союз предстает маленькими государствами, которые становятся клиентами либо России, либо Запада, но ни в коем случае не являются самостоятельными игроками. Немногие из них пытаются вести слабую политику, но подвергаются то «казахгейту», то запрещению въезда в Европе, то санкциям ООН и так далее. Только Россия, некоторое время побыв клиентом Соединенных Штатов, пытается вести самостоятельную политику.

Кургинян: Прости, я хочу просто для себя понять, вот просто для себя — так кто же что же получил, черт возьми? Кто что получил, скажи?

Игрунов: Я думаю, что все мы, распавшиеся в Советском Союзе, только проиграли, уступив свое место на арене старым и новым игрокам, которые формируют эту политическую площадку под свои эгоистические интересы.

Кургинян: Так, значит, все проиграли? Спасибо.

Сванидзе: Спасибо. Сторона защиты имеет возможность задать вопрос.

Млечин: Вы сказали о небольших государствах, если я Вас правильно понял, что их судьба — быть клиентами больших государств. Нет ли в этом обидного? И как Вам кажется, не потому ли государства-то вот небольшие небольшие и убежали из Советского Союза, что слышали вот это вот — что «вы можете быть только нашими клиентами»?

Игрунов: Я могу сказать так, что до распада Советского Союза они не были ничьими клиентами. Права украинца были такими же, как права россиян, права белорусов — такими же, как права армян. Только после распада Советского Союза сами захотели быть клиентами Запада и проводниками их интересов литовцы, латыши и так далее. Борьба против России стала их валютой, за которую они продавались. А другие стали просто ареной борьбы. Даже огромная Украина — самое большое европейское государство, не считая России, стало полем раздела. То «оранжевая революция», когда американцы втягивают в свою геополитическую сферу Украину, то реванш, а самостоятельной роли у Украины нет, ее многовекторная политика — совершенно вялая и бессмысленная: то поклон Западу, то обращение к России. Это не геополитический игрок, это слабый, унижающий сам себя игрок.

Млечин: Позвольте, я задам другой вопрос. Когда Вы так отзываетесь об этих государствах, как Вы думаете… и они это слышат, как Вы думаете, захотят они вступить в новый Советский Союз?

Игрунов: Я могу сказать, что Украина — моя родина…

Млечин: После того, как Вы так о них отозвались…

Игрунов: …моя родина, моя боль, и не я о них отзываюсь, а я по-прежнему один из них как советский человек. И я знаю, что правда, даже когда она обидная, но признана, является путем к выздоровлению. А если начинается политкорректность, тогда унижение будет продолжено.

Сванидзе: Спасибо, время истекло. Я объявляю небольшой перерыв, после чего мы завершаем наши слушания.

Сванидзе: В эфире «Суд времени». Последний вопрос наших слушаний, посвященных «Беловежским соглашениям» 1991 года: оправданно ли «Беловежское соглашение» с морально-политической точки зрения?

Пожалуйста, слово стороне обвинения — тезис, свидетель.

Кургинян: Я хотел бы, чтобы был приведен интернет-опрос 2010 года. Обращаю внимание всех, что интернет — это как бы то, чем пользуется достаточно такая социально преуспевающая часть общества, это… отнюдь не может быть сказано, что это некая «тоска маргиналов». Итак, на вопрос «Хотите ли вы снова жить в Советском Союзе?» 68 % процентов отвечают «да», 30 % — «конечно, нет», 2 % — «уж лучше как сейчас» и 0 % — «мне все равно». Вот, мы видим, что происходит с морально-политической точки зрения. Я просто хотел бы, чтобы Ксения Григорьевна Мяло, историк, писатель и философ, ответила на этот вопрос. Оправдано ли все происходящее с морально-политической точки зрения. Это — мое доказательство, что неоправданно. Теперь я хотел бы получить развернутое доказательство этого или обратного от Ксении Григорьевны.

Мяло: Хоть я и свидетель обвинения, но тут я должна сказать, что я бы… (я знаю эти данные) я бы не абсолютизировала их — не только потому, что это интернет-вопрос, а потому что я знаю расшифровку. И расшифровка показывает, что в основном это связано с острым ощущением неблагополучия, неблагополучия. Неблагополучия, в первую очередь, житейского — хорошо помнятся все социальные достоинства, блага, которые граждане рядовые имели в Советском Союзе и гораздо меньше присутствует все остальное, под что крушился Советский Союз…

Кургинян: Извините, пожалуйста, что прервал — у Вас 49 секунд для ответа на вопрос.

Мяло: Было то, что мы идем к демократии. Так к демократии мы не пришли. Сама ликвидация Советского Союза, как она произошла в Беловежье, произошла абсолютно недемократичным способом, с полным нарушением всех демократических прав народа и процедур, а политическим… поэтому оно абсолютно аморально, а политическим следствием явилось то, что вследствие этой аморальности — заметьте, я обратную связь устанавливаю — политическим этой абсолютной аморальности явилось то, что прошло 20 лет, и ни один из тех узлов конфликтных, который завязался тогда еще на советском, а потом развивался на постсоветском пространстве, не решен. И если бы какой-то человек задремал на эти 20 лет или, не знаю, отвлекся бы, и он бы вернулся сейчас,

Сванидзе: Ваше время истекло.

Мяло: …то он бы опять увидел Карабах, Приднестровье, резня в Киргизии и множество нерешенных проблем.