Друзья заявились ближе к обеду. Харез был чисто одет и сиял как новый самовар. Рома же наоборот, весь в дорожной пыли и при полном снаряжении.

— Привет, Вован, — произнёс Ромка и устало сел на прикроватный табурет. — Ну и задачку ты нам задал.

— Остановись, Ромка, об этом потом. Давайте, собирайте меня и едем к Абдулу, но прежде чем тронуться, зайдите к доктору Рудольфу, он хочет с вами поговорить.

— Что-то случилось?

— Ничего, мне разрешили покинуть эту обитель и док хочет дать вам рекомендации. Всё, идите уже, а я пока переоденусь, — сказав это, я нажал на кнопку вызова медсестры.

Парни поднялись и направились искать врача, а в палату вошла рыжая медсестра и спросила, что мне надо. Я жестами и суржиком русско-английского объяснил, что мне нужна моя одежда. С трудом сел на кровать и стал терпеливо ждать своё барахло.

Сестра без звука принесла мои шмотки, сложенные стопкой, постиранные и отглаженные и также тихо вышла. Надев брюки и майку, я откинулся на кровать почти без сил, мне было очень тяжело дышать, не хватало воздуха и боль в правой части груди усилилась. Отдышавшись, я кое-как напялил ботинки и развернул форменную куртку. Носить её было нельзя, там, где должен быть правый рукав, торчали лохмотья. Наверное, кто-то из наших постарался, когда меня ранило. Ну и чёрт с ней, у меня в рюкзаке есть сменка, а до машины и так доберусь.

Чуть позже зашли мои друзья и Док вместе с ними.

— Ну что, соколик, готов покинуть этот гостеприимный дом? — заговорил Родной.

— Давно готов, помогите мне, — и, повернувшись к Рудольфу, добавил: — До свиданья, Док. Надеюсь, больше не попаду к вашим эскулапам.

— До свиданья, Шабах. Увидимся дня через три, я навещу вас посмотреть, как заживает ранение.

— Благодарю вас за заботу, — и оперевшись на плечи друзей, я направился к выходу.

Усадив меня в машину, друзья поехали к Ахмеду, Ромка вел машину не быстро, старательно объезжая ямы и различные колдобины на дороге. Я ему был за это очень благодарен, не хватало растрясти мои раны/, и тогда прощай вольница, снова здравствуй госпиталь. Доехали благополучно, Ахмед встретил нас на пороге, гостевого дома, широко улыбаясь. «И откуда этот прощелыга узнал, что я выписался из госпиталя?» но ответ на этот мой немой вопрос пришел незамедлительно, Харез выпрыгнув из машины и громко хлопнув дверью, спросил Ахмеда, всё ли он приготовил. Тот в ответ лукаво улыбнулся и кивнул в подтверждение головой. «Так вот они заговорщики, интересно, что для меня приготовили?» Но все было банально, они очистили капитально одну из комнат, поставили добротную кровать, и Ахмед пожертвовал для меня прекрасной мягкой постелью. Его жена застелила бельё и навела чисто женский порядок. Комнатка превратилась в уютное жилище, где чувствовалась хозяйская женская рука. Такое отношение к моей персоне, меня слегка растрогало, и я от души поблагодарил и хозяина жилья и его жену. Позже Ахмед прислал свою старшую дочь, которая принесла нам вкусный обед, в довольно большом казане. Это был сладкий плов, приготовленный с фруктами, киш-мишем и фисташками. После столь вкусной еды захотелось расслабиться, но я себе не мог этого позволить, надо было приходить в норму и что бы чем-то занять себя, я попросил Романа принести мое оружие в комнату. А Харез помог мне, туда перебраться. И вот устроившись поудобней, я занялся разборкой и чисткой оружия, Харез и рома тоже разместились в моей комнатушке, прихватив с собой чашки и свежезаваренный чай.

— Ну что за новости ты принес? — начал я разговор обратившись к Роману.

— Да новости не очень хорошие. Когда я заменил Хареза. Частники, уже отъезжали из кишлака. Поехали в сторону Кала-И-Нау, но я решил подстраховаться и проехаться за ними. Впрочем, это было не зря, хоть и пришлось ехать обходными дорогами. В общем в Кала-И-Нау они не поехали, свернули на восток между сопок, в сторону Баламургаба, и притопили по грунтовке на сколько позволяла дорога. Не думаю что они меня заметили, а скорей всего сильно спешили, потому что я ехал параллельно им, периодически выскакивая на хребты и наблюдая в бинокль за их направлением. В общем, проводил их примерно до полпути. Дальше наблюдать не было возможности, в ту сторону ведет только одна дорога. Если бы поперся за ними, то наверняка меня бы просчитали и скорей всего устроили б ловушку.

— Ром, а о самих этих парнях, что ни будь узнал?

— Узнал, но слишком мало и то, рассказала это Каталина. Она к ним относится негативно. Они не первый раз заезжают в госпиталь. Ведут себя по-хамски, тесно работают с ЦРУ, выполняют иногда для них грязную работенку. А так позиционируют себя как разведка, но не гнушаются охотой за головами. Наняло их АНБ, в помощь какому-то магнату, который ведет добычу лазурита в горах, в районе Карамунджона. Вот собственно и всё.

— Дааа, …. Сведений мало, но хорошо то, что они не армейцы и замараны делами с ЦРУ.

— Ты что-то задумал, Волк?

— Пока ни чего, но чует моё сердце, что мы с ними ещё встретимся, и если их не завалим, они нам устроят много бяки.

— Вот и я об этом думал, уж слишком матерые волчары, а двум стаям в одном месте делать нечего. Либо мы их, либо они нас. Короче всё ясно, и ловить их надо только на засаду, а как это сделать я просто не представляю. Сегодня они здесь, завтра там, очень долго придется гоняться.

— Не спеши Роман с выводами, возможно, встретим их раньше. Похоже у них много дел в нашем уезде. И мы сможем их застать.

— Надеюсь, мне надо должок им отдать, плюху то под глазом, мне кто оплатит?

Так за беседой я закончил чистить АЕК и пререшел к «Кипарису». Рома стал, хлопнул себя по коленям и сказал:

— Ну, коль заняться больше нечем, пойду к своей горячей девчонке.

— Ты, герой любовник, сначала отмойся, как следует, и переоденься, а то как-то не комильфо идти в таком виде.

— Не учи, ученого. — отшутился Родной и вышел во двор, а Харез всё сидел задумчиво и переваривал наш разговор. Потом как бы очнулся, налил себе и мне чаю и спросил:

— Думаешь, эти американцы опасны для нас?

— Да Харез, они нам как кость в горле, если не удалить загниёт.

— Понятно, нам только домой вернутся, а там о всех их передвижениях будем знать.

— Отлично Харез, если мы будем знать, где они и куда едут, то будем иметь преимущество и сможем выбрать место схватки на наших условиях.

— Я сделаю всё, что бы мы могли жить спокойно. — Сказал Харез и тоже пошел во двор, оставив меня за работой, и дав возможность обдумать ситуацию наедине.

Проехав через центральную площадь кишлака, мы свернули налево, ближе к реке. Возле двухэтажного дома с плоской крышей, наш проводник сказал остановиться. Миха нажал на тормоза и «Тойота», подняв облако пыли, встала как вкопанная. Пассажир выскочил из кабины пикапа, и постучал в ворота. Их распахнули двое чисто одетых, вооруженных людей, характерной бородатой внешности, одеты были, как и большинство в этом кишлаке, с обязательной чалмой на голове. Поверх одежды закреплены разгрузки пакистанского производства и обязательные автоматы АКМС, и не ахти какие, а именно Советского производства. Что здесь считалось, огромным достоинством.

«Привратники» сделали приглашающий жест, и Миха медленно въехал во двор и пристроил свой автомобиль справа на свободной площадке, следом заехали ещё две машины с остальной командой. Гостей ни кто не держал на прицеле, и не стремились лишить их оружия, на крыльцо дома из нескольких ступенек вышел сам хозяин. Оглядев кавалькаду и дождавшись, когда все выйдут из машин, он пригласил всех в дом.

Мишка был слегка под впечатлением, он ещё ни когда не бывал в столь богатом доме, сразу было видно, что статус жильца намного выше остальных, большая комната в которую их пригласили была обставлено скромно и со вкусом, в центре в глухой стене был первоклассный камин, обложенный светло-голубым кафелем с восточным орнаментом. Всё остальное было завешено шикарными коврами, недалеко от камина в углу был сделан низкий постамент покрытый тоже ковром, и на нем лежало много мягких валиков, с однотипным узором. Возле стены с окнами, стояли огромные керамические горшки, тоже голубого оттенка, с какими-то густорастущими цветами. Между ними был резной столик ручной работы из красной древесины, на котором стоял огромный серебряный поднос со сладостями. В противоположном углу где висели светильники, было однотипное со столиком, резное кресло, укрытое ковриком. Обстановка была богатая, но все это великолепие, отдавало не показушной аляпистостью, а смотрелось с неброской скромностью. В общем, местный Бек, не кичился своим богатством и не выставлял его на показ.