- И что, во всем многотысячном населении не нашлось ни одного последователя Галилея?

- Нашлись. Как уже успел сообщить Меренков, основной критерий выживания при переходе - индекс духовности. Чем выше ее уровень, тем мощнее защитное поле генерируемое сознанием и наоборот – чем выше порог подсознательной агрессии, позволяющий наглецам доминировать на Земле, тем меньше вероятность уцелеть при фазовом переходе. Абсурдно, но это подтверждает социология и сравнение профессий, которое было проведено со списком уцелевших. Это не означает, что ученые духовны, а сантехники и грузчики – питекантропы, все дело в сознании. Но в большинстве профессия оказывает весомый отпечаток на менталитет. Итак, мы обнаружили, что планета начала свое вращение вокруг оси только с нашим появлением. Возможно, последним толчком был излишек энергии при нашем переходе, но это факт. Синергичность бушевавшей войны была столь сильна, что разбалансировала не только первокод жизни, но и сместила планетарную ось. Теперь здесь вечная осень, смены времен года очень незначительны. Вскоре натолкнулись минерал, который позже назвали слезами Агарти. Его структура была настолько сложна, что на ум поневоле приходили мысли об искусственном происхождении. Он обладал уникальнейшими характеристиками - твердость, неразрушимость, энергопоглощение. Но самым важным была способность к фокусировке. Когда выяснилось, что ириний является неисчерпаемым кладезем энергии, мы решили совместить его со слезами и прорвать временную перегородку домой!

- Лазер? – подал впервые голос Мистраль.

Стержнев встал и на стене напротив зажегся тусклый отработанный монитор с расплывчатым изображением какой-то схемы, сплошь исписанной формулами и уравнениями:

- Конечно, ведь наш переход был ничем иным, как роковым стечением обстоятельств, накладкой фаз и амплитуд. Но обо всем по порядку. Мы подключили слезы через световоды, благо мой прежний бункер НИИ «Прибрежный» был укомплектован всем необходимым, и результат превзошел ожидания. Луч получился сверхконцентрированным, самым совершенным рубиновым лазерам до данного пучка как черепаха до гепарда. При иных условиях он остался бы незамеченным, поскольку его неизменная длина 16 метров и частота в 24 герца не является чем-то особым, но в иной метрике Агарти мы получили невиданную мощь.

- Погодите, так Меренков стрелял в меня из пульсара, адреналину было больше чем вреда, и каким образом…

Верес двинул его ногой под стулом, и он прикусил язык, но Стержнев не обиделся:

- Секрет в структуре здешнего мира. Пучок пульсара деструктивен и разрушителен для материи Агарти, но безвреден для человека, поскольку данные частоты являются эталоном нашего энергетического кода.

- Хотите сказать, кто-то предусмотрел появление человека на Агарти и разложил артефакты на самом виду? Кто-то знающий о строении не только нашей энергетической основы, но и психологии?

- Вы очень проницательны…

- Верес. Профессия разведчика службы пространственной обороны обязывает делать самые нелогичные выводы, но не позволяет нам недооценивать угрозу из-за абсурдности предположений. Чуждый разум не обязан следовать законам человеческой логики. Значит, это энергия артефактных слез, пульсаров помогла выплавить эти коридоры?

- Я все больше утверждаюсь, что в мироздании не бывает мертвой, инертной материи – все мыслит, развивается, имеет сознание. Пульсар оказался не только пучком излучения, а мнемонически активной средой, не было потребности водить лишь только руками, вырезая ровные окружности. Достаточно было мысленно сформулировать, что требуется и он, следуя течению мысли расширялся в породе убирая ненужные участки. Чаще это  была дематериализация, полное исчезновение плотной материи, иногда тепловая обработка доходящая до тысяч градусов и сплавляющая породу в мощный каркас, выдерживающий не только колоссальные нагрузки, но и экранирующий излучение «петли».

- Вы с такой непринужденность фигурируете терминологией, вводя новые обозначения, что непосвященному человеку будет тяжело в ней разобраться даже при всем желании.

- Звездочет, я тоже удивляюсь – внешне вы разные, но у вас разительно схож образ мышления и мироощущение. Вы похожи друг на друга, словно огурцы с одной грядки, словно части единого организма, некий живой механизм.

- О чем вы, Альберт Бенедиктович?

- Просто Альберт, ни к чему лишние формальности. Я говорю о том, что обсуждает весь город.

Шуня вытаращил глаза, уставившись на легкую улыбку, играющую на губах профессора. Может все Альберты такие, с прибабахом – что Эйнштейн, что Стержнев, сходство имени и ничего личного.

 - Вы ждали другого: город в осаде, кучу кровожадных чудовищ, бойцов отстреливающихся до последнего патрона, а попали на подземную базу, наладившую свой быт даже на этом пепелище и сумасшедшего ученого, вместо поиска выхода из сложившейся ситуации несущего бред о тонких материях.

Звездочету только оставалось что кивнуть, Григорий скупо улыбнулся, а Журбин покивал головой:

- Я все-таки оказался прав, Альберт. Мир не иллюзия, а мыслящая самосознающая материя. И пробудившиеся тонкие способности людей лучшее тому подтверждение. Это могу подтвердить не только я, но и мои напарники, читающие поле города также легко, так и как ты сейчас пытаешься прочитать наши.

Альберт отвернулся к монитору и глухо ответил:

 - Я бы предпочел признать твою правоту в нашем давнем споре дома, а не здесь, в этой удавке. Эволюция разума невозможна без эволюции души, теперь это бесспорный факт, но легче от этого не становится. Вы пока еще не осознаете, что это навсегда. Мы отрезаны от Земли незримой пеленой чужих законов.

Доктор ухмыльнулся в бороду, сдерживая иронию:

- Это будет для тебя новостью, но вы отделены от Земли не только в пространственном, но и временном векторе.

Альберт повернулся к Журбину, всматриваясь в искрящиеся смехом глаза:

- Что ты хочешь сказать?

- На Земле прошло десять лет. Вам было не сладко, но мы тоже не спали, а довольно далеко продвинулись. Если бы ты слушал не только себя, то смог бы заметить, что Верес упомянул обозначение «служба пространственной обороны». Не морщься, я знаю твою страсть к вычурности фраз, но и это во благо - люди должны слышать слова надежды. Ты уж постарайся, голубчик, донести это помягче, что ли. Полина не упоминала в своих отчетах о путниках и лесниках?

Стержнев сник и пожал плечами:

- С помощью пульсаров нам удавалось прорвать перегородку лишь частично – она была на Земле недолго, ее всякий раз отстреливало назад, словно растянутой до предела пружиной. От встречных, подозрительно косящихся сталкеров, трудно узнать что-либо путное - женщина в Зоне, к несчастью. Так что там с лесниками?

- Видишь ли, Альберт – Доктор задумчиво покусывал краешек бороды – Севастополь был вторым - первый удар был нанесен по Чернобыльской Зоне отчуждения, для калибровки. Военные, бывшие в оцеплении, а позже пробивавшиеся к ее центру, также попали под пространственное смещение. Не полное, как у вас, но они уже не могли вернуться во внешний мир и остались в Зоне. За десять лет они смогли приспособиться, выжить и… эволюционировать. Я лишь постарался, что бы эволюция пошла в правильном, естественном направлении. И не только для человека. За Периметром, благодаря полученной через Звездочета информации, отчасти разобрались в причинах произошедшего, особенно после появления прущих наружу выворотников, и была создана служба пространственной обороны.

- Если причину, привязывающую к Агарти нельзя переступить – ее нужно исправить – подал голос Аметист.

Стержнев от изумления даже приоткрыл рот, рассматривая растянувшегося на полу среди выгрызенных раковых панцирей матерого кеноида. Доктор засмеялся, остальные улыбнулись, посматривая на его растерянность.

- Но это же невозможно! Бог мой, Журбин, как тебе это удалось? Ты был прав, прав во всем…

- Развитие непреложно. Вслед за человеком спиралью разума должны восходить другие виды. В случившемся вы видите только мрачную сторону - гибель, разрушение, пепел мира и осколки ваших надежд. Но вы упускаете другую сторону – пепел это погребальная жертва разума во имя жизни.