- Ты выбрал не самое удачное время для приставаний!

- Что это было? – прохрипел разведчик, игнорируя насмешку «гласа Постулата».

- Металл – коротко констатировал Харон, выковыривая из экзоскелета шарик и протягивая Вересу.

- Охренеть, с каждым днем все радостнее жить! Мне кажется, или он из такого же метала, как и экза?

- В таком случае у них теперь приличный запас пуль. Надо уходить, с той стороны их мало, еще можно перепрыгнуть!

Полина кивнула подоспевшему Поныреву, и прижимаясь к основанию они поползли на другую сторону. Верес опасался, что сорвавшиеся из-под ног сколки выдадут их маневр. Но иззубренная седая скала была прочнее всех известных ему пород, ветер, вылизав ее со всех сторон, давно стер мелкие камешки в пыль. Ноги по щиколотки увязали в вездесущем пепле, приглушая движение. Прислушиваясь к редеющей стрельбе, они обогнули скалу, обнаружив, что с другой стороны бесформов почти не было. Узкую колышущуюся ленту можно вполне было перепрыгнуть, если не задавать глупых вопросов о том, насколько быстро они движутся. Не спрашивая разрешения, Харон сгреб в охапку Полину, Понырев закинул разведчика на спину и, присев, сделал гигантский прыжок. Усиленная пневматика ног приняла на себя удар от соприкосновения с твердью и, отбросив Вереса в сторону, он покатился кубарем по черной земле. Разведчик, отплевывая пепел, вскочил на ноги, а рядом уже приземлился Харон, бережно прижимая к исщербленной царапинами броне драгоценный «глас Постулата». Они кинулись в сторону канонады, а сзади раздался пронзительный визг - бесформы обнаружили ускользающую добычу. От ускорения ветер засвистел в ушах, и вскоре перед ними раскинулся очередной массивный гребень, вершина которого озарялась редкими вспышками выстрелов. Незнакомый отряд был загнан в подковообразный изгиб и огрызался от наседающих разжиревших существ короткими очередями. Над самыми головами что-то ухнуло и с пронзительным визгом врезалось в громадную скалу, разбивая вдребезги. Отброшенные взрывной волной они покатились по земле и рухнули в какую то рытвину. Когда Полина подняла кружащуюся голову, то чуть не обомлела вторично. На нее, крепко сжимая в объятьях тонкий стан, смотрел перепачканный пеплом Мистраль.

- Привет, Полина.

- Мистраль! Я же тебя уже успела сто раз похоронить! – она ударила его в сердцах рукой в грудь.

- Ну, это ты зря – покивал он головой – помирать нам еще рано.

- Эй, вы там – послышался голос – если наобнимались, то подумайте что делать с этими подползающими тушами.

Мистраль обернулся и увидел шипящего Вереса, потирающего ушибленную при приземлении голову.

Подняв Полину, он подхватил кипящего от ревности разведчика и указал кивком на острую вершину:

- Быстрее наверх, толстые бесформы неповоротливы, даже им сразу не пробить эту скалу.

- Откуда ты знаешь, что не пробить? – недовольно поморщился Верес, цепляясь за расщелины и взбираясь наверх.

- Надолго их не хватит - проигнорировал вопрос Мистраль – помощь близко.

- Какая, – поинтересовался Верес – Не отчаивайся даже среди ужаса и мрака, готова помощь твоя, Христос грядет?

Мистраль уставился на него изучающим взглядом и спросил Полину:

- Удивляюсь, как ты его до сих пор не пристрелила.

- Иного напарника не нашлось, но иногда рука так и чесалась. Вдобавок, болтун в Зоне, находка для шпиона!

Верес хотел бросить что-то колкое, но внизу снова ухнуло, и чуть ниже них в скалу врезался громадный обломок. Увидев приближающийся снизу отряд, люди на вершине перенесли массированный огонь на перекатывающуюся глыбу бесформа. Но пули бессильно рикошетили по его каменной толще, и Верес, осмелев, крикнул:

- Без толку, они сейчас все переварят и отрыгнут назад!

- Пусть – вскакивая на вершину, ответил Мистраль – пульсаром подавятся.

- Что за пульсар такой?

Мистраль тяжело вздохнул, выискивая кого-то глазами:

- Григорий, болтливость излечима?

- Вполне – улыбнулся доминус, трепанув окованными бляшками капюшоном – один сеанс и будет тише воды.

- Спасибо, доктор, полегчало! – пролепетал Верес, скользнув по непроницаемому лицу доминуса, кивая подошедшему Звездочету и распахивая в изумлении глаза при виде канувшего в лету Крипты.

- Вижу, наша незнакомка с грузовика тоже здесь – кивком поздоровался Звездочет – ну и наделали же вы переполоху в Зоне, сударыня! Право, место для встречи выбрано вами не очень удачно.

- Это того стоило – ответила Полина поглядывая на кружащих в нетерпении бесформов – насколько я понимаю, вы генерал Трепетов, известный в Зоне среди сталкеров как Звездочет?

Тот кивнул, взяв ее за локоть, отстранил от обрыва и посмотрел на Григория:

- Кто бы мог предположить, что пропущенные через «постулат» будут иметь такую сопротивляемость к волне.

- Это точно – согласился доминус, прислушиваясь, и извиняющееся улыбнулся – нет, я их не слышу. Одно из двух: либо они вывалились далеко от прокола, либо… не прошли.  

- Кто? – выдохнул Верес.

- Брама и Самум – бросил Мистраль – еще Ионов. Но за ним плакать никто не станет, его сожрали при приземлении.

- А вот Журбин, тот близко. Да не один, а на Авроре! - засмеялся Григорий.

 С этими словами сумрак прорезал нестерпимо яркий луч и ударил в самую гущу бесформов. Люди прижались к скале, ожидая неминуемого взрыва, но бесформ тяжело осел и рассыпался кучей пепла. На узкое плато, озаряя разгоревшийся день, ворвалось сияющее пятно, спустя мгновение следом за ним выпрыгнуло еще два и устремилось в сторону бесформов. Люди торжествующе закричали, стреляя в воздух, а снизу продолжали бить яркие сиреневые очереди, тесня темную волну. Бесформы заволновались и начали откатываться, а одно из пятен, сложив уши-паруса, превратилось в БТР, и лупя вспышками спаренных стволов, победоносно притормозил у скалы. Прибывшие начали спускаться вниз, прямо в объятия бойцов в черно-серой броне. Образовалась веселая кутерьма. Опешивший при виде такой толпы Меренков не ожидал, что прибывшие сумеют продержаться до их прихода. Он с удивлением рассматривал стоявших обособленно постулатовцев в экзоскелетах, хлопал по плечам Звездочета, которому, увидев внезапно блеснувшие на сталкерском комбинезоне погоны отдел честь, а потом закружил Полину в объятьях:

- Полинка, красавица ты наша! Смогла, прорвалась! Ай, да сестрица!

- Мистраль! – раздавалось с другой стороны – жив, жив!

Это был день встреч под чужим угрюмым светилом, в мире находящемся от Земли бесконечно далеком и бесконечно близком - на расстоянии тонкой временной перегородки. Радость встречи была омрачена гибелью добряка Брамы и молчаливого Самума, и по многим суровым мужским лицам на мертвую землю Агарти скатились скупые солдатские слезы. В подоспевших бортах семнадцать и пять, был найден, как это заведено у военных, припасенный на всякий случай спирт. Мятые жестяные кружки молча передавались по кругу, а потом под низким небом раздался траурный салют автоматных очередей вперемешку с сиреневыми вспышками пульсаров. Наконец, прибывших с трудом распределили по машинам, и тяжелогруженые БТРы взяли обратный курс на Севастополь.

Баюн, вскарабкавшись после плотного завтрака на толстенную ветку, вылизывал шерсть. Шершавый язык скользил по безупречно белой шерстке, заставляя ее играть радужными бликами. Он был доволен: мяса много, а люди, как всегда неповоротливы и глупы. Иногда они даже играли, забавно разбегаясь во все стороны, щекоча грохотом из железных палок, что было еще интереснее. Очень забавно, весело догонять их вприпрыжку, сбивать мягкой лапой и смотреть, как жертва, копошась на карачках, пытается отползти. И тогда баюн улыбался, правда, люди не понимали, что это улыбка и вопили еще сильнее. И это было печально и баюн, разочаровано фыркнув, уходил. Баюны не едят людей, им просто нравится с ними играть, а все россказни, будто они людоеды, сущее вранье. В Зоне и так вдоволь мяса, а вот поиграть не с кем. И когда ему становилось совсем скучно, он вскарабкивался куда повыше и пел. Заслушав его раскатистое пение многие, подходя, садились наземь и заслушивались иногда до полусмерти. От этого баюну снова становилось одиноко, и он вспоминал полузабытые, почти стершиеся из памяти слова: «Увольте Бога ради, это же не котята, это боевые машины, зачем их чеширить лишний раз, Наташенька?»