Выходит, значит, первым Бурлак, ноги тянет, за стену опирается, вышел он из бара во чисто поле, обернулся, сказать что-то хотел, но лыка не вяжет – и вдруг как заорет, ствол цап и очередью над головами. Ну, мы все как один попадали, бошки руками прикрыли – писец думаем, приплыли. Белочка видать набежала, хвостиком по мозгам навернула. Кинулся я, значит, с ног его сбил, автомат вырвал – глядь вверх – матерь божья – на крыше упырь пляшет! Ну, и заорал еще похлеще чем Бурлак и тоже очередью. Ну, хоть и поддатый был, заорал-таки по делу – «спасайся, кто может – упырь, сучара!!!». Мужики - кто внутрь ломанулся, кто на поддержку мне - грохот от очередей был, уши заложило, а он знай себе отплясывает. Тут смотрим, из кустов кен вываливается, ржет, зубы так характерно оскаливает, и голова опрокинута. Вкурили мы, что тут что-то не то, они ведь первыми тревогу бьют в таких случаях, а тут ржет, по земле катается – и не один, весь прайд в кустах угорает. Мы к ним – «че за фигня?», а они телепатируют – «шутка юмора мол». С тех пор он тут так и висит, но в чувстве юмора кенов мы больше не сомневались.

- Веселая история, только могли бы и предупредить. Еще сюрпризы имеются, а то хвататься нам за стволы, при случае, не хвататься? – Коперник посмотрел на часы – Если на этом все, то мы к Брюсу.

- Майор, это же не нарочно, мы давно привыкли к нему и внимания не обращаем, хотя поначалу самого мандраж пробирал аж до копчика – Макс открыл дверь и впустил путников в просторное помещение, в котором пахло травами и домашней кухней - Брюс за вами Анархиста послал, сообразив, что вы с непривычки тут заблудитесь, а Анархист, сукин сын, предупреждать не станет, мода у него такая, дурашливая. Говорит, между вами ментал есть, и он хочет с ним потолковать.

- Добро, пусть говорит. Все равно совещание только для офицерского состава. Дуда, Молчун – остаетесь с Максом, только в зюзю не напиваться, не шалить, и по морокам не стрелять.

Он толкнул толстую металлическую дверь, и протиснулся в бункер, в котором было накурено так, хоть вешай топор.

- Ну, начальство пусть толкует – кивнул Макс на бункер - а мы пошли, посидим у костра, да накатим с ребятами за знакомство. До зюзи поить не станем, приказ есть приказ, а за воссоединение не грех и выпить. Верно, Анархист?

Анархист согласно оскалил клыки, думая какие же будут люди веселые, когда накатят за знакомство.

Коперник пригнулся, чтобы не стукнутся головой об балку, и спустился по ступенькам вниз. При виде путников офицеры лесников встали, приветствуя гостей, а Брюс указал на свободные места:

- Что-то вы задержались, мы вас ждали немногим раньше, за время вашего отсутствия мы успели, как следует изучить документы и все как следует обсудить. Надеюсь, вы не против?

- Да нет, что вы, у вас так весело на Глуши - сначала болота, потом упырь этот, танцующий.

- Непорядок – нахмурился Брюс – Анархист должен был предупредить, он хороший эмпат, и может транслировать мысли напрямую в виде озвученной мысли.

- Ну, на то он и Анархист. Бог с ним, с упырем, местами было даже весело. Так что вы решили? – Коперник сел за стол, рассматривая внимательные, сосредоточенные лица, с воспаленными от бессонницы глазами.

- В целом, мы согласны, но у нас есть несколько встречных условий, касающихся внутренней структуры лесников, если мы согласимся войти в ряды ПРО, объединив былую раздробленность.

- В документах прямо указано - и Путь, и Лесники, в случае согласия, полностью сохраняют свою структуру и внутреннее соподчинение, в необходимых ситуациях прислушиваясь к мнению начальника разведывательной службы генералу Трепетову, которого все вы, здесь присутствующие, знаете как Звездочета. Хочу добавить, именно Трепетов описал возникшую ситуацию в Зоне, уделив особое внимание тому, в какой ситуации мы здесь оказались из-за недостаточности разведывательных данных десять лет назад и рискуя головой представил свой отчет в Минобороны. Можно сказать, только благодаря ему, мы воскресли как для общества, так и для родных.

- Майор - постукивая ладонью по столу, ответил Брюс – мы все уважаем заслуги Трепетова, и глубоко ценим все, что он для нас сделал. В этом нет никакого сомнения – вся база на ушах стоит и каждый норовит попасть в группу, что отправится к Периметру. Вопрос не в людях - вопрос в кеноидах. Как быть с ними?

- Я не понимаю о чем вы, Брюс. Если Род оказывает поддержку лесникам, то это ваше внутренне дело, мы не будем вмешиваться.

- Видите ли, Коперник – снял очки один из офицеров – так может показаться только на первый взгляд. На самом деле проблема кеноидов намного глубже. Она касается также и вас лично и пути, да и всего человечества в целом. Если позволите, Брюс, я поясню нашим гостям.

- Я не возражаю, Томенко, ксенобиология - это ваш конек.

- Спасибо. Покойный Марков ведь не просто так не шел на примирение с путем, с Кречетом. Говорят, о покойниках или хорошо, или никак, но выбирать не приходится. Если брать начало нашего раскола, то попав в Зону никто из нас еще не осознавал, с чем мы имеем дело, чем все это закончится, и главное когда. В таких условиях у многих не выдерживала психика. Многие из нас едва-едва закончили учебку, совсем еще дети, мы даже стрелять толком не умели, что уж говорить об умении воевать и выживать, тем более в Зоне. Я вот, например, с института загремел и страшнее кошки зверя в глаза не видел, а тут - Зона. Поэтому нервные срывы в условиях неизвестности, когда вокруг сжимались аномальные тиски, были неизбежны. Одна из возможностей их избежать, занять людей делом, вы это знаете не хуже меня. Офицеров среди нас можно было на пальцах пересчитать, и Марков с Кречетом разошлись во мнениях. Мы ушли за Марковым, предпочитая хотя бы делать попытки вырваться из этой удавки. Но я не об этом, я, главным образом, о кеноидах.

После того как Кайман вывел нас из аномального лабиринта предбанника и привел нас на базу, он сам открыл нам правду о Роде и прайдах. Уже тогда существовал Род, он был его основоположником, истоком - особь, имеющая соединенные цепи в сознании, открытые Доктором, и волей случая попавшая в Зоне в «стикс», особое аномальное поле. Поле настолько редкое, что даже в Зоне, щедрой на диковинные флюктуации времени-пространства, за десять лет оно возникало всего дважды – одно здесь, на Глуши - другое на Экс-один. Не буду вдаваться подробно в метафизику, я сам многого не понимаю, но в поле «стикса» время течет иначе, сразу в нескольких направлениях. Физическое время не отличается от нашего, но поле сознания и мыслительных процессов ускоряется в нем во множество раз, и чем ближе к центру «стикса», тем быстрее идет время. Кайман не говорил, сколько он был в эпицентре, но зародыш разума, вложенный в него Доктором, превратился в спрессовавшихся тысячах лет в разумную самосознающую единицу. Так появилась разумная ветвь кеноидов. Имея недюжинные способности разума и физической ловкости, истребив волколаков, он стал вожаком и вскоре, также как и они, стал обладать даром пси-восприятия, но умноженным в несколько раз. Тогда и созрела в нем мысль о создании Рода. Повинуясь его железной воле, стая слепышей вошла вслед за ним в «стикс», испила до дна и вышла измененной. В первом поколении кеноидов еще были слепыши, обладающие зачатками разума, но второе поколение, ровно через два года, превратилось в тот вид, который мы знаем теперь. Мы приняли это как данность – эта метаморфоза совершалась у нас на глазах, и сомневаться в ее истинности и эпохальности нам не приходится. Вполне возможно, что и наш далекий обезьяний предок попал в «стикс» или подобное поле, что объясняет мощный эволюционный скачок в одно поколение, о чем вам уже рассказывал Доктор.

Коперник помассировал виски:

- Томенко, я не понимаю, чем, собственно, вызвана озабоченность кеноидов в данном вопросе.

- Вопросом выживания вида – прозвучал голос с противоположного конца стола, где сидел седой как лунь кеноид – рано или поздно, люди увидят в нас конкурентов, что может повлечь за собой полное наше истребление. То, что показывали вам Протос, Людвиг или Анархист – игрушки по сравнению с мощью психической силы кеноидов и Рода. Я вижу в ваших мыслях вопрос - как лесники скрываются от прорыва без укрытий и бункеров как на Арсенале. Их защищаем мы, формируя поле, которое не может преодолеть управляемая стихия прорыва. Мы ответственны за людей - люди ответственны за нас, подарив нам возможность выжить и храня нашу тайну уже десять лет. Симбиоз и существование на равных – равновесие, в котором мы жили все эти годы. Пришло время перемен – в мир грядет иное, засеявшее искру разрушения, идущее собирать конечную жатву, и мы не хотим быть истребленными до того момента, как остановим его ход.