Дэйв уже наелся до отвала, а хлебосольный Дом доставлял и доставлял новые блюда. Наконец Помощник сообщил о готовности и освободил Дэйва от пытки. На выезде пришлось ещё немного задержаться. Увидев машину класса «супер», Дэйв засомневался, насколько она уместна для поездки. После недолгого размышления приказал поменять на повседневно-рабочий вариант. В итоге взлетели с опозданием на двадцать минут, хотя это и не очень-то важно. Развалившись в кресле, Дэйв приказал Помощнику дать информацию о районе визита и заодно ознакомить его с особенностями местного диалекта. Правильный язык на планете один, но в реальности во многих удаленных областях существовали свои нюансы. Хитвол совсем не хотел попасть в глупое положение, употребив непонятное или, того хуже, смешное для аборигенов слово не к месту. Время полета до дома Чевеса составляло почти шесть часов. Дэйв успел поспать, ещё раз поесть, опять подремать. В конце пути жутко надоело сидеть в кресле, и он, как мог, разминал требовавшее движения тело.

«Вот черт, следовало не скромничать, лететь на „супере“», — думал он.

Интересно, за время пути Дэйв вполне усвоил этот варварский диалект и уверенно подготовил на нём свою речь. Почти не пользуясь подсказками Помощника. Раньше таких лингвистических талантов за ним не наблюдалось.

«Вот что значит выспался. Голова хорошо работает. А может, просто соскучился по учёбе».

Всё когда-то завершается, и машина стала снижаться над пунктом назначения.

— Дай картинку.

Над панелью возникло трехмерное изображение города в реальном времени.

«Н-да… Дыра дырой, — разглядывал Дэйв убогие серые строения. — Хорошо, хоть дождя нет».

Городок располагался в тропической местности, славной непрерывными ливнями.

— Садись прямо у здания, — приказал он автопилоту, решив избавить себя от прогулки по захолустью.

«Вручу — и быстрее назад».

Во дворе многоквартирного дома, что угрюмой громадиной нависал над небольшой внутренней площадкой, копошились десятки людей.

«А, воскресная уборка», — вспомнил Дэйв.

По Правилам, воскресенье являлось единственным выходным днем. И, следуя Правилам, первую его половину граждане проводили за общественным трудом. Сегодня, например, убирали двор. Правительство не баловало подобные города современной техникой, так что делалось всё вручную. Подобной политике нашли красивое обоснование. Мол, физический труд на благо родного города помогает самосовершенствоваться и приближает человека к Порядку.

«Вот циничное враньё, — разглядывал Дэйв копошащихся в грязи людей. — Или циничное ворьё, — исправился он. — Да нет. И то, и другое. Враньё, прикрывающее ворьё».

Между тем на земле увидели снижающуюся для посадки машину и, задрав головы, как по команде, застыли, открыв от изумления рты. Очистив с помощью звуковой сирены место для посадки, трансполёт зафиксировался на мокрой глинистой поверхности, и автопилот открыл дверь. В кабину хлынул влажный жаркий воздух. Перехватило дыхание. Собравшись, Дэйв шагнул за порог.

«Включить биозащиту?» — позаботился Помощник.

«Нет. Потерпим».

Ещё не хватало прославиться: герой Марса чурается собственных сограждан! А кокон биозащиты станет виден сразу.

«Искомый объект в двадцати метрах, с правой стороны, второй от нас».

«Вижу», — Дэйв узнал мать Чевеса, хрупкую, невысокую, с изможденным, впрочем, как у всех этих людей, лицом.

Через толпу, которая расступалась перед ним, обтекая со всех сторон, он подошел к матери и неожиданно для самого себя и тем более для окружающих обнял обомлевшую женщину. Вокруг ахнули.

— Меня зовут Дэвид Хитвол. Я служил с вашим сыном, — сказал он, разжимая объятья.

Тут, расталкивая всех локтями, появился запыхавшийся мужчина лет тридцати пяти.

«Вот и местный Историк. Шустрый».

Местный имел холеный вид и вес явно на грани Правил.

«99,99 процента от максимальной нормы», — вклинился Помощник.

— Продолжайте работать, — рявкнул Историк, и толпа тут же растаяла.

Дернулась и пришедшая немного в себя мать Чевеса, но Дэйв крепко держал её за руку.

— Иоганн Шернберг. Городской Историк, — вскинул в приветствии руку местный.

— Дэвид Хитвол.

Дэйв сознательно не стал добавлять свое звание. И так по форме ясно. Услышав фамилию Хитвол, Шернберг как-то сразу уменьшился в размерах, усох на глазах, превратившись в олицетворение почтения и послушания. Обычно Историками в городках являлись выпускники Исторических колледжей второго и третьего класса. Комплектовались они выходцами из средних слоев, и занимаемая должность являлась для Шернберга венцом карьеры. Появление на его территории сына всесильного Заместителя Председателя Верховного Совета Истории могло стать главным событием всей службы. И сулило неизвестно что.

— Чем могу быть полезен, уважаемый господин? — наконец выдавил он из себя, не рискнув использовать обычное внутри Историков обращение «товарищ».

Убедившись, что местный осознает своё место, Дэйв сделал дружеский жест:

— Что вы, Иоганн. Я вторгся на вашу территорию по одному личному делу. У меня на Марсе служил солдат. Чевес. Вот приехал навестить его семью.

Шернберг откровенно облегченно вздохнул:

— Проинформирован о вашем геройстве. Они должны получить свой Урок. Сейчас организуем.

Они вдвоем повернулись к госпоже Чевес, которую как-то забыли за разговором.

— Мадам, я привез медаль вашего сына. Он честно служил Правилам, и Президент оценил его преданность. Вы можете гордиться своим Иваном.

Мать Чевеса, не привыкшая к подобному светскому обращению, ошеломлённо молчала. С замешательством Шернберг справился быстро. Он подхватил женщину под руку, и через пару минут жители дома, построившись в колонну по два, двинулись по направлению к Дворцу Уроков. Дворец оказался вполне типовым, и два робота-ассистента, что Дэйв захватил с собой, быстро всё подготовили. Местные Историки, естественно, не располагали техникой, доступной Хитволу, так что граждане изумленно внимали тридцатиминутному Уроку о судьбе их земляка, солдата Порядка Ивана Чевеса. Финальная сцена, когда Хитвол и Чевес вдвоем отбивали атаки бесчисленных мутантов, тщетные попытки Дэйва спасти своего бойца из окружения и геройская гибель последнего со словами на устах: «За Порядок! За Президента!» — произвела особое впечатление. Многие искренне плакали. Не успели слушатели прийти в себя, как Дэйв перешел к следующей части. На сцену вытащили мать Чевеса и его младшего брата двенадцатилетнего возраста. От имени и по поручению самого Президента Хитвол передал женщине медаль сына. Та так и не произнесла ни слова, и Хитвол, спасая положение, перечислил льготы, положенные по Правилам матери павшего защитника Земли. Вся зарплата, начисленная за время службы сержанту Чевесу, поступала на счет родственников. Пенсия, равная пятидесяти процентам заработка, будет выплачиваться семье героя следующие десять лет. Госпоже Чевес и её младшему сыну теперь положен двойной продовольственный паек. Ей и мальчишке вручат нагрудные знаки «Мать защитника Порядка», «Брат защитника Порядка». Как единственный наследник, мальчик получает привилегии брата, а именно: право без разрешения Историка жениться на любой девушке, достигшей брачного возраста, и иметь двух детей, поступить без экзаменов в среднее специальное учебное заведение или в училище Десанта по подготовке младших офицеров и обучаться за счёт государства. Кроме того, сейчас же матери и брату Чевеса предоставят новую, более комфортабельную квартиру. Подобное изобилие благ, дождём вылившихся на Чевесов, заставило зал неприлично стонать от зависти. Добивая собравшихся, Дэйв пожал руку сконфуженному пареньку и объявил, что брат солдата его брат, дал код доступа к своей прямой связи. Иван Чевес, заявил Хит-вол, мечтал учиться, однако у него не было такой возможности. Ты, сказал Дэйв, должен выполнить желание брата, а для помощи дарю тебе персонального робота, помощника в обучении и труде. На сцену вытащили ящик, из которого извлекли подарок. Подобного достижения техники никто из присутствовавших не видел в своей жизни никогда. Оставив изумленных аборигенов, Дэйв покинул здание и отправился к трансполёту. Увязавшийся следом Шернберг, подобострастно кланяясь, спросил: