Главный «ролевик» потеребил русый ус, глаза чуть сузились.
— Вы не в том положении, чтоб задавать вопросы, но извольте. Я — майор фон Лукас, императорская и королевская армия Австро-Венгрии.
— Простите, не понял, — Тоха мотнул головой. Слегка долбануло в висок, но не сильно, терпимо. — Австрии или Венгрии?
Брови майора поползли вверх. Узкие ладони легли на зелёную плотную ткань.
— Вы о чём, сударь? Я офицер Австро-Венгерской Империи, — голос задрожал, будто Тоха сморозил обидную для чувака чушь, — которой правит государь наш Карл Франц Иосиф, — неопределённый жест на портрет за спиной. — Или вы этого не знаете?
Программер ничего не понял, лишь захлопал глазами и примиряюще приподнял руки:
— Окей, окей. Австро-Венгрия, так Австро-Венгрия. Не вопрос. Чё нервничать-то?
Всё ясно. У чувака с башкой не в порядке. Они, походу, тут все долбанутые, а с психами лучше не спорить. Выскочившая из хаотичной груды нейронных импульсов мысль прошибла мозг — террористы. Какой-нибудь ИГИЛ или, там, «Ан-Нусра». Тоха покосился на чувака, что назвался майором Лукасом. Тот изучает лицо программера. Оглянулся на рыжеусого в дверях, на старикашку. У террористов морды арабские, а тут обычные, европейские. И оружие. Вряд ли террористы будут ходить с допотопными «винтарями» и в такой странной форме. По зомбоящику показывали — носятся на «тойотах» с пулемётами, а тут — на телегах. Неувязочка. У тех в руках «калаши» или американские М16. Все в «камуфле», на бошках чёрные или зелёные повязки с арабской вязью. А тут везде надписи на немецком. Ещё одна. К тому же флаг белый, а не чёрный. Да и какой, нафиг, ИГИЛ в Подмосковье? Нет, версия, не годится.
Ага. А надписи на немецком в Подмосковье! Это как, годится? Декорации? Кино снимают?
Нервные импульсы продолжают блуждать, пытаясь сложиться во внятные мысли. Австро-Венгрия. Ага. Австро-Венгрия была, хрен знает, когда. Ещё в Первую мировую. Этой грёбанной Австро-Венгрии уже лет сто как нет. Венгрия есть. И Австрия есть. Был там однажды.
В фамилии чувака что-то знакомое. Фон Лукас. Где-то уже слышал. Ну конечно! Вот только был ли тот Лукас «фоном», хрен его не знает.
— Простите, майор, вы случайно не родственник режиссёра «Звёздных войн»? — осведомился Тоха, чтоб заполнить повисшую паузу. — Или так, однофамилец?
— Что? — главный юнит вскинул брови, аж «баки» зашевелись.
— Окей. Нет, так нет, — программер снова поднял руки, — молчу.
Чувак пригладил усы и подался вперёд.
— Кто вы, сударь? Англичанин?
— Нет, русский. Моя фамилия Воронцов. Воронцов Антон Дмитриевич.
— Воронцов? — главный юнит задумался. — Воронцов. Хм. Известный в России дворянский род. Вы дворянин?
Странная манера речи майора несколько напрягает. Тоха прекрасно владеет английским. По работе приходится общаться и с америкосами и с англичанами. Те так не говорят. Может оттого, что майор то ли австриец, то ли венгр? Наверно. Но речь чистая, без акцента. Выговор классический, британский.
Тоха пожал плечами:
— Не знаю.
— Как можно этого не знать? — вскинул голову майор.
Программер вновь пожал плечами. Фон Лукас несколько секунд помолчал.
— Вы сказали, режиссёр… э-м-м… «Звёздных войн». Что это? Спектакль?
Тоха посмотрел на него, как на идиота.
— Не прикидывайтесь, майор. Про «Звёздные войны» знают все. Даже дети. Джордж Лукас — их создатель. Режиссёр и, по-моему, автор сценария. Точно не помню.
— Где знают? — чувак выглядит растерянным.
— Да везде, — Тоха развёл руками, — у нас, у вас в Европе, в Штатах. Да во всём мире! Даже пингвины в Антарктиде.
— Интересно, интересно, — фон Лукас побарабанил пальцами по столу. — Ну ладно, к делу это не относится. Начнём допрос.
Он что-то длинно сказал лысому. Тоха взглянул на писаря и офигел. Старикашка макнул ПЕРО в ЧЕРНИЛЬНИЦУ и застрочил на бумаге. Охренеть! Вот чего не хватает! Компов! Ни одного компа! Он что, протокол чернилами писать будет? Даже не шариковой ручкой?! Тоха решил, что сходит с ума.
— Что вы делали у наших позиций? Разведка? Ваша задача? Состав группы?
Тоха вскинулся:
— Вы о чём? Какая, на хрен, разведка? Я не понял, вы чё, заигрались совсем? Объясните мне, наконец, что здесь происходит? Где я?
— Здесь? — чувак криво усмехнулся. — Здесь война, мистер Воронцов. Или вы этого тоже не знаете? Я не сторонник крайних мер, но мы можем применить к вам допрос третьей степени. Мы — не германцы и без нужды не издеваемся над военнопленными, но если…
Майор произнёс длинную фразу на немецком, возможно, перевёл ответ, и старикашка снова застрочил по бумаге.
Тоха с трудом сглотнул. В висках застучало.
— Какая… на хрен… в… война? — программер икнул.
— Выражаетесь, словно портовый грузчик где-нибудь на Темзе или Дунае, а не как подобает дворянину, хоть и русскому, — майор скривил губы. — Допрос провожу я, а вы умудрились задать уже пять вопросов! Обычная война. Между Антантой и Центральными державами.
Взгляд упал на газеты. Чёрно-белые! Фоток почти нет, сплошной текст. Шрифт той, что сверху, теми же крякозябрами. «Готика». Чё за ламер додумался набирать таблоид на древнем фонте?
Под верхней газетой ещё одна. Знакомый английский текст. Тоха тут же выхватил сложенные листы. «Нью-Йорк Таймс». Ага, вот. Четверг, двадцать пятого июня, тысяча девятьсот семнадцатого года. Вроде ничего необычного. Хотя… Вот здесь… тысяча девятьсот семнадцатого. ДЕВЯТЬСОТ СЕМНАДЦАТОГО? Какого…
Тряхнул головой. Тупая боль легко стукнула в висок. Под ложечкой противно засосало. Шрифт запрыгал.
— Позавчерашняя, — кивнул на газету фон Лукас, — сегодняшняя только наша, — и ткнул в верхнюю, с «готикой». — «Бомервальд Фольксботе». Изволите почитать?
— Первая мировая! — в горле совсем пересохло. — Сейчас… Первая мировая война?! Что за хрень? Или у меня с пьянки крыша поехала?
— Первая мировая? — удивлённый голос майора звучит как сквозь вату. — Какая крыша…?
В газах потемнело. Комната завертелась…
Господи, какой балдёж! Вот так лежать и не вставать. После вчерашнего сейшена организму и в первую очередь мозгам требуется отдых. Резкий запах отвлёк. Нашатырь, что ли? Ну чё за нафиг? Борька гад, издевается. Удушу ламера, как встану! Ну и сон! Дурдом. Попасть в семнадцатый год, в ПМВ, да ещё к австрийцам! Бр-р…
— Уф! Присниться же такое, — проговорил Тоха. — Как в реале. Борян, иди на хрен…
— What did you say? Do you hear me?[12] — послышалось сверху.
Англичане? Пиндосы? Тут? Откуда? Кирилл не говорил, что на пати будут иностранцы.
Нехотя открыл глаза и тут же завопил:
— Нет!!!
Дурдом продолжается. Сверху пялится тот самый австрийский майор из сна. И ещё какой-то крендель в круглых очках и белом халате.
— Lamke, — бросил куда-то в сторону майор, — hilf ihm sich zu setzen![13]
Тоха скосил глаза. Приблизился знакомый рыжеусый юнит, поправляя на плече «винтарь». Программер застонал. Его подняли и усадили на стул. Протянули стакан. Большими глотками выпил прохладную воду.
— Можно ещё?
Налили. На этот раз пил дольше. Полегчало.
— Как ви себя чувствуете? — по-русски с лёгким акцентом спросил очкастый в белом халате.
— Бывало хуже, бывало лучше, — буркнул Тоха. — Я чё, вырубился, да? — и посмотрел на очкастого.
— Ви-ру-бил-ся? — приподнял тот белёсые брови.
— Ну это… — Тоха неопределённо махнул рукой, — отключился, сознание потерял.
Крендель подтвердил, что молодой человек двадцать три минуты был в обмороке, но сейчас ничего страшного.
— Охренеть, — пробормотал программер, — глюки ловил, было. Но чтоб в обморок…
Очкастый что-то длинно сказал майору. Тот кивнул.
— Danke, Doktor. Sie dürfen freihaben.[14]
Чувак в белом халате вышел.