— Да не надо тебе думать, — хмыкнул тот, ухватившись за свежеводруженную преграду. — Я сам уже все придумал: есть средство надежное, много раз проверенное.

— Какое? — заерзала я в траве.

— Какое?.. Наклонись ко мне поближе.

— Ну?

— Поцелуй. Если ты, конечно, дотянешься.

— Угу, рукой, так точно, — отпрянув, выдала я.

Зача, оторвавшись от решетки, почесал затылок:

— Так я и знал. Ну, хоть пообещай. Может, все ж, сработает.

— Клянусь, — торжественно отсалютовала я. — Зача, а если серьезно? Что будем делать?

— Ждать, Зоя.

— Чего?

— Исполнения аврального плана. И я думаю, уже недолго. У нас с Арсом система обоюдно отработана.

— С Арсом? Так ему же сюда нельзя?

— На то он и авральный, — многозначительно скривился Зача. — Погоди ко, — и, вдруг, исчез из виду. Я же настороженно замерла в стороне от окна. Но, как вновь не старалась, кроме собственного старательного же сопения ничего расслышать не смогла.

Но, зато, два светлых силуэта в высоких фуражках, перекрывшие разом оба прохода, разглядела превосходно.

— Зача… Зача!

— И что же тебе дома то не сидится, Зоя? — почти дружески поинтересовался у меня местный начальник. — Может, сама отсюда выйдешь? — раздвинул он в ухмылке усы, но, вдруг, напрягся. — Двил, а, ну-ка, подержи девушку. Я — к крыльцу.

Второй охранник, загребающий траву с дальней от меня стороны, удвоил скорость. Но нашу «встречу» опередили:

— Зоя, в сторону уходи!

— Тебе же сюда никак нель…

— В сторону, я сказал!

Пришлось нырять прямо под руку брату в тот миг, когда он замахивался своей флибустьерской саблей на вылетающего из-за угла мужчину. И я сначала трусливо отползла вдоль стены. И даже уши ладошками прихлопнула. А потом, вдруг, распахнула глаза: «Нет. Буду здесь до конца. И смотреть — до конца. А то, в прошлый раз сбежала. И что случилось?»

Понемногу, вместе со зрением и слухом ко мне вернулась способность оценки действительности и я сначала пялилась на идущий невдалеке бой, а потом смогла осознать, что Арс дерется отменно. А еще оценила братское «благородство» (навершием по макушке вместо острия в живот). А чуть позже, когда тот, подхватив меня за руку, пихнул в ближайшие от коновязи кусты, смогла разглядеть и численное, почти равное соотношение бьющихся противников. И хоть до этого подобной картины не видела, она, все ж, показалась мне странной. Ведь ни одна из сторон не издавала воинственных воплей или криков о помощи. Будто для тех и других это было ниже достоинства. А еще через пару минут в помощь Арсу и трем матросам с «Крачки» из распахнутой двери выскочил Зача:

— Где Зоя?! Где…

— Я здесь! — пришлось мне отзываться.

— Вот там и сиди! — а то я не знаю? — Эх, хобьи рыла, цапли портовые! Саблю свою некогда искать! — спрыгнул он с крыльца, разбавляя задорным криком тоскливый скрежет металла…

Еще через несколько минут с защитниками местной каталажки было покончено: их, во главе с собственным начальником, связали, «законопатили» рты и волоком стянули в бывшую камеру Зачи. Я же покинула свои кусты чуть раньше, когда увидела, как Арс, зажав левой рукой предплечье правой, опускается на крыльцо. Но, Зача, руководящий «отгрузкой», меня с воплями опередил:

— А, ну, стоять, не голосить! — сам заорал он.

— Зоя, все нормально, — глядя на меня, выдохнул Арс. Однако тут же скривился. — Вскользь прошло. На «Крачке» перевяжут.

— Все нормально? Это тоже в «авральный план» входит? — опускаясь перед братом на ступень, уточнила я. Мужчины переглянулись. Арс скривился снова:

— Иногда… Редко. Сейчас следы уберем и быстро уходим.

— Куда? На пристань?

— Не-ет, — покачал головой брат. — «Крачка» оттуда сразу после Зачи снялась. Скалы за маяком помнишь?.. Мы за ними стоим, а шлюпка нас у семейного причала ждет. Вместе с Люсой.

— Понятно.

— Отлично, — хлопнул Арса по здоровому плечу друг и, закрыв массивную дверь каталажки, со всего маха запустил связкой ключей через дорогу. — Ну что, снимаемся? — констатировали мы их далекое звонкое приземление.

— Ага, — боком приподнялся с крыльца мой брат. — Зоя, я сам!

— Ну и пожалуйста… Зача, а тебя не ранили?

— Ранили, но, чуть раньше и не так легко, как Арса. Сумку свою давай.

— Куда? Когда?.. Да, фу на тебя! — смеясь, припустила я рядом с довольно ухмыляющимся парнем.

Постепенно темень затхлых портовых тупиков растворилась в свежести сини и вспыхнувшая из-за очередного поворота цепочка далеких фонарей, полукругом обозначила пристань. Мы понеслись вдоль нее прочь, и замыкающим, сразу за мной — Зача. С моей же пузатой сумкой подмышкой. А у самого каменного забора между портом и городом, тормознули. Первой наверх слаженно полезла пара матросов. Следом за ними, кряхтя — Арс. Нам же с последним из них пришлось на время затаиться в тени высоких каштанов, пережидая разворот «гуляющих» вдоль причалов охранников. Вот именно здесь, глядя из своего очередного укрытия на далекий свет в окне конторы опекуна, меня и посетила, пожалуй, первая в жизни «смелая» мысль.

— Зача, — не отрывая взгляда от желтого квадрата, выдала я. — Ты здесь постой. Я сейчас.

— Куда это ты, «сейчас»? — ошалело уточнил он и развернулся в том же направлении. — Хобье рыло!

— Сам такой. Я ведь навсегда отсюда ухожу. А там… там…

— Что, «там», кроме твоего мутного опекуна?

— Папино наследство, — уставилась я на Зачу. — Я быстро. Ну, пожалуйста.

— Ну, спасибо, — хмыкнул парень. — Вместе пойдем.

— Капитан? — протянул от забора невысокий матрос.

— А ты давай за остальными и скажи, чтоб на причале нас подождали, — хватая меня за руку, другой перекинул ему сумку Зача. — Пошли за наследством… Хоть что-то из него поимеешь…

Высокое, похожее на колодезный створ здание, казалось, сейчас спит. Лишь фонарь над крыльцом интимно обменивается скрипом с флюгером на крыше. Я даже засомневалась на миг: «Уж, не показалось ли?». А потом на цыпочках припустила за правый угол и уже там, задрав голову ко второму этажу, облегченно выдохнула.

— Что за маневры? — недовольно буркнул подоспевший Зача. — И вообще, объясни наш дальнейший план.

— Авральный?.. Ну-у, сегодня же среда, а, значит, сэр Сест со своими партнерами в суэку[10] на деньги режется. В комнате за его кабинетом.

— А нам надо…

— В его кабинет. И я пойду туда одна. Тихо и незаметно.

— Зоя.

— Зача.

— Хорошо, я — у двери.

На том и порешили. И мой сообщник беспрекословно занял позицию у входа. Правда, с внутренней его стороны. Я же, опять на цыпочках направилась прямиком к рабочему столу опекуна. И уже разглядела в тусклом лунном свете, стоящий с самого его края компас — медную полусферу на дубовом треножнике. И уже протянула к нему руку…

И-и-и-ои… Бу-бух! Бу-бух!..…..

— Сест, что там?

— Не-е знаю… — голос, прозвучавший прямо у меня над головой заставил вжать ее в плечи по самые уши. Мужчина на некоторое время замер. Потом тихо ругнулся и затопал к открывшейся настежь коридорной двери. В аккурат туда, где пару секунд назад еще торчал на посту Зача. Я, казалось, так и окаменела — под столом с ушами из плеч… — По всей видимости, сквозняк! Вот обе двери и нараспашку! — голос снова приблизился, и его обладатель прошел назад. Однако дверь в смежную с кабинетом комнату закрывать не стал. Вместо этого я услышала звук придвигаемого к игровому столу кресла. — Ну что, уважаемый капитан, — с усмешкой произнес мой вернувшийся опекун. — Продолжим с того же места?

В ответ ему ухмыльнулись не менее впечатляюще:

— Уважаемый начальник порта, предлагаю увеличить ставки.

Я закатила к столешнице глаза — вот же встряла! И как теперь отсюда выползать? Для начала же решила просто высунуть наружу нос. Свет из комнаты, заполненной дымом вперемежку с ароматом крепких «мужских» напитков, косо накрывал ровно половину моего нового «убежища». Но, это — еще полбеды. Второй половиной был один из сегодняшних партнеров опекуна, сидящий сейчас ко мне боком. Темноволосый мужчина, заслонившись рукой, пальцами водил по высокому лбу, словно, мысли свои гонял, о чем-то усиленно размышляя. Я, посчитав этот процесс полезным и для себя, не отрывая от него глаз, дала задний ход в фарватер между креслом и крайней ножкой стола… Та-ак… та-ак… та-ак…все хорошо… еще немного…