— А ты чего мне допрос устроила, как портовая цапля[8]?

— Зача… Пошли. Или я сейчас орать начну на весь порт, и Арс сам наружу выскочит.

— Сумасшедшая, — буркнул, срываясь с места парень. Я, подпрыгнув, понеслась по пристани рядом, лишь стон Люсы за спиной успела расслышать.

В таком темпе мы и домчались до самого дальнего причала. И вот теперь уже встала я — так ведь раньше никогда на корабль… Это, как на чужую землю, в чужую страну, неведомый край…

— Ну, а теперь-то чего?

Да какой же он чужой? Там ведь сейчас…

— Арс, — выдохнула и ухватилась рукой за веревочные перильца сходней. — Зача, а он… О-ой, — корабль, пришвартованный к причалу боком, качнулся. Парень, идущий следом, обхватил меня рукой:

— Что, страшно?

— Угу… Но, не до такой степени, — рука медленно убралась. Я припустила на подъем уже гораздо уверенней.

Кусок широких перил, благоухающих лаком, был гостеприимно откинут, и я, спрыгнув на доски, первым делом осмотрелась: пол как пол, правда, «палубой» называется, прямо по ее центру, у одной из мачт — закрепленная шлюпка. А кругом, вдоль бортов, кольцами смотанные веревки и крупными ячеями, натянутые снасти. Только вот брата среди этого «неведомого края» нет. Зато присутствовали другие. С физиономиями, что хоть сейчас на флаг в перекрестье ножей. А может, этим двоим и команда вместе с галеоном досталась? Тоже по дешевке? И я, трусливо отступив обратно к перилам, даже открыла рот, чтобы данный вопрос Заче задать.

— Зоя! Зоя! Ну, наконец-то! — ух ты! А вот вверх-то взглянуть и не сподобилась: Арс смахнул с лестницы от штурвала и замер с распахнутыми настежь руками. Всего на мгновенье:

— Арс! Как же я по тебе соскучилась! — кинулась я к нему навстречу и сначала с разбега повисла на шее, а уж потом осознала. — Какой же ты стал…

— Длинный? — откинув с забранными в хвост волосами голову, загоготал тот. — Теперь-то тебя со мной точно не перепутают.

— Да вы и не похожи вовсе, — вставил сбоку от нас Зача. Мой брат одарил его скептическим взглядом.

— Арсеньюшка! Сынок! Дай я тебя хоть пощупаю! — только это и успел. — Зача, где у вас тут стол? Давай ко туда вместе с корзиной.

— О-ой! Люса! А мне ведь часто «являлись» твои божественные пирожки.

— Как был богохамцем, так и остался, — вытерла слезы из-под руки Арса женщина.

И как же все славно-то у нас. Душевно и радостно. Будто, собравшись здесь, в этой светлой каюте, под флагом иного государства мы все трое взяли и дружно вырвали страницы из жизненной книги. Все ее, еще не успевшие пожелтеть листы толщиной в четыре последних года — не было их. Нет.

— М-м-м… А и вправду, пирожки — божественны, — Зача, оторвав от потолочного окна глаза, уперся ими в меня. — Ты чего?

— Да так… ничего, — доказательство существующей реальности. Хотя, он-то в чем виноват?

— А-а.

— Ты мне лучше расскажи, сестренка, как все это время жила, — внимательно пригляделся к нам Арс.

— Нормально жила, — пожала я в ответ плечами.

— А сэр Сест?

— Что, «сэр Сест»?

— Он тебя не достает?

— Нет. Сэр Сест вообще дома теперь редко появляется. Так и живет здесь, в порту. И это просто чудо, что он вчера уехал вглубь материка по своим делам. Иначе бы тут уже торчал.

— А и пусть, — зло хмыкнул брат. — На палубу б все равно не поднялся — права юридического не имеет. Что же касается остального… он мне слово дал в обмен на мое.

— Это ты про что, сынок? — встрепенулась Люса.

— Он ведь тогда, четыре года назад, не просто так мне помог, из отеческой любви, а по обоюдной договоренности: я от доли своей наследственной в его пользу отказался. А он мне пообещал, что исполнит свой опекунский долг в отношении тебя, до самого конца.

— Святые небеса! Вот ведь, аспид на наши головы!

— Арс, ты же ребенком тогда был. Как ты мог такие обещания давать?

— Ребенком? — глянул на меня брат. — А за убийство получил бы, как взрослый. Да и свобода, она дороже любого наследства. Я это только тогда понял, когда с кормы «Витязя» последним исчез пик Волчьей горы. Зоя, поверь мне: жизнь за порогом начинается, а не заканчивается. Правда ведь, друг?

— Точно так, — весело подмигнул мне Зача. — А ты вообще чем собираешься заниматься после своего дня рождения?

— Я?! — растерянно оглядела я сидящих за столом. — Не знаю. Прокормить себя и Люсу, смогу и сейчас и без родительских средств. А вот масштабно мыслить… как вы…

— А в Канделверди тебя что-нибудь или кто-нибудь держит? — уточнил Зача.

— Кроме родительского дома и Люсы? — прищурилась я на него. — Не-ет. Наверное, нет… По большому счету, — попыталась и я мыслить «масштабно». На что Арс среагировал расплывшейся в улыбке физиономией:

— Ну так, подумайте тогда обе. Сроку вам — три дня.

— О чем подумать? — дуэтом выдали мы с Люсой.

— О досрочном наступлении твоей самостоятельной жизни, — со смехом ответил мой брат, а потом решил дополнить. — Правда, день назад мне эта затея казалась более продуманной.

— Ой, только вот не надо сейчас намекать! — взмахнул рукой над столом Зача. Я же немедля сощурилась на каждого из них по очереди:

— Это вы о чем сейчас? А, ну, отвечайте.

— О нашей с тобой свадьбе.

— Что?!

— Фиктивной!

— Да какая…

— Зоя, по закону твоя дееспособность наступает или в момент замужества или в двадцать один год. Ты ведь в курсе? — влез между нами Арс.

— Ну да, — пыхтя, кивнула я.

— Вот мы с Зачей и решили тебе предложить эту затею с фиктивной свадьбой, которая никого из вас ни к чему не обязывает. Ты бы сразу получила свою часть наследства и свободу, а во второй половине декабря — без проблем развелась. И все.

— А Заче то это к чему?

— Да ни к чему! Просто, друга хотел выручить. То есть, его сестру. Я ведь уже имею представление о вашем досточтимом опекуне.

— Ну, предположим, — протянула я. — А дальше что?

— А дальше? — усмехнулся мой брат. — А что пожелаешь. Хочешь — оставайся в Канделверди, а мы иногда «в гости захаживать» будем. А хочешь — перебирайся в… да хоть в Радужный Рог. У меня там домик есть небольшой… Зоя?

— А-а?

— Ты подумай хорошо. Обе подумайте. У меня роднее вас никого нет. И, возможно, я рассуждаю, как эгоист, но, мне очень хочется, чтобы мы были все вместе. Как и прежде. Но, если тебя настоящая жизнь устраивает и не в тягость…

— Я подумаю, Арс, обещаю. Только, без согласия сэра Сеста мне все равно замуж не выйти.

— А вот это уже не твоя забота, — выразительно оскалился Зача. — Аргументы в пользу жениха найдутся.

— Какие… аргументы? — испуганно выкатила я глаза, на что Арс, поспешил вмешаться:

— Письменные. Добытые по сходной цене у источника, не вызывающего сомнений.

— Вы оба! А ну, хватит зубы скалить! Выкладывайте толком, что да как! — мужчины удивленно переглянулись. Я скосилась на Люсу. Та громко выдохнула. — Уф-ф! Зоя, дочка, Арс дело говорит. И если есть возможность срок твой поднадзорный сократить, то надо ей воспользоваться. Как только узнаем нужное.

— Да, пожалуйста, — подскочив с места, метнулся к сундучку у кровати Зача и через мгновенье хлопнул на стол трубу из перевязанных шнурком листов.

— Что это?

— Это, Зоя, настоящая ведомость расходов на прошлый ремонт пристани порта Канделверди, — довольно пояснил Арс. — И в купе с ней еще парочка тоже «настоящих» документов, которые в суде сойдут за прямые улики. Что же касается источника, то… нас с ним свели на Прато. Там и не такое можно достать.

— По сходной цене, — не размыкая скрещенных рук, плюхнулся обратно на стул Зача. — Предложу обмен, если заартачится. Только и всего.

— Угу, — почесала я нос, а Арс, глядя на меня, рассмеялся:

— А ты все та же… трусиха… Зоя, тебе делать ничего не придется. Мы все сами. Зача, все сам. Я-то здесь — вне закона.

— Но, ведь это же, — подняла я на них глаза. — опасно?

вернуться

8

На морском сленге — портовая охрана. Зовется так из-за форменных фуражек с длинными клювообразными козырьками. Ну и еще, от большой «любви».


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: