поздний час, ни в одном окне не горел свет. Даже в моём родном Лондоне

сто лет назад и то было гораздо светлее. Нет, пора бы и домой, принять

ванну, и поскорее забыть обо всех перипетиях сегодняшнего дня.

-Гражданочки, ваши документы,- раздалось из-за скамейки.

Мы дружно посмотрели на шутника. Тёмно - синяя шинель с серебристыми

пуговицами, подпоясанная коричневым кожаным ремнём, на голове шапка-

ушанка с кокардой в виде пятиконечной звезды, а центре виднелся какой-то

рисунок синего цвета, на ногах сапоги, сбоку - кобура, и я не сомневалась,

что там был самый настоящий наган. Такой солидный мужчина спрашивает

у трёх прилично одетых дам документы! Хотя с прилично одетыми я явно

поторопилась. Скорее всего, внимание служителя порядка привлекла именно

моя экзотическая внешность. Ольга с Екатериной одеты были совершено

нормально, хотя и выглядели испуганно. Они открыли сумочки и протянули

свои паспорта. Лицо у полицейского вытянулось.

-Пройдёмте со мной! - скомандовал он.

-Свет, я ничего не понимаю, кино, что ли снимают?- изумилась Ольга.

-Какое кино?

-Посмотрите, это не наш полицейский, это какой-то другой. Вон там лошадь.

Конный полицейский! Их в России давно уже нет, - заметила Катя, -

впрочем, вроде совсем недавно появились снова. Правда, форма у них

совершенно другая. А почему он в ушанке?

Мужчина с интересом наблюдал за нами, прислушиваясь к разговору.

-В какой России, гражданочки? Мы живём в СССР и сейчас вам не

семнадцатый год! Россия! Буржуйки недобитые!- пробурчал он

-Кто буржуйки? – встрепенулась я.

Я поглядела на подруг, и меня поразило полнейшее удивление и страх,

застывший в их глазах.

-Милейший, вы не могли бы нам сказать, какой сейчас год? – заплетающимся

языком осведомилась я.

Мужчина, учуяв некие пары, исходившее от меня, сделал очевидный для

него вывод:

-Пъём, когда враг у ворот нашего города! Идите, проспитесь, гражданка, а

ваши товарки пройдут со мной. Документики у них какие-то

подозрительные!

Полицейский положил паспорта моих подруг в карман и явно собирался

достать своё оружие.

-Враг не дремлет, немцы подошли к Москве, а тут сомнительные личности

бродят, другие самогон хлещут. Должно быть стыдно, гражданочки!

Поднимаемся и за мной. Живее!

Тут мне в голову пришла гениальная мысль, и я крикнула:

-Бежим, девчонки! В разные стороны! Нас голыми руками не возьмёшь.

Ольга с Катериной вскочили со скамейки и заметались как курицы в

курятнике, натыкаясь, то друг на друга, то на полицейского. Мужчина впал в

ступор. По всей видимости, с такими решительными гражданками ему ещё

не приходилось встречаться. Я схватила подруг за руки, и мы бросились в

ближайший переулок. Нам, как это ни странно, удалось скрыться.

-Эй, Светка, ты куда пропала? Вроде портянку собралась перемотать, а нет её

и всё тут!

Я оглянулась и увидела Серафиму.

-Ясно: встретила таких же малохольных, как и ты, - проворчала она. Идёмте

домой, а то скоро комендантский час. Не дай бог, подстрелят. Тут разговор

короткий, пулю в лоб и прощай, подруженька!

-Пошли за ней. Это та самая Серафима, о которой я вам говорила. Мы с ней

окопы рыли,- тихонько сказала я, повернувшись к подругам.

Ольга и Катя, взявшись за руки, последовали за мной. В глазах полнейшая

отрешённость и недоумение.

-Свет, где ты их подцепила?- удивилась Серафима.- Октябрь на дворе, а они

вырядились, словно лето наступило. Давайте поторапливайтесь, нам тут

рядышком.

Действительно, идти пришлось совсем не долго, минут десять, не больше.

-Ну вот, мы и дома.- Серафима подошла к двухэтажному особняку, открыла

парадный вход. Некогда шикарными двери, производили жалкое

впечатление: латунные ручки исчезли, на их месте какой-то умелец

приспособил железные скобы. Витражные вставки местами были закрыты

фанерой, да и само дерево было поцарапано и порублено кем-то в припадке

ненависти к красивым вещам. Мраморный пол вестибюля почернел от грязи.

На потолке виднелись разбитые плафоны.

Мы поднялись по лестнице на третий этаж. Серафима отперла входную

дверь, на которой виднелась медная табличка с надписью «Профессор

философии М.В.Старинов». Интересно, причём здесь Серафима? Она явно не

являлась его женой, прислугой тоже, скорее всего, не была: обычно

горничные пользовалась чёрным входом и лишь в исключительных случаях -

парадным.

Мы оказались в длинном коридоре, куда выходило несколько дверей.

-Свет, веди подруг к себе, а я чего-нибудь на ужин сгоношу.

Серафима прошла на кухню. Интересно сказано «Свет, иди к себе», а куда

это – «к себе»? Сзади мялись Ольга и Екатерина. Понимаю, как им трудно

принять всё происходящее. Мне гораздо легче: я уже второй раз попала в

другую эпоху. Можно сказать, что прогулки во времени и пространстве

становятся для меня будничной повседневностью.

-Чего замерла как статуя? Ключи что ли потеряла?

Серафима подошла к нам и вручила ключ.

-На, держи, знала, что рано или поздно его посеешь! Иди, открывай.

Меня подтолкнули к одной из дверей, и ничего не оставалось делать, как

открыть замок. Ура, получилось! Мы прошли в комнату. Из кухни раздался

голос Серафимы:

-Не забудь окно закрыть, а уж потом и свет включай. Чай, помнишь, что

надысь было? Нюрка-то наша забыла окно завесить, так ведь стрельнули,

ироды.! Чуть её саму не убили. Свет, ты слышишь али как?

-Чем закрыть? - крикнула я.

-У тебя же на кровати покрывало валялось, что я тебе вчерась принесла, -

послышалось из кухни, - вот его и вешай. Там гвозди Лексей пришпандорил.

Давай, а я пока скумекаю, чего пожевать. Подружки-то твои тоже, небось,

оголодали. Ну, ничего, у меня тут и бутылочка припрятана, посидим,

поговорим, а то завтра опять поедем на окопы.

Я нашла покрывало неопределённого цвета и с помощью Ольги повесила его

на окно, стёкла которого были крест-накрест заклеены бумагой. Вроде всё,

теперь и свет включить можно. Я оглядела комнату, и мне показалось, что я

вновь очутилась в доброй старой Англии - такая знакомая мебель: кресла на

витых ножках, обитые плюшем. Книжный шкаф красного дерева с

бронзовыми накладками, шифоньер, украшенный резными фигурками

ангелов, бронзовые часы на камине и портрет над ними. Стоп, портрет.

Молодая женщина в платье начала века и изумрудное колье, то самое!

-Сим, ты не знаешь, что за портрет у меня в комнате?

-Здрастьте, приехали, - усмехнулась Серафима, входя в комнату. - Забыла

что ли? Принёс твой родич, уж не знаю, кто он тебе по родству-то

приходится. Принёс и велел хранить, пока он за ним не вернется. Сказал, что

сродственница твоя, вроде как и ты, художница. Только нерусская она,

говорил, что вроде англичанка. Совсем забыла? И то ведь, как не забыть!

Тебя ведь и не было, когда он приходил, портрет-то я и взяла, а всё остальное

он на словах передал. Ты письмецо-от прочитала, али как?

-Что за письмо?- удивилась я.

-Ну, Светка, говорила я, что не от мира сего, вроде баба как баба, красивая

даже, только худа уж больно! Письмо ентот твой сродственник принёс,

велел тебе отдать. Я тебе его…. Ох ты, батюшки, совсем старая стала, всё

тебя уму разуму учу, а сама и забыла письмецо тебе передать! Сейчас

принесу.

Серафима вскоре появилась и протянула мне листок бумаги, сложенный

пополам. По всей видимости, он был вырван из ученической тетради,

Прочитаю чуть позже.

Я вернулась в комнату и увидела, что Екатерина и Ольга, тесно прижавшись

друг к другу, сидели на диване вековой давности. Было видно, что до сих пор

они прибывают в состоянии глубокой задумчивости.