- Ладно. – Я откидываюсь назад, надеясь, что не упаду, когда услышу ее прощальные слова. Почему же мне тогда так больно на душе, хотя прошло совсем немного времени?

- Прежде всего, я хотела передать тебе вот это, - она входит в мой офис и закрывает двери на замок, затем подходит ко мне, приседает и разворачивает мой стул, вручая длинную тонкую коробку. Я беру ее трясущимися руками. Мне еще никогда не дарили что-то, когда бросали. Это какая-то новая традиция, о которой я не слышала? Когда я открываю крышку, то вижу перед собой зубную щетку. На моем лице невольно появляется широкая улыбка. Вынимаю щетку из коробки и на ее конце вижу привязанный ключ.

- Что это?

- Это все, что тебе нужно, чтобы жить у меня. Зубная щетка для свежего дыхания, - она наклоняется ко мне и крадет поцелуй, касаясь ладонями моих коленей. – И ключ от входной двери.

- Со щеткой понятно, но ключ? Это очень большой шаг вперед, - мне бы хотелось, чтобы она дала какие-то разъяснения, просто чтобы потом не было недоразумений.

- Для этого есть веская причина, Келс.

- Какая?

Она рассказывает мне.

Устало мигаю пару секунд и смотрю в темноту – постель возле меня пуста. Я медленно перекатываюсь и вижу ее силуэт у окна. Она сидит в кресле-качалке, обернувшись одеялом, которое сплела из лоскутков моя бабушка. Трабл свернулся калачиком на ее коленях, и я слышу, как он мурлычет, когда она лениво поглаживает его кончиками пальцев одной руки.

- Келс?

Она подпрыгивает от звука моего голоса и смотрит на меня. Лунный свет серебрится в ее глазах.

- Который час? – спрашиваю ее.

- Сейчас только три часа. Поспи еще, - нежно говорит она.

- Иди ко мне, - бормочу я, простирая к ней руку. – И мы сможем заняться кое-чем поинтереснее, чем сон.

Она тихо смеется.

- Ты ненасытна.

- Я? – отвечаю слегка шокировано. Я едва успеваю угнаться за ней, несмотря на то, что младше. Господь Бог знал, что мне потребуется много сил и поэтому позволил мне родиться на семь лет позже.

- Ммм, - утвердительно отвечает она, игнорируя мой шок. Мне иногда даже кажется, что она сама смущена плотскими желаниями своего тела. Но ей нечего тут стыдиться, это уж точно.

- Что заставило тебя подняться с постели? Не Трабл же.

Она чешет его за ушком, и противный котяра громко мурлычет от удовольствия.

- Просто не могла заснуть.

Я знаю причину и поэтому мне надо отвлечь ее от мрачных мыслей.

- А зачем нам спать? – закидываю удочку. Просто не могу сдержать себя – она дала мне все, о чем я мечтала и даже больше. Мне все время хочется прикасаться к ней, и я знаю, что под этим тонким одеялом, которое сплела моя бабушка, находится пожалуй самое красивое тело, которое мне приходилось только видеть, не говоря уже об очень добром сердце и нежной душе.

- Харпер, - нежно, но с укоризной отвечает она. Думаю, она слишком много переживает из-за этого. Я хочу, чтобы она забыла обо всем на время и вместо этого сконцентрировалась на нас и том удовольствии, которое мы можем доставить друг другу.

- Не заставляй меня нести тебя обратно в постель, - шутливо угрожаю ей. Кажется, ее мысли меняют свой ход, судя по изменениям в выражении ее лица, освещенного лунным светом. Она качает головой.

- Ладно. Я предупредила тебя, - скидываю одеяло и иду через всю комнату. – С дороги, Трабл.

Коту не приходится повторять дважды. Он живет со мной достаточно давно, чтобы знать, когда его присутствие в спальне нежелательно. Он медленно начинает двигать свою задницу, в последний раз потершись головой о Келси, прежде чем соскользнуть с ее коленей.

Я занимаю его место и дарю ей глубокий обжигающий поцелуй. Она с готовностью отвечает на него, поглаживая руками мою обнаженную спину, что вызывает волны дрожи по всему телу. Боже, я никак не могу насытиться ею. Когда бы я ни касалась ее, это всегда как в первый раз. У нее горячая кожа, и я забралась пальцами под одеяло, поглаживая ее грудь.

- Ты слишком много переживаешь, - шепчу ей, когда мы заканчиваем целоваться, и ищу губами ее ушко.

- Заткнись, Таблоид, и отнеси меня в постель.

Вот это правильно.

Я могу видеть из своего офиса все, что происходит у нее в кабинете. Она хлещет кофе и орет на кого-то по телефону, размахивая руками. Эта сцена вызывает у меня улыбку.

Самое смешное в ее самоназначении себя на должность моего персонального телохранителя – это сопровождение меня в спортзал по утрам. На прошлой неделе она купила абонемент сразу же после того, как сообщила ужасную новость про моего «поклонника», но ее хватает только на то, чтобы сидеть в джус-баре и пить кофе, который она приносит с собой.

Ну и конечно же - глазеть на занимающихся женщин.

Это меня немного беспокоит, но я все-таки доверяю ей. Я знаю, что Харпер, несмотря на все свои недостатки, - самый надежный человек из всех, кого я когда-либо встречала в своей жизни. Все равно большую часть времени она пялится на меня.

Однако посещения спортзала ужасающим образом сказываются на ее либидо, и поэтому она всегда настаивает по утрам, чтобы мы вернулись домой, переоделись и кое-чем занялись, чтобы снять напряжение. Сегодня утром у нас не хватило на это времени. Поэтому, как всегда в такие дни, она носится фурией по телестудии, и это меня страшно веселит, так как я единственная, кто знает причину. Но если она это заметит, мне не поздоровится, поэтому я делаю все возможное, чтобы скрыть свою усмешку.

Пока я пью маленькими глоточками чай и просматриваю телевизионные каналы, раздается звонок телефона. Я рада этой передышке, выключаю звук у телевизоров и поднимаю трубку.

- Келси Стентон.

- Эй, малышка, привет! – к своему удивлению, я тут же узнаю голос Генри Ричардсона. Долгие годы он проработал с моим дедушкой в министерстве обороны в качестве биоинженера. В последний раз они сотрудничали в биомедицинской лаборатории по разработке вакцин против потенциальной химической угрозы. Дедушке очень нравилась эта работа, он считал очень достойным занятием защищать население от невидимых врагов. Мой дедушка был очень хорошим человеком, и я очень тоскую по нему.

- Генри, - тихо говорю в ответ, очнувшись от своих воспоминаний. Это непросто, так как каждый раз, когда слышу голос Генри, я всегда вспоминаю дедушку. Мне хочется сбросить этот звонок, чтобы избежать этих воспоминаний. У меня и так сейчас много забот с Харпер и развитием наших отношений и с преследованием серийным убийцей, чтобы погрузиться в воспоминания о счастливых днях с веселым старичком. Они одновременно и горькие и приятные – я так и не попрощалась с дедушкой и не хочу этого делать сейчас. Он единственный человек, которому я благодарна абсолютно за все счастливые моменты в своем детстве.

Но к счастью Генри звонит не для этого.

- Не знаю, есть ли у тебя время помочь старому другу.

- Всегда найдется, Генри, - честно отвечаю ему, откидываясь на спинку стула и покусывая кончик ручки. Меня немного удивляет его прямота. Генри всегда был из тех, кто поднимет всех на уши, чтобы добиться своего.

- Твой дедушка всегда говорил мне, что ты – очень классный тележурналист и умеешь докопаться до сути любого явления.

Я тихо смеюсь.

- Мы оба знаем, что дедушка любил слегка приврать.

- Только не в отношении тебя, солнышко. Ты же знаешь это.

- Знаю.

Генри, пожалуйста, я сейчас не выдержу. Не надо об этом.

Я слушаю вполуха рассказ Генри о том, как он вышел на пенсию пару лет назад и занимался лошадьми на своем ранчо. Он думал до прошлой недели, что давно уже вышел из игры в биохимическое оружие. Но, кажется, Техас стал одним из нескольких штатов, где у скота могут быть обнаружены споры сибирской язвы. И он полагает, что кто-то старается выделить возбудитель этого заболевания, чтобы вырастить споры для проведения теракта.