Снова повисла секундная пауза, наконец, банкир сдался:
- Да.
- Вот почему он начал сопротивляться на вопросе о Кравецком, у него здесь личный интерес, - подытожил Волк.
- Вы вступали в интимную связь с господином Кравецким? - продолжил атаку Илиевски.
- Нет.
- Но вы хотели вступить в эту связь?
- Да, хотел, - банкир сдался под влиянием сыворотки и отвечал теперь без пауз.
- Почему же не вступили?
- Кравецкий отказался.
- Почему?
- У него традиционная ориентация.
Все это время Волк продолжал прощупывать разум Макарова, не пытается ли тот скрыть еще что-то. Наконец, он прервал Илиевски:
- Ты о чем там его спрашиваешь, явно не о том, давай ближе к делу.
- Хорошо, - нервно выдавил из себя Дамьян, - ему очень не нравилось, что старик все время вмешивается. Он снова обратился к Макарову:
- Когда вы в последний раз виделись с Кравецким?
- Вчера.
- Вы должны сейчас рассказать мне все подробности той встречи, во всех деталях, и в той хронологии, в какой все происходило.
И банкир стал рассказывать. Поначалу он говорил спокойно и бегло, но когда дело дошло до сути операции, которую он провел с деньгами Кравецкого, Макаров застопорился. Кроме личных интересов, а к Вове, не смотря на отказ, он испытывал искреннюю симпатию, здесь добавились еще и профессиональные. Не так-то просто было выдать, даже под действием сыворотки правды, банковскую тайну своего VIP-клиента.
- Снова пытается сопротивляться, - заметил вслух в этот раз сам Илиевски, и усилил мысленное давление:
- Продолжайте, Макаров, я жду. Во всех подробностях, - Дамьян нарисовал картинку страшного наказания за непослушание, и отправил ее в голову банкира. Но тот продолжал мешкать.
- Почему он мешкает? - вмешался Волк, - объясни мне.
- Илиевски объяснил старику, на чем застопорился допрос.
- У него есть любовник, - подсказал Волк, - или был недавно, еще есть мать и сестра. Используй это.
Дамьян сообразил, на что намекает старик и отправил в голову Макарова картинки насильственной смерти его близких – сопротивление было сломлено.
- Я все расскажу, - испуганно воскликнул Сергей Алексеевич, - только не трогайте их! Я вас прошу! Умоляю!
- Все зависит только от вас, Макаров, рассказывайте! – железным голосом повторил Илиевски.
И Макаров рассказал. После этой страшной угрозы и все еще под действием сыворотки правды он рассказал все детали операции. Заканчивал он практически в слезах, так как был уверен, что из этой передряги он живым уже не выберется.
- Нам нужен номер и данные по этой карточке, - закончил допрос Илиевски.
- Я все предоставлю, - голос банкира дрожал, - утром, сейчас нельзя. Утром поедем ко мне в офис, и вы получите все данные.
Дамьян пересказал концовку допроса Волку и тот удовлетворенно откинулся на кресле:
- Отлично! Езжай вместе с ним домой, и ждите, возьми пару силачей для охраны или наемников. Утром мы за вами заедем. И смотри, глаз с него не спускай, головой отвечаешь, понял?
- Да.
Илиевски проглотил комок, в голову пришли воспоминания о Дражеве, Стойневе и Гладком. Он молча заставил Макарова выйти из номера и последовал за ним.
Волк чувствовал себя прекрасно. Дело было сделано, и теперь оставалось дождаться утра. Он принял душ, улегся на кровати и уставился в телевизор на стене. После водного сеанса расслабления накатила томная усталость, бессмысленно переключая каналы, он начал клевать носом. В легкой полудреме его охватили старые почти забытые воспоминания…
Когда Волк, настоящее имя которого было Пио Фонсека, попал в орден, он был, в силу своей сиротской нищеты, мелким малолетним хулиганом. Один респектабельного вида мужчина вытащил его из серьезной передряги, которая грозила Пио весьма плачевным исходом. Полиция тогда подставила мальчишку и его дружки по банде поклялись зарезать Фонсеку. Мужчина же предложил ему сделку: мальчик становится его слугой, а он увозит его в другую страну и полностью обеспечивает. Пио согласился, так он формально и попал в «Сит Калум». Формально потому, что в ордене состоял только его новоиспеченный хозяин, который общался со многими калумами, но сам мальчик оставался всего лишь его слугой. Мужчина вывез Пио в США и там, благодаря своим связям, быстро оформил его усыновление, правда, свое отношение к мальчику как к слуге он не поменял. В принципе, самого Фонсеку такие отношения вполне устраивали, он был одет, обут, накормлен и большего ему не хотелось, но все оказалось совсем не так просто. Мужчина оказался не только мыслителем, но еще и извращенцем и через некоторое время, подчинив себе волю мальчика, он стал регулярно насиловать его. С того момента жизнь Пио превратилась в сущий ад, постоянную череду унижений и боли.
Так прошло около двух лет, пока однажды в гости к хозяину не пришел мужчина, который все изменил, это был Густаво Ринальди. До него тогда дошли слухи о каком-то мальчике, живущем в доме одного из членов ордена, имевшего очень дурную репутацию, и он решил проверить так ли это и что это за мальчик.
- Том, я слышал, ты оформил опекунство над каким-то пареньком? – спокойно спросил Густаво хозяина дома, удобно устроившись в мягком кресле в гостиной.
- Да, оформил, - в голосе Тома появились нотки тревоги.
- Ну, так познакомь меня с ним, за одно, попьем все вместе чаю.
- Хорошо, сейчас я его позову, - хозяин дома уже явно нервничал, он знал, что Ринальди, будучи самым сильным духовником в ордене, мог с помощью мальчика легко открыть его страшную тайну.
Он спешно побежал наверх, в комнату Пио. Там, полностью взяв под контроль сознание мальчика, он повел его в гостиную. По его плану, который он внушил безвольному сознанию, Фонсека должен был пожаловаться на плохое самочувствие и наотрез отказаться от совместного чаепития. Но план провалился, как только Пио предстал перед Ринальди, тот вступил в контакт с Лийа мальчика и выведал весь тот ужас, что с ним творился последнее время. Густаво ужасно разозлился на то, что Том вместо выполнения своих обязанностей в ордене занимается такой пошлятиной. Но, немного пообщавшись с Лийа Пио, мужчина распознал в нем довольно сильного мыслителя, а также понял, что из всего этого можно извлечь выгоду. Паренек был полон ненависти и злости на весь мир, а значит из него можно было сделать невероятно преданного и способного на все помощника, достаточно было стать в его глазах благородным избавителем.
Собрав все свои силы, Густаво тут же подчинил себе Лийа Тома и сделал то, что уже умел на тот момент делать – разорвал связь Лийа с физическим телом хозяина дома, что означало для Тома моментальную смерть. Пио не понял, что произошло, да и Ринальди повел себя так, будто для него смерть хозяина дома - такая же неожиданность, как и для мальчика. Только потом, через несколько месяцев, после завершения расследования и признания смерти Тома Джонсона – ненасильственной, Густаво открыл Фонсеке всю правду. И не только о том, что он сделал с его мучителем, но и об ордене, о том, что он, Пио, является мыслителем. Он рассказал, что если бы мальчик умел хоть как-то обращаться со своими способностями, Том не смог бы поработить его сознание, ведь действующие мыслители не в состоянии заставить друг друга что-то сделать. Услышав это, Фонсека тут же попросил Ринальди научить его пользоваться своим даром и мужчина, объяснив, что сам является духовником и не может этого сделать, организовал для него уроки от своего знакомого, надежного мыслителя.
После этого Пио стал главным соратником и помощником Ринальди, который очень скоро стал абсолютным главой ордена. Довольно быстро парень стал сильнейшим из мыслителей в «Сит Калум», и Густаво начал направлять его способности в нужное для себя русло. Фонсека, в благодарность за спасение, стал фанатично предан Великому Магистру, и тот начал пользоваться этим в полной мере. Он запросто мог приказать ему заставить кого-то совершить самоубийство или убить кого-то другого, так, кстати говоря, происходила ликвидация неугодных. Со временем Пио овладел техникой рукопашного боя, и получил большой опыт владения огнестрельным оружием. Уже тогда за спиной его называли Волком из-за странного цвета глаз и репутации безжалостного убийцы.