Ванну она наполнила, пока делала макияж. Быстро искупала сына и одела в красный комбинезончик и крохотные теннисные туфельки. Пока он ел тост, посыпанный сахаром и корицей, Сьюзен включила посудомойку, положила небольшой кусочек жареного замороженного мяса в электропечь и протерла пол в кухне. Часы показывали шесть двадцать пять утра.

Она со вздохом оперлась на ручку швабры, наблюдая, как сынишка весело гоняет корочку хлеба по столику высокого детского креслица. Это были самые прекрасные мгновения дня, когда она любовалась сыном — воплощением невинности и чистой любви.

Небо было еще темным, когда Сьюзен усадила Джейми в машину. Потом укрепила в держателе дорожную кружку с черным кофе. Хоть бы скорее подействовал кофеин, подумала она, чувствуя, как наваливается усталость. Она выехала из гаража еще в сонное, тихое утро, только в редких окнах горел свет.

В ее одинокой жизни шестнадцатичасовые рабочие дни и смертельная усталость, которую два последних года она часто ощущала, стали обычным явлением. И все же такая жизнь ее устраивала больше, чем жизнь с бывшим мужем.

Вспомнив об отце Джейми, Сьюзен только крепче сжала губы. Джейми был светлой полосой в ее жизни, а Трой Спенсер — самой темной. Если бы она могла знать, каким мужем и отцом он будет, никогда бы не вышла за него замуж. К несчастью, недостатки свои он до свадьбы скрывал.

Сьюзен содрогнулась, вспомнив безумные выходки Троя. Он порой кулаком прошибал стену, бил посуду, орал на нее. Но когда он накинулся на Джейми, Сьюзен поклялась, что Трой Спенсер никогда больше не сможет причинить боль ей и ее сыну.

Она ушла из дому и сняла самую дешевую квартиру, какую только сумела найти в районе, где спокойно могла растить ребенка. Сьюзен работала в банке, и, хотя занимала руководящую должность в отделе кредитов, ее хозяева прославились на весь город тем, что не повышали своим сотрудникам зарплату и не продвигали их по служебной лестнице.

Сьюзен пережила тяжелые времена. Сначала этот ужасный развод, потом свалившаяся на ее плечи ответственность за жизнь сына. Родных поблизости не было, некому было морально ее поддержать и ободрить, и Сьюзен чувствовала себя очень одинокой.

В тот день, когда суд развел их, Трой пригрозил Сьюзен, что будет добиваться полной опеки над сыном. Она помнила, как он весь побагровел от ярости, когда она заявила, что Джейми — не имущество, на которое можно заявлять права собственности. Она вздохнула свободно лишь тогда, когда Трой уехал работать на другой конец страны и оставил их в покое. Как ни тяжело стало Сьюзен одной растить ребенка, тот сумбур, который вносил в их жизнь Трой, был намного хуже. Сьюзен постаралась забыть о Трое, как забыл о них он, и поставила перед собой цель: воспитать сына совершенно не похожим на отца. Джейми будет окружен любовью и терпением, а не злобой и грубостью.

— Гретхен! — закричал Джейми, когда показалась площадка для игр.

Это был настоящий детский рай: удивительные слоны и пони на пружинах, крохотные качели с мягкими сиденьями, песочницы и огромные трубы, сквозь которые можно было пролезать.

— Да, милый, мы почти приехали, — с улыбкой сказала Сьюзен. И мысленно возблагодарила Гретхен Хэррис, владелицу и директора центра по уходу за детьми младшего возраста. На оплату пребывания в нем Джейми уходила немалая часть жалованья Сьюзен, но каждый цент стоил того. Гретхен и ее сотрудники сразу привязались к Джейми, и Сьюзен не сомневалась, что в теплой атмосфере яслей ее сыну будет хорошо.

Она остановила машину у входа. Джейми, визжа от радости, продолжал выкрикивать имя Гретхен. Сьюзен устало выбралась из машины. Если бы ей хоть чуточку энергии сына!

Грант приехал в ясли, чувствуя себя несчастнейшим человеком. Рабочий день адвоката обычно начинался в девять, а не в шесть, как здесь. И то ему требовалось несколько часов и не одна чашка крепкого кофе, чтобы стряхнуть с себя обычную утреннюю раздражительность. Сегодня он вошел в игровую комнату с хмурым выражением на красивом лице.

С первой же минуты он словно бы ощутил присутствие сестры. Одна стена целиком была расписана веселящимися котятами и щенками, что сразу создавало радостную атмосферу.

С ранних лет, как только Гретхен научилась раскрашивать картинки, она любила рисовать. Грант ожидал, что она займется искусством, но, к его удивлению, она поступила в колледж по воспитанию детей младшего возраста, намереваясь открыть центр по уходу за детьми. Теперь, глядя на красиво расписанную стену, Грант понял, что сестра успешно совместила любовь к детям с любовью к искусству...

— Привет! Вы, наверное, Грант? А я — Кэсси. Вчера вечером мы с вами говорили по телефону.

Грант обернулся и увидел перед собой молодую женщину в комбинезоне и красной блузке с отложным воротником. Она опустила на пол рюкзак и с улыбкой протянула ему руку.

Грант пожал ей руку, но не улыбнулся в ответ, лишь внимательно на нее посмотрел.

— Вы студентка, я угадал?

Она кивнула.

— Учусь в университете. Работаю здесь только по утрам, Дениз и Сэнди — по вечерам.

— А Эллен и Луиза — целый день, да?

Она снова кивнула.

— Они обе приходят в восемь. Гретхен, Мэри и я открываем ясли в шесть и принимаем детей.

— Я рассчитываю, что вы мне все покажете, ведь Гретхен не оставила конкретных указаний.

— В ее кабинете на стене висит дневное расписание.

Кэсси повела Гранта через большую комнату с низенькими столиками и стульчиками, ожидающими своих маленьких хозяев.

Грант несколько раз бывал в яслях, но никогда не обращал внимания на обстановку. Сейчас он присмотрелся и обнаружил, что вешалки, книжные полки, раковины и фонтанчики с питьевой водой — все рассчитано на маленьких детей. Из любопытства Грант заглянул в туалетную комнату и с облегчением вздохнул. Там все было стандартных размеров.

Кэсси включила свет в кабинете Гретхен, и Грант увидел, что белая доска на стене, которую он принял за огромный календарь, на самом деле график. С присущей его сестре скрупулезностью каждый день в яслях был расписан в деталях.

— Все, что надо делать, указано на этой доске, — сказала Кэсси. — Вот здесь, в картотечном шкафу, мы держим постановления и руководства, такие, как требования к питанию, мерам безопасности, а также медицинские карты детей. — Она выдвинула один ящик и провела пальцем по картонным папкам.

Грант показал на стоявший в углу шкаф поменьше.

— А там что?

— Там Гретхен хранит информацию о детях. А вот тут номера телефонов для экстренных случаев. — Кэсси подошла к ярко-желтому столу и открыла картотеку. — Здесь карточки сотрудников. Да, между прочим, Гретхен дала вам график на следующую неделю? Обычно она вывешивает его в четверг утром. А мы сдаем свои учетные карточки, чтобы в пятницу получить зарплату.

Грант был знаком с учетом рабочего времени в яслях — он сам помогал Гретхен вырабатывать систему оплаты труда.

— Да, график у меня.

Раздался звонок, и Кэсси поспешила в вестибюль навстречу женщине с ребенком на руках.

Ребенка звали Коннор. Его, как сообщила Кэсси, привозят первым. Вскоре после ухода матери Кэсси объявила, что Коннору надо сменить подгузник.

— Хотите посмотреть, как это делается? — спросила она.

Грант потер затылок.

— Но я здесь не в роли няньки.

— Я знаю, но, может, вам все же стоит посмотреть? Вдруг придется помочь в трудную минуту?

Кэсси положила ребенка на пеленальный столик и расстегнула комбинезончик.

— Не огорчайтесь, — улыбнулась она. — Большинство холостых мужчин не имеют опыта. Иногда мне приходится оставаться со своей племянницей, так мой друг всегда уходит, когда ей нужно менять подгузник.

Ну и молодец, подумал Грант, а вслух сказал:

— Для холостяков это непривычное поле деятельности.

— Но это очень просто. Видите эти клейкие полоски? — Кэсси показала на липкие ленточки, удерживающие подгузник на месте. — Вы просто отклеиваете подгузник, вынимаете его и выбрасываете. — Она нажала ногой на педаль мусорного бачка, стоявшего рядом со столиком, и бросила мокрый подгузник в пластиковый мешок.