Энтони не одобрил бы визит Агнес к его племяннику. Но, что бы Энтони ни думал о нем, Бруно был хорошим другом. Агнес нажала на кнопку звонка, и улыбка, вызванная приятным воспоминанием, озарила ее лицо. Сегодня исполнялся ровно год с того дня, когда она впервые увидела Энтони.

Был день рождения Бруно. Энтони появился на вечеринке незваным гостем, но после шумного выяснения отношений с племянником успокоился и позволил угостить себя каким-то напитком.

Для Агнес это была любовь с первого взгляда. Ей оказалось достаточно лишь посмотреть на высокого темноволосого мужчину, одетого в безупречно сидящий серый костюм, чтобы сердце оборвалось. Энтони сильно отличался от веселящейся молодежи, он был по меньшей мере на десять лет старше любого из присутствующих на вечеринке. Агнес неотступно наблюдала за ним, не в силах отвести глаз.

Высокого роста, широкоплечий, длинноногий, Энтони был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо встречала. Он явно не вписывался в компанию, где половина мужчин даже не скрывали своей сексуальной привязанности друг к другу. Он источал властную силу, которая была абсолютно мужской. Когда темные глаза улыбающегося Энтони остановились на Агнес, она зарделась, а получив приглашение пообедать следующим вечером, без промедления согласилась.

Бруно пытался отговорить ее идти на это свидание, уверяя, что его дядя хищник, акула, которая проглотит Агнес как легкий завтрак. Ему уже тридцать пять, взывал к благоразумию приятельницы Бруно, он слишком стар для тебя. Услышав, что Энтони нравятся только умные, изысканные женщины, знающие себе цену. Агнес ответила, что она тоже не дура. Бруно рассмеялся.

— По части мозгов — да, но одеваешься ты как синий чулок.

Словом, Агнес пренебрегла доводами Бруно и отправилась обедать с Энтони.

Вечер прошел волшебно. Энтони расспрашивал ее буквально обо всем, а Агнес без утайки рассказывала ему о себе, не скрыла даже того, что никогда не знала своего отца. Провожая девушку до дверей дома, Энтони поинтересовался, не хочет ли она присоединиться к Бруно и Дику и провести пасхальные каникулы на принадлежащем Форнари небольшом острове в Тирренском море. Агнес приняла приглашение, правда, прощальный поцелуй — в щеку — несколько разочаровал ее.

А на следующий день, задав Бруно не один десяток вопросов, она отправилась по магазинам и потратила несколько тысяч долларов своей первой годовой премии на одежду от известных дизайнеров, посетила визажиста и превратилась в элегантную женщину, которая должна была покорить Энтони.

И действительно, ближе к окончанию каникул Энтони перестал обращаться с Агнес как с подружкой Бруно и начал смотреть на нее мужским жаждущим взглядом. По возвращении в Нью-Йорк они несколько раз обедали вместе, но ничего больше целомудренного поцелуя на прощание Энтони себе не позволял. Однако первый же после двухнедельной разлуки — Энтони уезжал по делам в Европу — совместный ужин в апартаментах отеля, принадлежащего Форнари, закончился в постели.

Энтони был первым и единственным любовником Агнес, ей не с кем было сравнивать его, да и не к чему: она знала, что нашла свою любовь. Стоило Энтони посмотреть на нее, как Агнес охватывал трепет. Она вспоминала его великолепное нагое тело, парящее над ней, его мощные плечи, густую поросль волос на груди, движение каждого мускула, когда Энтони целовал и ласкал ее, обучая изысканному удовольствию, доступному лишь двоим влюбленным. Вскоре, уступив настоятельным уговорам Энтони, Агнес приняла от него в подарок роскошную квартиру в Манхэттене.

Мысли о возлюбленном заставляли сердце Агнес биться чаще, и она улыбнулась.

— Ты чему так радуешься? — вернул ее к реальности вопрос Дика.

Агнес посмотрела в шоколадные глаза молодого человека, открывшего дверь.

— Счастливые воспоминания. А где новорожденный? У меня для него подарок. — Она скользнула губами по щеке Дика и вошла в дом.

— С днем рождения, Бруно, — промурлыкала Агнес, аккуратно роняя сверток на колени приятеля, комфортно раскинувшегося на обитом темно-синей парчой диване. Агнес скинула туфли и уселась напротив.

— О, я польщен! Мой досточтимый дядюшка соблаговолил позволить вам навестить нас! Мы не виделись полгода... — Бруно вопрошающе приподнял бровь и, обращаясь к приятелю, добавил: — Или дольше, Дик?

— Прекрати ёрничать, Бруно. Мы остаемся друзьями Агнес, даже если не одобряем ее выбор мужчин. Открывай лучше подарок.

— Да, Бруно, по поводу Энтони наши вкусы расходятся, — подхватила Агнес. — Открывай же, ты не представляешь, с каким трудом я это достала.

Увидев подарок, Бруно вскочил с дивана и чмокнул Агнес в щеку. Небольшой рисунок с изображением двух девушек в балетных пачках вызвал у него неподдельный восторг.

— Они бесподобны! Да этот рисунок стоит целое состояние! Ведь это оригинал?

— Не думаешь же ты, что я могла принести тебе подделку? — Агнес притворилась обиженной, и уже в следующую секунду все трое рассмеялись.

Агнес знала, что заветная мечта Бруно — иметь собственную балетную труппу. Она также знала, что семейные финансы полностью подконтрольны Энтони и Бруно мог получить долю наследства своего покойного отца только по исполнении двадцати пяти лет или раньше в случае женитьбы. Бруно получал хорошее месячное содержание, но спускал все до цента.

Через неделю после переезда на новую квартиру Агнес попыталась обсудить с Энтони проблемы Бруно, но, скрывшись за холодной непроницаемой маской, тот попросил ее держаться подальше от их семейного бизнеса, а также от его племянника. Легкость, с которой он превратился в жесткого, холодного незнакомца, даже не интересующегося ее мнением, испугала Агнес. К сожалению, эти разговоры омрачили отношения Агнес с друзьями. Они довольно часто разговаривали по телефону, но не виделись действительно несколько месяцев.

— Держу пари, мой дядя не знает, что ты так потратилась ради меня, — сказал Бруно, устанавливая рисунок на комод.

— Подарок не имеет к Энтони никакого отношения. Я купила его на собственные деньги. Моя премия за этот финансовый год — почти сто тысяч. Удивлены?

— Ты молодчина, Агнес! Я люблю тебя! — воскликнул Дик. — Я всегда знал, что ты гений.

— О, у нас двойной праздник! Начинаем веселиться. Три мушкетера опять вместе! — поддержал друга Бруно. — Праздник начинается!

Откупорили шампанское и пили за Бруно, за Агнес, за Дика, за искусство, за жизнь и за все, за что можно пить. Все трое чувствовали себя так, словно вернулись в старые добрые времена.

Через два часа, когда Агнес, скинув жакет и распустив свои великолепные волосы, уютно устроилась в углу дивана с бокалом шампанского, Бруно неожиданно разрушил идиллию.

— Агнес, а что ты думаешь о предстоящей женитьбе Энтони? Я вчера навещал деда, он сейчас в Нью-Йорке. Так вот, он в восторге от новости.

— Энтони сказал, что женится? Не могу поверить! — Голос Агнес звенел от счастья. Скорее бы Энтони возвращался, и она спросит у него сама! — Сегодня днем мы разговаривали по телефону, и я даже немного расстроилась, что он задержится в Лондоне до субботы. А ведь он действительно сказал, что есть новость, но я и не подозревала, что такая.

Ее золотистые глаза сияли. Агнес теперь не сомневалась, что ее не очень тонкий намек насчет замужества и беременности принес в конце концов результат.

— Дедушка сказал, что у Энтони для тебя действительно есть новость, но...

— Заткнись, Бруно! — неожиданно перебил друга Дик. — Агнес получит новость из первых РУК.

— О нет, — запротестовала Агнес, — пожалуйста, Бруно, продолжай! Я хочу услышать, что же сказал твой дедушка. Я видела его лишь один раз, но мне показалось, что я ему понравилась.

Бруно хихикнул.

— Конечно, понравилась, но не тем, о чем ты думаешь.

— Бруно, это не наше дело, — снова вмешался Дик. — У нас такая славная вечеринка, давай не будем омрачать ее.

— Почему? Мы дружны с Агнес не один год, она имеет право знать правду. Не хочешь же ты, чтобы новость застала ее врасплох?